i fb127fa68ca722d5 - Admin

  Затем, после провала, девушка вдохнула соленый морской воздух...запах рыбы и конского навоза? Обнаружилось, что она первой разглядела в начале улицы всадника, и прыснула между домами под недовольные вопли других пацанят. Ее пытались обогнать и сбить, но она, не глядя умастив кого-то из конкурентов тумаком, добежала до конного первая. Затормозив у самой морды старой коняки, так, что та подала назад, Мейри, нет, мальчик лет одиннадцати, поднял глаза. Всадник...всадница болезненно охнула, сдерживая кобылу. Молодая темноволосая женщина, нет, девушка, должно быть, ровесница ее сестры, то есть сестры мальчика, глазами которого Мейри смотрела теперь на мир, негромко выругалась.

  Ї Простите, госпожа, Ї пропищала Мейри звонким непривычным голоском, хватаясь за повод. Ї Помощь какая нужна?

  Всадница оценивающе глянула вниз, помедлила. "Этой палец в рот не клади", Ї подумала Мейри.

  Ї Пожалуй. Придержи Стамину, да поаккуратнее со старушкой, она мне жизнь спасла.

  Всадница неловко сползла с седла, на котором сидела по-мужски, прикрыв обтянутые штанинами крепкие ноги разрезами верхнего кожаного, в разводах соли и пятнах, жакета. Мальчик заметил, что девушка прижимала к груди руку в лубке из грязных бинтов и деревяшек. Мейри подставила плечо, и девушка, слезая, с благодарностью оперлась на него.

  Ї Ну, Ї добродушно бросила всадница, переложив одной рукой из седельной сумки в наплечную небольшой тубус, кинула мальчику медный, который тот поймал с привычной ловкостью. Ї Веди на постоялый двор. Понравится - дам два медных сверху.

  Мейри повела кобылу по узким улочкам, мощеным морской галькой, в толчее людей и карет. Девушка шла сзади, оберегая больную руку, с интересом разглядывая витрины лавочек.

  Ї Эй, Ї позвала она. Ї А где тут у вас продают эпистолярное и, вообще, морские диковинки?

  Ї Коня пристроим - отведу, Ї степенно отвечала Мейри, не оглядываясь, чтобы не врезаться в снующих вокруг людей и не поскользнуться на обледенелой мостовой.

  Они договорились о постое, девушка, казалось, осталась довольна, даже накинула монету, потому как двор, на который ее привел шустрый мальчик, был не очень оживленным, но приличным, "для своих". Затем через узкий переулок они вышли на улицу пошире и пошли рядом. В просветах между домами мелькала сине-серая полоска моря. Мейри думала о том, что если приезжая добавит еще пару монет, хватит не только на рыбу и морковь на ужин, но и на хороший завтрак, а может и на травы для сестры, которая только недавно перенесла "городскую лихорадку".

  Ї А что у вас с рукой, госпожа? Ї спросил мальчик.

  Ї Почему это госпожа? Ї с улыбкой поинтересовалась девушка. Ї Может, я ората.

  Ї Фью, Ї присвистнула Мейри. Ї Будто я орату от госпожи не отличу.

  Ї Да вижу уже, отличишь. А что мне нужно, чтобы выглядеть оратой? Ї подумав, почему-то спросила молодая госпожа.

  Мальчик пожал плечами, ничему не удивляясь, мало ли у кого какие нужды, этой вон захотелось побегать простой горожанкой.

  Ї Снимите шапочку, она у вас дорогая, ораты носят вязаные, а не из меха, в лавке за вашу хорошую цену дадут...если надобно, жакет ваш тоже в глаза бросается, здесь носят вот так, Ї Мейри провела ладонью на уровне талии, Ї а у вас...ну это...пояс под грудью, так господа носят. Говорить надобно вам по-другому. Сильно командуете, так люди с деньгами себя ведут. Владетели какие...туторша наша...так говорит.

  Ї Не любишь туторов? Ї девица засмеялась.

  Ї Не люблю.

  Мейри испугалась, не перегнула ли палку с советами, но девушка посерьезнела и сунула мальчику еще монетку.

  Ї А руку я сломала. На меня снега свалилось много. Очень много. Меня Стамина спасла, лошадка.

  Ї Где ж вы столько снега нашли? Ї ухмыльнулся мальчишка.

  Ї Далеко, Ї девушка вздохнула, печаль мелькнула в карих глазах.

  Ї Вон, Ї Мейри ткнула пальцем в вывеску с изображением подзорной трубы. Ї Лучшая лавка. Я вас здесь подожду?

  Слышно было, как девица торгуется с лавочником. На чем они там сговорились, мальчик не услышал, но кареглазая вышла из лавки довольная, даже подмигнула Мейри. Наблюдательному пацаненку увиделось, что сумка ее потяжелела - растопырилась вниз одним боком, словно там лежало что-то весомое, округлое. Нужно и дальше пасти барышню, может еще денег подкинет за какие услуги. Сестре нужны отвары сухих ягод для поддержания сил, а они в эту пору дороги.

  Девушка неловко держала под мышкой раскрытый тубус, оттуда на мостовую выпал желтый, засаленный лист бумаги, исписанный аккуратным почерком, Мейри даже разглядела занятный рисунок какой-то травы. Мальчик поднял листок и сунул девушке в здоровую руку. Та, опять вздохнув, вгляделась в строки и пробормотала: "Ну нет, милая, мне теперь к тебе нельзя." Потом она сунула листок в тубус и весело спросила:

  Ї Ну что, где тут у вас можно хорошо пожрать? Я угощаю.

