Клянусь тебя ненавидеть (СИ) - Литовская Даша

Но физическое состояние – это ничто по сравнению с тем, что творилось внутри. Мне казалось, что душу вдруг вынули, раздробили на миллион частей и тут же вложили обратно. В пока еще живое тело. Живое, но чувствующее лишь боль. Я сам себе казался рыбой, выброшенной на берег судьбы. Глотающей воздух, но не умеющей дышать.

Всё потому, что моим кислородом была она. Моя Эл. Я всегда это знал.

Она единственная моя слабость. Моя уязвимость. И она всегда была рядом.

А сейчас я убил эту слабость. А вместе с ней умер сам.

Сестра и Фархат ничего не ответили. Молча покинули спальню. Через пять минут музыка и громкие голоса в доме стихли. Стихло как будто бы всё вокруг.

Весь мир онемел. А я находился один в комнате, переполненной беспорядком.

С тех пор беспорядок поселился и в жизни.

Глава 30

- Посмотри на небо. Оно такое яркое. – ее серебристый смех оседает мягкой пылью с моей голове. Поворачиваюсь и не могу оторвать глаз от ямочек на щеках и блестящих глаз, залитых счастливым солнечным светом.

- Дай мне свою руку. – тихо прошу. И тут же беру ее маленькую ладошку.

Ты моё небо. И прекраснее я в жизни ничего не видел.

- Сегодня так солнечно. – она тоже вдруг поворачивается. Отрывает взгляд от ясных небес, усыпанных пушистыми облаками. И кофейный янтарь ее глаз вдруг становится твердым, как самая прочная каменная порода.

- Как в тот день, когда ты ушла… - заканчиваю то, что она собиралась сказать.

Эл смеется. Так легко и непринужденно, что мне тоже хочется улыбнуться. Сейчас об этом не тяжело говорить. Потому что она снова рядом.

А еще сейчас легко дышать полной грудью. В последнее время я почти разучился этому.

Легкие наполняются ароматом свежего зеленого луга, чистого воздуха и палящего солнца.

- Я здесь. Я рядом. – она кладет маленькую ладошку на мою щеку.

А за ее спиной уже реальность рассыпается черным прахом. Густое, мрачное зарево стирает зеленый луг, горизонт голубого неба, и потихоньку подбирается к нам.

- Не верь им! – Эл вдруг переходит на крик, а меня будто обесточили. – Я люблю тебя, слышишь? Просто в этом мире не нашлось места нашей семье.

- Эл… - говорю беззвучно. Голос вдруг пропал. Пытаюсь кричать, но не получается выдрать из болящей груди и звука. – Эл!

Хочу прижать ее к своему телу. Никогда и никуда теперь не отпускать! Но больше не могу дотянуться.

С каждым мигом она всё дальше от меня.

- Мы всегда будем вместе. – послышался родной голос уже совсем далеко. Где-то за линией темного горизонта.

- Где ты…? – перед глазами осталась слепящая темнота. А дышать вновь стало больно.

________________

Открываю глаза. Бредовое безрассудство медленно покидает рассудок, уступая место реальности.

Сжимаю пальцами черный шелк простыней. Полутемная комната. Ее спальня. Здесь до сих пор беспорядок, который устроил я. Не смог исправить его даже спустя целый год.

- Где ты? – повторяю я вслух вопрос, который сорвался с губ во сне.

Но в ответ получаю лишь глухую, страшную тишину.

Я злюсь на нее. Ненавижу за то, что посмела оставить меня. За то, что ушла, даже не попрощавшись.

Я злюсь на себя. Ненавижу за то, что позволил себе оступиться. И за то, что год поисков ни привел ни к чему. За то, что день ото дня напиваюсь, и через раз засыпаю в ее кровати. За то, что не могу отпустить, и кроме тоски ничего больше не ощущаю.

Проклинаю себя за то, что не смог стать ей близким. Не смог стать достойным ее. Если бы вернуть хоть один день, из того множества, что мы были вместе…

Один из тех дней, что я пропадал на работе, тратя время на пустяки. Один из тех дней, когда возвращался уставшим в дом. В дом, где меня ждала моя Эл.

