Проповеди. Том 1. - Св. Лука (Войно-Ясенецкий)

Этим думают они возвеличить свое достоинство, но вместо этого совершенно уничтожают все следы достоинства, которые, может быть, еще сохранились в их гордой душе.

Осуждение часто имеет своим началом и побуждением зависть, низкую зависть. Завидуют люди благосостоянию, успехам жизненным, даже успехам духовным ближних своих, и чтобы отвести отравленное ядом зависти сердце, клевещут на них, осуждают их, осуждают без конца и ненасытно.

Вот что такое осуждение.

Содрогнемся же, представив себе всю тяжесть, всю грязь духовную, которой наполняется сердце наше, когда дерзаем осуждать своих ближних.

Но кроме осуждения еще есть и другое понятие – обличение.

И в Священном Писании можно немало найти примеров того, что обличение даже предписывается как обязанность. Но когда вникнем во все те места Священного Писания, в которых говорится об обличении, то увидим, что эти места относятся в посланиях святого апостола Павла не к простым людям, а к епископам: их он обязывает обличать, когда это нужно.

Но если им это предписано, и должны по своему сану, по своим высшим обязанностям обличать епископы, то это не значит, чтобы всякий из вас имел такое же право. А к обличению очень близко стоит то возмущение, о котором пишется в письме.

Когда вы указываете мне на недостатки, на дурные поступки священников, возмущающие вас, то это близко к обличению. Должно ли так поступать?

Не от себя отвечу я вам на этот вопрос. Скажу вам, как ответил на него Сам Господь и Бог наш Иисус Христос: "Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего" (Мф. 18, 15).

Если здесь речь идет о брате вашем, то это ни– сколько не мешает эти слова отнести и к священнику, который погрешает против вас, раздражая вас своими поступками, которых вы не терпите.

Он согрешает против вас, а Господь велит по отношению ко всякому, кто согрешил против вас, поступать так, как только что сказано. Он велит подойти к такому священнику, который своими делами смущает и возмущает вас, подойти не с раздражением, не с негодованием, а с кротостью, с любовью и смирением и сказать:

– Батюшка, батюшка! Зачем смущать нас, зачем позволять себе такие действия, которые в наших глазах унижают твое достоинство? Батюшка, батюшка! Опомнись, исправься!

Так велел поступать Сам Господь Иисус Христос.

А что говорят об этом великие святые? Послушаем слова великого отца нашего Иоанна Златоуста. "Порицающий, хотя бы и справедливо, весьма много вредит себе".

Сами себе, сами себе приносим много вреда, порицая ближнего. Поэтому обличать надо с величайшей осторожностью. Обличать, а не порицать можно только с любовью, можно только с заботой о душе того ближнего, которого обличают.

А Василий Великий об осуждении и обличении, а следовательно, и о близком к обличению возмущении так говорит: "Не будем жестоки в обличениях, не скоры и с гневом обличать других, ибо это признак гордости: не будем осуждать за маловажное, как будто мы сами праведники, а падших будем принимать и исправлять духовно, – кратко сказать: будем стремиться к смирению, как любители его, – и оно прославит нас," – пред Богом прославит, ибо пред Богом ничто так не велико и не достойно, как смирение.

Вот что говорят св. апостол Павел и святые отцы.

А что прибавлю я от себя? Я скажу, во-первых, что я, будучи поставлен Богом во главе Церкви Крымской, конечно, считаю своей обязанностью наблюдать на всеми священниками. И наблюдаю, и хорошо знаю все, что возмущает вас, – раньше вас знаю. Все это знаю, ибо я должен это знать.

И если кажется, что не принимаю надлежащих мер, то знайте, что для этого бывают весьма глубокие и важные причины.

Прежде всего я начинаю не с кар, не с прещения, не переводя с одного места на другое; а всеми силами стараясь исправить его, я поступаю так, как велит Господь наш Иисус Христос.

Я хочу приобрести брата своего, ближнего своего, священника – приобрести и себе, и Христу.

Я не скор на осуждение, а многие из вас скоры.

Весьма часто бывает – и этому научил меня долгий опыт епископской деятельности и священства, – что священника обвиняют незаслуженно. О, как это часто, как постоянно. О если бы вы знали, как это часто!