  "Пожрать? Тоже мне, госпожа", Ї успела подумать Мейри, прежде чем сон лопнул мыльным пузырем и соткался вновь.

  "О, нет", Ї мысленно простонала ученица, вступая в новое сновидение..

  Если предыдущий сон Мейри немало позабавил, и она сама, желая его продолжить, не просыпалась, хотя и могла, то в этом она хозяйкой не была ни себе, ни тому телу, в котором пребывала. Она не могла видеть себя со стороны, но тело, хрупкое, невесомое, полумертвое, было, несомненно, девичьим. Мейри то осознавала себя, то терялась в ватном сознании неизвестной девушки. Женские голоса гудели над ухом, мягкие руки теребили Мейри, поднимали, так, что голова ее безвольно откидывалась назад, а ей всего-то и надо было, что заснуть, наконец, прекратить бессмысленную борьбу за жизнь, такую никчемную, так небрежно, почти лениво, отнятую.

  Ї Боги, боги, Ї бормотал тот же ласковый голос, взволновавший Мейри до глубины души, тот самый, что просил пощадить страшную тварь из первого сна. Ї Не кладите ее близко к огню, закутайте просто, пусть отогревается внутренним теплом...Не надо растирать, не надо, нужно раздеть и укутать...Что же с тобой приключилось, радость моя?

  Ї Мама, Ї голос почти не подчинялся, из горла вырвалось какое-то сипение.

  Ї Да, да, я здесь, Ї откликнулась женщина. Ї Ты можешь говорить, моя милая?

  Ї Могу.

  Кто-то приподнял девушку, в полуприкрытые веки попал свет костра. Все плыло, было мутным, но во сне Мейри узнавала место: странные (сводом) стены, очаг.

  Ї Снимите с нее это ...Ї на этот раз голос был хриплым, старческим.

  Руки принялись опять терзать бесчувственное тело, мелькнул край оборванной тряпки, из которой торчали какие-то клочья, и Мейри заплакала, заскулила, потому что вспомнила эту тряпку - старое одеяло, важное, нужное, просто необходимое ей сейчас для спасения. И этой вещи ее хотели лишить!

  Ї Ох, да оставьте, видите - она боится. Укройте шкурами...

  Что-то пушистое легло сверху, длинные трепещущие ворсинки заслонили бьющее в глаза пламя, успокоили взгляд. Мейри ощущала странное покалывание в руках и ногах, и оно становилось все сильнее, причиняли ей боль, она хотела перевернуться, но не могла.

  Ї Это что еще за...Бриона, Цори, помогите, разожми руку, девочка...вот так...

  Голоса загомонили.

  Ї Ты помнишь, что с тобой произошло?

  Ї Нет, Ї ответила Мейри, поняв, что обращаются к ней. Ї Больно.

  Ї Сейчас, радость моя. Будет полегче.

  Ей влили в рот какое-то питье, приподняв ее голову, и она смогла увидеть обращенные к ней тревожные лица трех женщин. Двух, бабушку и внучку, Мейри, вроде как, помнила. Женщина, красивая, светловолосая, с родным голосом, но совершенно незнакомая, поднесла к глазам Мей что-то блестящее, мельтешащее в свете очага, спросила:

  Ї Это твое? Ты держала его, когда Цори нашла тебя возле шатра.

  Мейри разглядела предмет в руках женщины - серебристый блестящий кулон на длинной цепочке. Ужас плетью хлестнул в груди, кажется, она закричала во сне...и проснулась.

  Мейри раскрыла глаза, вслушалась в дыхание спящих, но страх висел над ней, как паутина, и только всхлип кого-то из младших в темноте чуть развеял марево ужаса. Девушке было холодно, после обильных праздничных напитков хотелось по малой нужде, но страшно было даже подумать о том, чтобы выйти на двор в ночь. Одеяло комком лежало на полу у лавки и, потянув его Мейри увидела свернувшуюся на нем петелькой старую Сушу. Вот и славно. Как в детстве, девушка подхватила недовольную кошку на руки, и, растолкав всхлипывающих малышей, которые больше всех тянули накануне ягодный морс, под надежной мурчащей защитой повела всю компанию на двор.

  ****

  Утром Мейри никто не разбудил. Она лениво открыла глаза, поерзала, вспомнила, почему спит в узкой детской постельке, а на ее кровати разметались, ноги к головам, две младшие девочки. Оценив через полуоткрытую дверь высоту солнца, Мейри решила, что саг накануне только грозился взять ее с собой, а уехал один, хмыкнула, вспомнив ночные кошмары, казавшиеся теперь глупым бредом перегруженного пуза. В дверь, не спеша, вошел Маврун. Зорким глазом изучив обстановку в человеческом курятнике, он расправил куцые крылья, встряхнулся и принялся выискивать что-то на разукрашенном весенними лучами дощатом полу. Никто, конечно, и не подумал переименовывать петуха, как был демоненком, так и остался, Лелея согласилась-таки, что для исчадия Маврун - самое имя. Однако после взбучки и темницы негодник поутих, занялся своими прямыми обязанностями - водил по двору курочек, встречал солнце, кукарекал тревогу, меры только не знал и наглости не потерял. Вот и сейчас, беспутный, завел глупых бисероглазых подружек прямо в дом. Куры доверчиво шли за мужем, переступая чешуйчатыми лапами. Суша смотрела на них, прищуря желтые опасные глазищи, мол, дали б мне волю, показала бы, кто в доме хищник.