Ненавижу тот вечер, когда встретил её. Ненавижу свои ощущения, которые испытал посмотрев. С первых секунд знал, что эта девочка чиста и невинна. Что в моем мире она не выживет. Но всё равно захотел ее себе. Не спросил. Не дал выбора. Завоевал и влюбил.

Так много раз говорил ей, что нужно становиться сильнее. Закрыть свое сердце от всех вокруг. Иначе обязательно сделают больно. По кускам себя собирать придется.

А она окуталась любовью, словно броней. Ни на грамм не хотела становиться циничнее.

Выходит, была права? К чему привело меня моё закрытое сердце? Разбилось в дребезги. Восстановлению не подлежит.

Я никогда не подпускал ее близко. Отгораживался и защищался. А она так тянулась… Хотела увидеть меня настоящего. И получила то, что хотела. Увидела. Предателя. Подлого. Мерзкого и порочного.

Если бы время можно было поворачивать вспять, я бы всё смог исправить. Не измену, и не ее побег. И даже не нашу семейную жизнь.

Исправил бы то, что было до всего этого. Не стал бы знакомится с ней. Не вскружил бы светлую голову сказками о богатстве и роскоши. Сказками о прекрасном принце. Я не принц. Я чудовище.

Когда-нибудь она поняла бы это. Я не стал бы рушить ее судьбу и разбивать хрупкое девичье сердце. Но теперь уже поздно.

Не знаю, когда угаснет надежда найти ее. Все вокруг твердят мне, что пора просто жить дальше. А я не могу жить с мыслью, что больше ее не увижу. Не хочу думать, что моей Эл и вовсе уже может не быть в этом чертовом мире. Не хочу думать, что так и буду до конца дней тосковать о ней. Ведь только надежда все еще будит меня по утрам. Каждый раз, открывая глаза я верю, что сегодня что-то изменится.

Я всё еще верю. Верю в то, что однажды смогу заглянуть ей в глаза. Увидеть ее улыбку. И прикоснуться. К бархатной коже, к губам, которые как наваждение грызут закоулки памяти.

Самым больным оказалось то, что она даже не посчитала меня достойным последних слов. Не посчитала нужным дать мне возможность всё объяснить. Испугалась, что не отпущу или правда возненавидела в один миг? Не удивлюсь, если и то и другое…

Знаю точно, как только загляну ей в глаза – сразу пойму. И если не увижу там ничего кроме ненависти – даже не стану пытаться. Буду просто жить с мыслью, что моя Эл жива. Не буду бередить старые раны.

Но если там хотя бы на долю секунды мелькнёт что-то, хоть отдаленно напоминающее любовь… Я сделаю всё, чтобы она поняла, как я изменился. Ломать себя изнутри, переделывая душу, не просто. Но я смогу. Смогу ей открыться. Смогу рассказать, как дороги мне наши воспоминания. А если захочет – смогу и отпустить… Сам. По собственной воле. И пусть это убьёт меня окончательно. Будет уже не важно. Я и сейчас-то, не сказать, чтобы жив. Бессмысленное существование, залитое крепким виски.

В дверь тихо постучали. Я ничего не ответил. Продолжил лежать в полутьме ее спальни, тупо смотря в потолок.

- Дамир…? – несмело позвала Алия, просовывая голову в дверной проем. – Дамир, папа в больнице.

Никак не отреагировал. Поднялся с кровати. Бросил взгляд на сестру.

- Что с ним?

- Инсульт, кажется… - растерянным голосом отозвалась девушка.

Сухо кивнул. Новый удар судьбы прямо по голове. Ничего удивительного. Вся жизнь идет наперекосяк уже год как.

- Едем. – отозвался бесцветно и вышел из спальни.

***

- Сын, - отец тянет сухую ладонь ко мне. Минутой ранее он попросил оставить нас в палате одних. – Ты будто мертвец в живом теле.

Усмехаюсь. И горько киваю. Видеть его настолько беспомощным и больным тяжело. Наши отношения никогда не были теплыми, но от этого он не перестал быть моим отцом.

- Всё в порядке. – вру, чтобы его утешить.

- Нет. Я был не прав, Дамир. По поводу тебя и твоей жены тоже. Она хорошая девушка, плохую ты бы так сильно не полюбил. Не знаю, что случилось у вас, но ты должен взять себя в руки. – его речь прерывалась тихим кашлем.