И на всех одна звезда - Виктория Абзалова

Да и что тут скажешь… Хозяин уже стал пеплом, теперь его очередь.

— Выйди.

Дамон соизволил поднять взгляд, и Сивилл беспомощно утонул в жутких затягивающих черных омутах.

— ВЫЙДИ.

Юноша попятился. В ушах шумело, сердце скакало между затылком и мысочками, глухо ударяясь о ребра. Воздух и тот был против черного мага-недоучки, отказываясь поступать в легкие.

— И подожди, пока не позову, — закончил Дамон тоном строгого учителя.

— Да, мастер…

Выскочив за дверь, Сивилл бессильно сполз на пол, но тут же вскочил и заметался по дому. В мозгу билась только одна мысль: бежать, бежать как можно дальше, пока он еще не оказался в цепях. Хоть в саму Черную Башню!

Сивилл всхлипнул и сел там, где стоял. Как же! Они хозяина нашли и взяли, а на него Светлой и вовсе понадобится только в ладоши хлопнуть. Нет, у него конечно есть шанс: 'волной' ее попытаться загасить, или так, огненными шариками покидаться, — может повезет, и белые помрут от смеха. У него даже захудалого амулетика не осталось, да и не может маг выстроить тонкие пути без привязки к месту… А все его привязки — Тарешт, окрестности Маура да позавчерашний пляж.

Оглушающее ощущение ловушки и беспомощности. Ну какого рожна, понесло его в Тарешт?! Мало того, что сам голову в петлю сунул, так еще хорошим людям проблем подвалил!

— Чего ты так боишься? — неожиданно рядом сел Динэ.

— Чего?! — Сивилл вскинулся, явно решив, что Диниэр над ним смеется, — Да они меня сжечь пришли!

Эльф смотрел на него внимательно и долго. Еще совсем недавно он мог оказаться на другой стороне. Он был на другой стороне. Если бы ему удалось проникнуть в замок и убить чернокнижника, разве имел он право оставлять в живых его помощника? Сивилл понимает все правильно, и уже говорил ему об этом, так почему сейчас это кажется дикостью? Потому что он теперь тоже темный, или потому что трудно видеть врага в том, кто помогал тебе подняться на ноги, притом, что поводов для особой приязни не было у обоих.

— Фейт тебя защитит.

Сивилл отвернулся. Фейт сотрудничает с Советом, и осуждать его за это просто глупо. Тем более, когда речь идет не только о его собственном благополучии, но и о безопасности Ингер. Не менее глупо ожидать, что он пойдет на конфликт из-за совершенно чужого приблуды. Даже странно, что не выдал его сразу… А что если выгоняя его из гостиной Фейт и хотел, чтобы он сбежал?

Юноша поднял голову и наткнулся на осуждающий, непривычно строгий взгляд Ингер. Девочка смотрела так, как если бы он только что смертельно оскорбил ее отца. Сивилл растерялся: он совсем забыл, что помимо того, что она такая же одаренная, как и он сам, кое в чем его даже превосходит. Разумеется, Ингер не вторгалась в его мысли, но прочесть рисунок поля для нее труда не составило. Если теперь он еще и потеряет ее симпатию…

Ингер немедленно смягчилась, обнимая его за шею и утешающее гладя по голове.

— Не бойся, никто тебя не бросит…

Сивилл невольно улыбнулся ее словам.

— Папа со всем справится, — уверенно закончила девочка.

— Он меня спасал, — поддержал ее Диниэр, — Думаешь, он позволит тебя сжечь? Если тебе трудно верить своим глазам, — уж я-то знаю, как это бывает, — то подумай о другом. Он достойный человек, он принял за нас ответственность и пренебречь ей не может.

Сивилл удивленно смотрел на решительного и собранного эльфенка, чувствуя острый стыд за свою истерику.

— Динэ, — внезапно смущаясь обратился он, сжимая изуродованную руку эльфа, — Прости меня. Ну за…

Диниэр ответил коротким и довольно сильным пожатием.

Эльфенок был не так уж далек от правды, помимо всяческих лирических и не очень соображений, чувство ответственности за тех, кто от него зависел, занимало не последнее место в побуждениях Дамона. Однако заботили его вовсе не всевозможные расследования, а вопрос откуда мог узнать Тарештский Храм о юноше, который из дома-то почти не выходил, занятый с Динэ. Судя по волшебнице, хвост тянулся не из Маура…

Рузанна наблюдала за ним с плохо скрытой тревогой, смешанной с любопытством. Ситуация была сходной с той, в которой она уже однажды оказывалась, и было интересно сравнить поведение двух сильнейших магов. Если его сын был вне себя, защищая принца Дианта, то Фейт хранил абсолютное, даже несколько снисходительное спокойствие. И это не могло не настораживать.

Помимо того, что необычайно раздражало. Вдоволь насладившись унижением Светлых, господин Фейт все так же мягко, примирительно заметил:

— Я полагаю, что полномочия леди Рузанны не подлежат никаким сомнениям, и в самом деле, целесообразнее было бы передать разрешение судьбы этого юноши на усмотрение полномочной комиссии Совета.

Единственным человеком, донельзя изумленным таким ходом, была сама леди Совета.

— Я попросил бы леди Рузанну представить подробный отчет не только о действиях Сивилла, но и о моих в том числе…

— Это не возможно по крайней мере до возвращения следственной комиссии из Сиан! — Рузанна поторопилась обеспечить себе хотя бы какие-то возможности для маневра.

— Вы можете их отзывать, я дам подробные пояснения относительно инцидента в горах, — все так же мило пообещал Дамон, — Что касается беспокойства господ магистратов относительно безопасности их сограждан, то поводов для тревоги нет. Я уже говорил с сыном, и, как и Сивилл, я и моя семья покинем город где-то в течение недели. Как только я улажу все дела с переездом.

И это он называет 'нет поводов для тревоги'?! Рузанна чувствовала себя так, как будто оказалась в кошмаре, и начинают сбываться ее самые худшие опасения. Она стояла соляным столбом, пока чиновники и господин Фейт были заняты взаимными заверениями о полном отсутствии претензий, сожалений по поводу отъезда и его исключительно личных давно назревших причинах.

Лицемер! Как давно он составил свои планы, заговаривая ей зубы и играя в доброго доктора?!

— Как это следует понимать? — глухо поинтересовалась волшебница, когда представители магистрата и перекошенный от недовольства светлый маг были наконец выпровожены.

— Это следует понимать, что я не намерен больше прятаться, — спокойно сообщил Дамон, — Вы хотели Властелина, — вы его получите.

Фейт отбыл сразу же вслед за волшебницей и вернулся только к вечеру. Не один. Ингер с визгом повисла на шее у высокого синеглазого молодого мага.

— Привет, принцесса! Соскучилась? — чародей закружил девочку, звучно чмокая в обе щеки, отчего та начала хихикать и брыкаться. Ворон недовольно перебрался с его плеча на посудную полку.