Искатель. Книга первая - Дмитрий Кружевский

Антон вздрогнул и внимательно посмотрел на Геру. Та откинула волосы назад и, приветственно помахав рукой смотрящей с экрана Лиа, повернулась к Киру и впервые улыбнулась.

Глава 4.

К середине декабря морозы вдарили нешуточные. Ночью цифры электронного термометра, встроенного в стекло окна, замирали на отметке в –37, днем, кстати, было не намного теплее. Хорошо, что до главного корпуса академии от их казарм было всего минут десять быстрой ходьбы, а так, пожалуй, не спасла бы даже зимняя форма. И если девушкам выдали шубки, которые доходили им до колен, то куртки парней, были «несколько» короче. Причем не спасало даже то, что куртки подогревались. Айко, впрочем, отличился и тут. Он залез в температурный блок и основательно там поковырялся, пытаясь, увеличит температуру подаваемого под куртку воздуха. Температуру он увеличил, но, после этого, идя по улице, стал больше всего напоминать дымящийся паровоз. Струйки теплого воздуха вырывались у него из воротника и рукавов, облаком окутывая парня. Блок пришлось отключать. Завхоз академии на просьбу выдать новую куртку или хотя бы заменить термоблок, только показал фигуру из трех пальцев, заявив, что нечего заниматься дурацкими экспериментами. Так что теперь Рену приходилось мерзнуть вдвойне. Георг взялся за ремонт блока, но пока у него все не доходили руки.

Антон с Герой после того случая, стали более общительны. Гера к тому же повадилась проводить вечера в комнате у Кира, вызывая плохо скрываемое недовольство Эрики. Кирилл же боялся выгонять «вторичницу», видя, на сколько хрупко установившееся взаимопонимание. К тому же Гера ничем ему не мешала, тихонько сидя в уголке кровати и смотря передаваемые по «информеру» новости и фильмы, а как только Кир начинал готовиться ко сну, так же молча исчезала. Антон сперва волновался за свою «родственницу», но, видя отношение к ней Кира, – через некоторое время успокоился.

Кирилл с Эрикой все так же каждый вечер отправлялись в «ромашку», но столкновений с Дольсеном, больше не было, хотя они часто пересекались во время учебы. Кстати, в лице двоих парней, с которыми Кир познакомился на кануне памятной драки, он нашел прекрасных единомышленников по боевым искусствам. Эрика тоже сошлась с парочкой девушек, которым нравилась гимнастика, так что тоже теперь не скучала в одиночестве.

Как ни странно, но Кир стал замечать, что Минако как-то по-другому стала смотреть на Айко, вот только его друг этого не замечал, вызывая гнев девушки. Он вместе с Георгом все свободное время просиживал над его металлоломом, пытаясь, что нибудь восстановить и если им это удавалось, радости ребят не было предела. Бедная Минако героически терпела это новое увлечение Рена, изредка жалуясь на него Киру, который в свою очередь пытался деликатно намекнуть Айко, к сожалению безрезультатно.

Андрей с Тиной, наконец, определились с местом проживания и перебрались в комнату парня, которая была чуть больше чем у девушки, к тому же тоже имела балкон. Эти двое были по настоящему счастливы, и Кир завидовал им «белой завистью». Вопреки всему образ Ольги все еще не мог уйти из его мыслей, мешая их отношениями с Эрикой, хотя в последнее время Кир все больше был уверен, что дело не только в этом. Скорее всего Эрика была просто не его типом девушки.

К концу декабря вместо ожидаемых экзаменов их снова завалили различными тестами, иногда совершенно нелепыми. Например, Кирилл так и не понял, зачем надо было собирать трехмерную «вирт-модель» человека используя при этом только заданную тестом цветовую гамму. А Айко вообще раскрашивал виртуальных рыбок, причем ровно сто штук, рыбки должны были быть не похожи по цветовым решениям, но давалось всего три цвета. Конечно, можно было использовать различные оттенки этих цветов, цветовые переходы и орнаменты, но когда Рен это сделал, на него было жалко смотреть. По мнению Кира, у него даже шевелюра поредела, а обгрызка ногтей дошла уже просто до неприличного уровня.

