Скрытый террор - Дж. Лэнггут

Оставалось закончить последние приготовления, включая угон четырех автомобилей. Несколько человек вышли на улицу и вскоре пригнали три легковые автомашины и один микроавтобус марки «фольксваген». При угонах применялась следующая тактика. Человек подбегал к зазевавшемуся водителю, направлял на него пистолет и говорил: «Нам нужна твоя машина, для дела». И водитель отдавал ключи. В самом начале не обходилось и без курьезов. «Вам что, серьезно нужна на вечер моя машина? — спросил как-то один молодой человек. — Но я вам дать ее не могу. Мне самому нужно отвезти вечером девушку в кино». Услышав столь «веский» довод, заговорщики оставили его в покое и пошли искать другого водителя, у которого не было такой серьезной причины для отказа. Заполучив машину, заговорщики тут же меняли номерные знаки.

Большинство членов группы «МР-8» и не догадывались о готовившемся похищении. Им был лишь дан совет вести себя чуть осторожнее, так как завтра должно произойти нечто важное. Ударная же группа из 12 человек легла в ту ночь спать в крайне возбужденном состоянии. Они знали, что завтра о них будет говорить весь Рио. Возможно, они и погибнут. Но о смерти в ту ночь никто не думал, И конечно же, никто не думал о смерти Элбрика. Возможно, им и придется пригрозить ему расправой, но не более, Именно так все и предполагали действовать.

Наступило утро, и шестерка отправилась выполнять задание. Один из заговорщиков должен был дежурить на улице и при появлении лимузина подать сигнал. Другому предстояло сесть за руль «фольксвагена» и блокировать узкую улочку. Остальные четверо должны были подскочить к автомобилю с пистолетами в руках и захватить Элбрика и его шофера.

Но в то утро все у них пошло насмарку. Едва заговорщики вышли из дома, как услышали сильный грохот: это столкнулись две автомашины прямо напротив их гаража, начисто блокировав и въезд и выезд. К тому же шофер Элбрика, выехав из резиденции посла, по собственной прихоти поехал другой дорогой. В полном отчаянии заговорщики целый час прождали машину, которая так и не появилась.

В обед теперь нельзя было допускать ни одной ошибки. Напряжение было столь велико, что еще одну ночь ожидания они уже вряд ли выдержали бы. Впоследствии заговорщики никак не могли понять, зачем это Виржилио Фсррейра, человек из «АЛН» с подпольной кличкой Жонас, ударил Элбрика рукояткой пистолета по голове. Скорее всего, тот подумал, что посол собирается бежать. Да и напуган Феррейра был больше, чем его жертва.

Оставшиеся в доме прождали два часа. Затем послышался топот ног на лестнице, и в комнату вбежали четверо из отправившейся на задание шестерки. По их радостным и возбужденным лицам Фернандо сразу понял, что на этот раз операция удалась.

Когда наконец спустились сумерки, похитители завязали Элбрику глаза, вывели его из гаража и повели в дом.

— Что все это значит? — без конца повторял он. — Я хочу связаться с женой. Что вы сделали с моим шофером?

Заговорщики знали, что рано или поздно Элбрик начнет беспокоиться о жене. За ночь до операции они уже обсуждали этот вопрос и согласились, что тяжелее всего знать, что кто-то из твоих товарищей исчез, а что с ним — не ведать. Жив ли он? Мертв? Может, схвачен полицией? А может, его кто-то успел предупредить и он вообще уехал из города? Вот почему все решили избавить близких Элбрика от таких мучений. Как только посла привезли в гараж, Фернандо вышел на улицу и по городскому телефону-автомату позвонил Уильяму Белтону, советнику посольства, и заверил его, что Элбрик жив и здоров.

Фернандо не мог знать, что меры предосторожности, предпринятые ими в попытке оттянуть время, обернулись против них же. Оставив записку со своими требованиями на переднем сиденье «кадиллака», похитители отобрали у шофера ключи, полагая, что, пока тот спустится с холма и дойдет до телефона, пройдет целый час. Но у Кустодио были запасные ключи. Поэтому, как только микроавтобус; скрылся из виду, он сел в машину и помчался к первому же дому с телефоном. Уже через несколько минут после происшествия посольство знало обо всем. Белтон тут же связался с разведуправлением и сообщил: «Семь минут назад был похищен посол».

Через полчаса Белтон и его коллеги получили копии манифеста похитителей на трех страницах, оставленные теми на сиденье машины. Содержание документа не давало оснований для оптимизма. Заговорщики требовали, чтобы правительство выполнило два их требования: освободило 15 политических заключенных (имена будут названы после получения его принципиального согласия) и обнародовало полный текст манифеста по общенациональной системе радио и телевидения.

