Туманный колокол - Валентеева Ольга

— Ну вот, ты опять плачешь! — В глазах мальчика читалось искренне раскаяние. — Не надо, Полли. Все ведь хорошо.

— Пообещай мне, Вильям, — больше никакого тумана и никакой пустоты! Это крайне опасно! — потребовала я, вытирая глаза.

— Обещаю. — Вилли отвел взгляд. — Полли, ты только папе не говори, он расстроится. Я ведь всего один раз… И больше туда не ходил!

Говорит ли он правду? Стоит, наверное, спросить у Анри, если он пожелает со мной разговаривать. Да и скрывать от Этьена «подвиги» его сына нельзя. Иначе Вильям рано или поздно снова нырнет в пустоту, а выберется ли?

— Я должна рассказать, Вилли.

Мальчик мигом поник и обиженно отвернулся.

— Иначе выйдет, как в прошлый раз, — настаивала я. — Ты ведь не хочешь расстраивать папу?

— Ладно, делай, как хочешь, — недовольно буркнул Вильям. — Кстати, волку понравился Анри. И он совсем нас не боялся. Ты возьмешь меня к нему в гости?

— Да, но немного позднее, хорошо? — обняла Вилли за плечи. Так вот кому я обязана возвращением жениха. Одному маленькому любопытному волчонку, который любит ночами сбегать из дома и гулять в опасных местах. Надо будет поговорить с Этьеном, только так, чтобы Вилли потом не надрали уши. Ему, конечно, пошло бы на пользу, но иногда герцог был излишне строг, а Вилли — слишком свободолюбив. Ищи потом…

Этьен оказался легок на помине.

— Полли, ты дома? — влетел в комнату. — Ты уже знаешь, что…

— Знаю, — улыбнулась ему. — Мы виделись.

Вилли тут же вспомнил о неотложных делах и поспешил исчезнуть с глаз отца, а Этьен сел на софу рядом со мной.

— Ты не выглядишь счастливой, — заметил он.

— Потому что я…

Слезы снова покатились по щекам. Этьен растерялся — я впервые видела, чтобы он так смотрел на меня. Затем быстро поднялся и ушел, а вернулся со стаканом воды.

— Вот, выпей, — протянул мне. — Давай ты успокоишься и расскажешь, что случилось, хорошо?

Я пила воду маленькими глоточками и постепенно успокаивалась. Что это я, в самом деле? Надо взять себя в руки. Весь этот год показал, что не бывает безвыходных ситуаций, стоит только пристальнее взглянуть.

— Я слушаю тебя, Полли, — напомнил Этьен.

Сказать? Кому еще, как не ему? Может, что-то посоветует.

— Не знаю, как объяснить… Просто Анри спрашивает о том, о чем мне совсем не хочется говорить. И я боюсь, что вопросов станет только больше, а врать ему не желаю.

— Врать в чем? Что такого ты натворила, о чем не стоило бы знать графу Вейрану? Живешь у меня? Я готов сам все объяснить, тем более что все равно придется навестить твоего жениха и побеседовать с ним. И не смотри на меня так! Пока что просто побеседовать.

Я закусила губу. Признаться в своем позоре? Нет, ни за что.

— Не беспокойся, он угомонится, — убеждал Этьен. — Видишь ли, милая моя Полли, боюсь, у вас будут проблемы куда важнее, чем некая… недосказанность между вами. У всех накопилось слишком много вопросов к графу Вейрану. Гораздо больше, чем у него к тебе. Поэтому, милая Полли, решай проблемы по мере возникновения. А пока что постарайся убедить своего возлюбленного не лезть туда, куда не надо, иначе мы с ним можем встретиться совсем при других обстоятельствах.

Этьен был прав. То, что Анри вернулся из пустоты, совсем не является гарантией его безопасности. Скорее наоборот. Нужно рассказать ему о том, что узнали мы с Этьеном, и выяснить, что он сам собирается делать. А я была уверена, что стоит Анри немного прийти в себя и он тоже не будет стоять на месте, а начнет искать убийцу Таймуса и своей семьи. И тогда…

— Думаю, мы друг друга поняли, — ободряюще улыбнулся Этьен. — Вытирай слезы. Ты ведь хотела, чтобы Анри вернулся. Так к чему теперь плакать?

— Есть еще кое-что, о чем тебе надо знать, — опустила голову. — Только обещай не ругать Вилли!

— Что он уже натворил? — тут же насторожился Этьен.

— Помог Анри выбраться из пустоты.