К тому же в рядах кадетов стали намечаться потери. Многие подали заявления, не выдержав непривычного для них уклада жизни, но были и просто отчисленные, в основном по причине: «неуживчивости и не нахождения взаимопонимания с товарищами». Так, по крайней мере, объявил Дорнер, зачитывая приказ. Всего к Новому году академию покинуло около пятидесяти человек. К счастью их группа, и так не полная ( все остальные отделения насчитывали по десять человек), потерь не понесла.

Новый год как всегда пришел неожиданно. Все дружно готовились к нему заранее, но пришел он внезапно. 30-ого и 31– ого девушки все свободное время посветили готовке различных блюд, забивая ими небольшие «хроны» имеющихся в каждой комнате. Продукты, кстати, доставили заранее 25-ого в трех «глайдерах» их девушки еще заказали почти за месяц у Дорнера, по совету знакомых второкурсниц. Ребята же все два дня провели на установке и украшении елки. Из леса ее приволокли с помощью «сейпера», на внешней подвеске и установили на главной площади, а их группе было поручено украшение. Причем делать это пришлось с помощью гравиа-погрузчика, которым толком ни кто управлять не умел. Поэтому первые подъемы на нем вдоль елки были похожи на прыжки пьяной лягушки.

– Это какой-то бешенный дельфин, – простонал Айко, в очередной раз выбираясь из близлежащего сугроба.

– Почему дельфин? – спросил Кир, отряхиваясь.

– Ну, вопреки представлениям, не все из них любят, когда на них катаешься, стоит взяться за плавник такие выкрутасы начинают выделывать.

– Может, им просто ты не нравишься? – усмехнулся Андрей, который вместе с Антоном распутывал ленты гирлянд.

Айко демонстративно игнорировал вопрос, с непроницаемым видом вновь взбираясь на висевшую неподалеку платформу. В конце концов, они освоились с управлением и дело пошло на лад. Игрушки вешали почти целый день, по очереди меняясь на платформе. Хорошо еще, что девушки не оставили в трудную минуту и регулярно, то одна, то другая приходила с горячим термосом. Закончили уже 31-ого около четырех и, напоследок проверив гирлянды, доложили Дорнеру о выполненной работе, после чего уставшие отправились в казарму, где тут же были привлечены девушками к различной шинковке и нарезке. Многофункциональный «пищекомб» был всего лишь один, и тот стоял в комнате у Кира, которая на эти дни превратилась в кухню. Даже спать он был вынужден в опустевшей комнате Тины. К счастью среди хлама Георга, обнаружилась рабочая СВЧ-печь, которая тут же была пущена в дело, не смотря на активные протесты сержанта и его заявлениях об антикварности данного предмета.

В семь часов на экранах «информеров» зажглось сообщение об общем сборе на площади к 21-00. Девушки спешно принялись сворачивать свою готовку, торопливо докидывая последние ингредиенты в салаты и дружно кинули в свои комнаты краситься, а ребятам выпал часок спокойствия. Айко как всегда притопал к Киру и, обнаружив оставленный на столе салат, который кто-то из девушек забыл убрать в «хрон», начал рыскать в поисках ложки, но все испортила Гера, как всегда заявившись в комнату к Кириллу. Она уже была одета в форму, а свою шубку держала перекинутой через руку. Рену только оставалось грустно вздохнуть и с независимым видом, «втрамбовать» салат в «хрон». Как раз за этим делом его застала Эрика, которая пришла к Киру, притащив с собой все свои косметические принадлежности. Искоса глянув на Айко, который с видом: «а я что?», ретировался к двери, она решительно направилась к Гере и буквально силком усадила ее за стол, превратив экран «информера» в некое подобие зеркала. Гера умоляюще посмотрела на Кирилла, но тот только развел руками. Антон, заглянувший к Киру, обнаружил, что его «родне» делают макияж, несколько минут непонимающе хлопал глазами, а затем, тихонько присвистнув, – смотался из комнаты, оставив Кира одного наблюдать за премудростями нанесения «женской боевой раскраски».