Введя цензуру печати, военный режим пытался воспрепятствовать распространению сообщений о совершаемых заговорщиками налетах на банки и склады оружия и боеприиаеов. И вот теперь, когда осуществлена самая дерзкая операция, группа «МР-8» требовала вернуть долг.

Если в течение 48 часов они не получат официального ответа, предупреждали похитители, Бэрк Элбрик будет казнен. «Каждый из них, — говорилось в мапифесте по поводу указанных 15 политзаключенных, — стоит целой сотни послов…» Послание заканчивалось более общей угрозой: «И наконец, мы хотим предупредить всех, кто избивает, пытает и убивает наших товарищей, что этого больше мы терпеть не будем. Это наше последнее предупреждение… Теперь мы будем действовать по принципу: око за око, зуб за зуб».

Обнародование этого заявления, считали в американском посольстве, особых трудностей не вызывало, хотя правительству оно может и не понравиться. Но это лишь одно, более простое требование. Освобождение политзаключенных было, казалось, неразрешимой проблемой. Вот почему с того момента, как в посольстве разделся телефонный звонок шофера, все сотрудники только и говорили о том, что бы такое придумать, чтобы освободить Элбрика.

А сам посол в это время даже не подозревал, что его жизни что-то угрожает. Его заставили подняться по довольно крутой винтовой лестнице на самый верхний этаж дома и там закрыли в небольшой комнатушке примерно 3 на 4 метра. Оказавшись в этой импровизированной «камере», он осмотрелся. Все ставни были закрыты, но через щели можно было определить, день на улице или ночь. С потолка свисала голая электрическая лампочка, горевшая круглые сутки. Из мебели в комнате были раскладушка и табурет.

Похитители предупредили, что проходить в ванную через холл он может только с их разрешения. После этого повязку с него сняли и оставили одного. Один из вооруженных похитителей все время дежурил за дверью, которая была чуть приоткрыта.

А внизу Фернандо нещадно ругал себя за то, что забыл вовремя запастись обедом. Впервые в своей жизни ему нужно было кормить заключенного. Ситуация к тому же осложнялась тем, что он не знал, что едят послы. Подумав немного, Фернандо решил, что от пиццы тот, видимо, но откажется.

Пицца в Бразилии — такая же распространенная еда, как булочка с горячей сосиской в Северной Америке. В крохотных закусочных на каждом углу за 15 центов можно купить большой кусок ароматной и дымящейся пиццы (прямо из печи) и тут же съесть, запивая кружкой холодного пива.

Ближайшая пиццерия была довольно далеко, и Фернандо пришлось взять такси. Выбрав подходящий кусок пиццы, он остановил другое такси и поехал обратно. Не успел он сесть в машину, как водитель выпалил:

— Слыхали? Этого малого взяли.

— Какого малого? — не понял Фернандо.

— Ну этого, самого большого босса. Американского посла!

— Неужели? — удивился Фернандо. — А я и не знал.

— Жаль. Значит, совсем уже оторвался от жизпи, — пожурил его таксист, — В мире такое творится, а он — «не знал».

Оставшиеся в доме похитители решили посоветоваться, что делать с раной на голове у посла. Тот стал жаловаться на головную боль, и они пригласили для консультации своего товарища, студента последнего курса медицинского факультета.

— Пока ничего страшного, — успокоил он их. — Но, если станет хуже, придется вызывать врача.

Похитителям хотелось бы, конечно, верить, что голова у посла болит не от сотрясения, а из-за нервного напряжения. Посоветовавшись, они решили почаще проверять его состояние. По всем им очень не терпелось задать ему несколько вопросов прямо сейчас. Ведь у них в руках оказался человек, который был боссом над всеми. Они хотели, чтобы он сам теперь подтвердил то, о чем они только догадывались.

Элбрик тем временем тоже стал испытывать растущее нетерпение. Позвав охранника, он спросил:

— Так что же вы все-таки хотите делать со мной?

— Скоро узнаете, — ответил тот.

Через час Элбрику было велено вповь надеть повязку. В комнату вошли двое. «Судя по голосам, — подумал Элбрик, — эти постарше тех гонцов. Уж не сам ли ото Маригела?» Мысль о том, что он попал в руки самого знаменитого в стране повстанца, где-то даже польстила его самолюбию. Допрос, однако, вел Толедо. Если в его планы действительно входило напугать посла до смерти, то это ему удалось.