— И как же он… помог?

Мне показалось, что Дареаль сейчас обратится в волка и зарычит. Стало не по себе, а за дверью послышался шорох. Видимо, кое-кто белый и пушистый подслушивал и теперь убегал со всех лап от гнева отца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты только не кричи, он же еще ребенок. Одним словом, Вильям пробрался в пустоту через какие-то серые облачка, плывущие по городу, и помог Анри найти дверь, а потом выбрался обратно. Ничего серьезного…

— Ничего серьезного? — Дареаль подскочил на ноги. — Он хоть понимает, что чудом оттуда выбрался? Сейчас так зад надеру, месяц сидеть не сможет!

И кинулся к двери. Я попыталась остановить его, но легче было удержать летящую глыбу, чем Этьена Дареаля, движимого беспокойством за сына и жаждой провести воспитательную беседу. Он промчался по дому, но Вилли прятался хорошо, и нам не удалось найти мальчишку. Тогда облик Этьена на миг стал расплывчатым, а секунду спустя по дому пронесся серый волк, пугая слуг до визга. Я бежала следом, призывая сохранять спокойствие — и слуг, и Дареаля. Но ни те, ни другой меня не слушали.

Вильям нашелся в саду. Он забился за каморку садовника и искренне считал, что его белый хвост не видно из-за старого домишки. Пока чьи-то зубы не клацнули совсем близко. Белый волк взвизгнул и понесся прочь, но уже минуту спустя был пойман — и в своем человеческом обличье поплелся домой. Этьен даже не стал ждать, когда останется с сыном наедине.

— Ты что удумал? — слышала я, следуя на достаточном расстоянии. — Ты хоть понимаешь, как это опасно? Вилли, я с тобой говорю!

— Но папа, я же вернулся!

— И ничего мне не сказал. Это же надо! Я — твой отец, и, если что-то случается, я желаю узнавать об этом первым. Ты меня слышишь?

— Слышу, — со вздохом отвечал Вилли. — Я больше не буду.

— И почему я тебе не верю? Еще одна подобная выходка — запру в комнате и не выпущу до совершеннолетия без моего присмотра. Ты понял меня?

Расстроенный Вильям кивал, а Этьен продолжал громко негодовать. Ничего, скоро помирятся. Тем более все равно ведь Этьен его не выпорет. Я улыбнулась помимо воли. В одном Дареаль прав — надо взять себя в руки. С возвращением Анри эта история не закончилась, а только началась. И, увы, никто нас не оставит в покое.

Филипп

Мой кошмар видоизменился. В нем больше не было жуткой виселицы, зато была тонущая в полумраке поляна и безжизненное тело Лиз на ней. Я наблюдал за происходящим со стороны — и за собой в том числе. Вот Лиз идет одна по дорожке к общежитию, а перед ней возникает фигура в черном и бьет заклинанием. Вот он я — кидаюсь к ней, накрываю светлыми щитами. Светлыми, чтоб мне провалиться! А кто-то бьет меня в спину, и это совсем не тот человек, который напал на Лиз.

Проснулся от безумного крика. Поначалу не понял, что сон закончился, слепо зашарил перед собой, стараясь отгородить нас от неведомой беды, только запоздало вспомнил, что беда уже произошла, а Лиз мне никто не вернет. И я никогда не узнаю, кому понадобилось убивать беззащитную девушку, потому что покинул гимназию и не стал искать. Слабак!

Дверь распахнулась, и в комнату влетел растрепанный Анри. Кинулся ко мне, похлопал по щекам, помогая прийти в себя.

— Это сон, братишка, — проговорил он. — Всего лишь сон, слышишь?

Если бы! Если бы всего лишь сон, Анри. Я обхватил голову руками, стараясь отдышаться, а Анри поднялся и зажег светильник. Сразу стало немного легче — свет прогонял видения.

— Что, кошмар приснился? — Брат снова сел рядом.

— Да, — ответил я, стараясь унять дрожь. — Забыл выпить зелье.

И даже не забыл, а не стал, потому что зелья Лиз осталось совсем мало, а я понятия не имел, что там за ингредиенты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Значит, не в первый раз? — допытывался Анри.

— Нет, уже год как.

Он понял, потому что отвел взгляд. Хорошо хоть ни о чем не спрашивал. Зато я постепенно успокаивался.

— Прости, что разбудил.

— Ничего. Я не спал, — ответил Анри. — Отвык, представляешь? Подремал пару часов — и все.