Сельскохозяйственная история попаданки - Хелена Хайд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это продолжалось считаные секунды. Заслонив меня собой, лис тихо зарычал, пронзая пса миссис Морстоун яростным взглядом. А потом тот, заскулив, развернулся и убежал — только цепь за ним и звенела тяжелыми звеньями. Лис же, бросив на меня беглый взгляд, молнией убежал, скрывшись в ночи!
Шокированная, я только и могла, что стоять на месте, обескураженно моргая. Так прошло не меньше минуты… а потом я, сорвавшись с места, забежала в дом и заперла за собой дверь. Сердце безумно колотилось, воздуха не хватало, как бы глубоко и часто я ни дышала.
Это… был кицунэ. Никаких сомнений, это был кицунэ. Такой же кицунэ, как и я — только окраса другого! Но, безусловно, тоже проживший не менее тысячи лет — судя по количеству хвостов. А значит, как минимум равный мне в силах, которые теоретически должны были бы у меня быть, вот только я понятия не имела, как ними пользоваться, и есть ли они у меня в самом деле вообще.
Получается, кто-то из моего прошлого… выследил меня? Не просто знал о моем существовании, не просто искал, а еще и оказался здесь, прямо передо мной? Причем, судя по всему, защитил от опасности, но продолжать наше знакомство по какой-то причине не стал.
Но по какой-такой причине, черт возьми?
И что это вообще для меня значит?
А самое главное — чего это существо может от меня хотеть? Вернуть меня куда-то, откуда я некогда ушла? Поймать меня и заставить за что-то ответить? Отомстить за какие-нибудь деяния, которые могла совершить моя предшественница в собственном забытом прошлом? Или что вообще?
Ну конечно, быть ведь может что угодно, вообще что угодно!
В панике кусая губы, я села на пол возле стены и принялась заламывать руки. Никаких сомнений, нужно что-то делать, причем срочно. Иначе, видят боги этого мира, мне несдобровать. Только вот что я вообще могу сделать при таком-то раскладе?..
В голове пронеслась мысль. Безумная, дикая, опасная. Которую я так долго пыталась отгонять, надеясь, что смогу просто спрятаться в домике и навсегда об этом забыть.
Вот только боюсь, времени на прятки у меня больше нет.
Поэтому встав с места, я на негнущихся ногах прошла в спальню, достала из комода спрятанную там шкатулку и, открыв ее, посмотрела на подвеску с жемчужиной. Ту самую, которую спрятала здесь. К которой не прикасалась с того самого вечера, как после попытки надеть ее мое отражение в зеркале изменилось на лисью морду, а потом я полвечера проходила с лисьими ушками и девятью хвостами.
Если верить прочитанному в библиотеке, в этой жемчужине, похоже, была заключена душа кицунэ, в тело которой я вселилась. С тех пор я долго думала: а не случится ли такого, что эта самая душа может… сделать что-то со мной? Разрушить мою личность и заменить меня прежней хозяйкой тела? Нет, теоретически это было бы даже справедливо… вот только я не хотела исчезать! Особенно сейчас, когда все только-только начало налаживаться, а поцелуи Рея были такими сладкими.
Но увы, сегодняшний вечер ясно дал мне понять: нужно действовать. Иначе все, так или иначе, в любом случае для меня закончится. А значит… значит…
Значит, мне нужно собраться и еще раз попытаться надеть это украшение. И наконец узнать, что же тогда со мной случится.
Медленно, размеренно дыша, я потянулась пальцами к подвеске и, подцепив цепочку, взяла его в руки. Все-таки оно красивое. Очень красивое.
Возможно, пронесет? Ведь когда я надевала его тогда, то не исчезла, моя личность не умерла. Значит, вероятно, душа Хлои в самом деле покинула этот мир, а в жемчужине, при таком раскладе, может быть заключена ее лисья сущность или нечто вроде того. Так ведь?
Успокаивая себя этими мыслями, я набросила на шею цепочку, застегнула застежку и посмотрела в зеркало. Из которого на меня снова смотрела белая лисья морда!
Я понимала, что этого следует ждать, и попыталась морально подготовиться. Тем не менее все равно вздрогнула и отступила на шаг. И лишь несколько секунд спустя решилась снова приблизить свое лицо к собственному отражению. А затем, борясь с дрожью, коснулась руками щеки, носа, шеи.
Да, так и есть, мне в прошлый раз не показалось: в действительности мое лицо не изменилось, лишь его отражение. Хвостов и ушей на этот раз в реальности тоже не появилось (что меня неслабо порадовало). Значит, тогда это было чем-то вроде… непроизвольной реакции, которая во второй раз не повторилась? Особенно когда я не стала сразу же снимать жемчужину.
Интересно, а могу ли я… вызвать появление хвостов и ушей сама, но на этот раз уже по собственному желанию? И точно так же контролируемо их убрать?
Нет, даже…
Могу ли я обратиться в лисицу — вроде той, которую видела только что на улице?
Заинтригованная и напуганная одновременно, я посмотрела на свои руки, сделала глубокий вдох. Эта жемчужина на моей шее… прислушавшись к ней, я ощутила, как она одновременно грела и как будто искрилась. Мысленно потянувшись к ней, я попыталась представить, как касаюсь ее гладкой поверхности, как проникаю под слои перламутра в саму ее сердцевину… и почувствовала, как она отозвалась мне плавным толчком — словно ударом пульса, синхронизированным с моим собственным сердцебиением.
И в тот же миг увидела, как моя рука меняет форму, обращаясь в белую лисью лапу!
Это произошло быстро, стремительно. Положение моего тела изменилось — теперь я стояла на четвереньках. Обзор был другой — выше и под иным углом. Запахи обострились, зрение стало чувствительнее и, казалось, как будто более глубоким. А за моей спиной…
Прозвучал звон от вазы, случайно разбитой девятью пушистыми хвостами!
Ох, да, о том, что превращаться внутри дома, в небольшой спальне — не лучшая идея, я как-то на эмоциях не подумала! Хотя, с другой стороны, заниматься таким на улице было опасно. Особенно с моей-то соседкой.
Тем не менее…
Осознание этого безумного факта приходило ко мне постепенно и не сразу. Но, похоже, что я в самом деле превратилась в лисицу!
Ой-ой-ой! Ничего себе! До этой минуты, даже после появления хвостов и ушек той ночью, я, если честно, не воспринимала того, что оказалась в теле кицунэ, всерьез. И как-то не ощущала в полной мере факта, что теоретически могу оборачиваться. Но теперь вот она я, стояла посреди собственной