Недавно приехала депутация от верующих одного очень далекого города, и просили они моего вмешательства в беспорядки, которые видят в своей церкви, в своем священнике. Конечно, я первым делом сказал им, что они должны обращаться не ко мне, а к своему епископу, а я не имею права вмешиваться в дела чужой епархии. Но они настойчиво просили, и под влиянием их большой настойчивости я написал их епископу обо всем, в чем обличали они своих священников: одного они обвиняли в многоженстве, другого, старого монаха игумена, в незаконном сожительстве, от которого он будто бы даже имеет сына.

И что же? Когда написал я об этих обвинениях архиерею, брату своему, он в своем ответе прежде всего поблагодарил меня, а потом сообщил, что все страшные обвинения, возводимые жителями города на настоятеля городского собора и на игумена, грубая, тяжкая клевета, ибо епископ сам хорошо знает семью священника, обвиненного во многоженстве, знает, что он совершенно чист и безупречен, живет со своей женой и взрослым сыном, от которого уже имеет внучат, как самый примерный семьянин. Относительно же игумена написал епископ, что клевета эта совершенно опровергнута расследованием.

О зачем, зачем так клевещут! Зачем так легко и быстро осуждают людей и даже священников!

Должны ли вы сделать из всего сказанного мною такое заключение, что неодобрительно отношусь я к тем из вас, которые приходят и с глазу на глаз рассказывают, что смущает их в поведении одного или другого священника?

О нет, нет, не запрещаю – приходите, приходите, говорите, рассказывайте, ибо, может быть, сам узнаю, чего не знал до сих пор, хотя не думаю этого – я все знаю, должен все знать. Приходите, приходите, поговорите со мною с глазу на глаз, но не разглашайте никогда того, что я слышу от вас.

Помните, помните эти благодатные слова великого святителя Иоанна Златоуста: "Порицающий, хотя бы и справедливо порицал ближнего, весьма много вредит себе" . Вот это помните все. Всегда бывает так, что если часть прихожан недовольна каким-либо священником и требуют его удаления, то другая часть горой стоит за него. Кого должен я удовлетворить? Я сам разберусь и поступлю, как велит мне моя архиерейская совесть.

Но да не поднимется рука кого-нибудь из вас на писание анонимных писем.

То письмо, на которое я даю ответ в своей сегодняшней речи, не было анонимным, оно было честно подписано. Но много, много получаю я иных писем, писем анонимных, из них многие весьма дурные, письма, полные клеветы, грязи, мерзости и несправедливого осуждения того или другого священника. Такие бросаю в печку, по ним ничего не предпринимаю, ибо анонимное письмо – бесчестие, пятнающее совесть вашу.

Если пишете – пишите открыто, с подписью и адресом своим, а мерзкие анонимные письма буду бросать в печку.

Вот ответ на этот тяжелый вопрос, поставленный мне в письме.

***

Я теперь отвечу и на другой вопрос: почему святые Евангелисты изображаются на иконах с четырьмя животными: тельцом, львом, орлом и человеком.

Вероятно, никто из вас этого не знает, поэтому объясню вам.

     В Апокалипсисе великого Иоанна Богослова вот что читаем: "И тотчас я был в духе; и вот престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий, – Сам Бог, Которого не видим в Его подлинной сущности; – и Сей Сидящий видом подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду… и посреди престола и вокруг престола четыре животных note 4, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему" (Откр. 4, 2-3, 6-7).

Это читаем в Откровении святого апостола Иоанна.

Нечто весьма близкое читаем у пророка Иезекииля; ему показана была слава Божия в удивительном символическом виде. "И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него… и из средины его видно было подобие четырех животных, – и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла… Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лицп орла у всех четырех" (Иез. 1, 4-6, 10).

Видел он, что идет огонь и бурный ветер и яркое, необыкновенное сияние. И в огне, в бурном ветре и необыкновенном сиянии увидел он престол Божий.

И вот престол Его окружали и посреди престола были четыре живых существа, у которых у каждого четыре лица: одно лицо человеческое, одно – лицо тельца, одно – льва и одно лицо – орла.