Гламурная жизнь - Анна Грайфендер

— Нет, чего не было, того не было. И все равно я его здорово задел! Он был здесь пару раз с одной девчонкой. Симпатичненькая деваха. А поскольку ему нравилось чувствовать себя победителем, я подумал, что доставлю ему удовольствие, и заснял парочку. А он вдруг развыступался, отобрал фотоаппарат, вырвал пленку, заорал, чтобы я не лез не в свое дело. С тех пор я ни разу не видел его с той девчонкой. Да и карьера его резко пошла в гору, ему больше нужды не было общаться с нищими служителями искусства. Да, были же времена. Тогда не приходилось торчать в засаде под кустом, чтобы сфотографировать знаменитость в спортивных шортах. Можно было сидеть плечом к плечу с самыми изысканными господами. Они пользовались нами, а мы ими.

Макс прервал его жалобные причитания, поблагодарил и потащил меня прочь.

Больших результатов встреча не принесла. Единственной находкой, да и то сомнительной, была молодая девушка, но мы не знали ни ее имени, ни адреса, не говоря уже о том, что понятия не имели о ее внешности.

Я выразила надежду, что визит к Аннегрет Боймлер окажется более плодотворным, хотя понимала, что это крепкий орешек. Опытный редактор тут же почует запах жареного, особенно если она испытывала к Леандеру нежные чувства. Тут лучше поработать Максу. Или, может, мне попытать счастья с разговором «между нами, девочками»?

Макс отвез меня к Катарине и пообещал не опаздывать утром на встречу с Аннегрет.

Мы с Катариной и Лилли хотели устроить девичник, тём более что тем для обсуждения было предостаточно.

Когда я пришла, они уже поглощали бутерброды. Я доложила о своих скромных успехах. Обязательный звонок Леандеру уже был сделан, хорошо хоть до выходных он в город не вернется.

Лилли принесла статью о различных видах родовспоможения и о послеродовой депрессии, Катарина взяла бумажки, вид у нее был несколько удивленный.

— Знаешь, Лилли… У меня уже достаточно информации. И куда более полезной.

Она не хотела говорить о своей беременности, но так просто на этот раз мы сдаваться не собирались.

По крайней мере, из нее удалось выжать, что она побывала у гинеколога, который заверил, что все в полном порядке. Чувствует она себя как никогда хорошо, следовательно, если верить народным приметам, у нее будет мальчик.

— Ты уже придумала имя? — спросила Лилли. Если она привезет малыша из России, то выбор окажется предельно ограниченным. Разве что Владимир фон Штейнбек, вклинилась я. Катарина юмор не оценила.

— Скажи, тебе не надоело скрывать свою беременность? Почему бы другим не порадоваться вместе с тобой? Представляешь, как обрадуются твои родители. Я попыталась направить ее мысли в правильное русло.

— Ага особенно когда узнают, что отец их первого внука — тренер-лошадник.

— Как будто это такая уж редкость.

Катарина положила конец дискуссии:

Я знаю, что делаю. В конце концов, я достаточно взрослая женщина.

Поскольку тема Леандера уже надоела мне до зубовного скрежета, я почувствовала облегчение, когда Лилли вытащила папку и, блестя глазами, спросила:

— Как вы думаете, что это?

— Листовки с фотографией Себастьяна и подписью: «Мой принц, моя жизнь»? — предположила я.

Лилли ущипнула меня в бок:

— Знаешь, Пия, из-за того, что Леандер оказался страшной сволочью, не стоит впадать в цинизм и переходить в лагерь фрау фон Штейнбек. Итак, это все недвижимость, причем не где-нибудь, а в Тоскане! Да, смотрите! Смотрите ради сумасшедшей Лилли с ее кошками. Я рассказала Себастьяну о своей мечте, и, в отличие от вас, он воспринял ее совершенно серьезно. Он любит Италию и вполне мог бы заниматься врачебной практикой там. А я могла бы работать самостоятельно, а потом бы стала заниматься детьми.

Катарина начала хватать ртом воздух:

— Лилли, это звучит очень заманчиво, но кто все это оплатит? Взгляни на все эти участки. Сплошные виноградники, замечательно сохранившиеся, рядом с Флоренцией, от покупателя потребуют не меньше трехсот тысяч евро, и это еще в лучшем случае.

Видимо, на эту тему Лилли уже успела подумать.

— Да, именно поэтому я и хотела с вами поговорить. Одним нам такую покупку ни за что не осилить! Но вы обратили внимание, сколько комнат в этой усадьбе? Двадцать пять. Вон какой огромный сад, сколько земли. А что, если нам купить дом всем вместе?

Теперь воздух ртом начала хватать я:

— Лилли, как ты себе это представляешь? Я, безусловно, зарабатываю неплохо, но подобные приобретения намного превышают мои не слишком скромные возможности. К тому же меня не прельщает жизнь на природе рядом с двумя влюбленными, пусть даже это будете вы.

Катарина подхватила:

— Финансовая сторона меня не волнует, сама понимаешь, но мне не хочется покупать что попало, я согласна с Пией и не ощущаю насущной потребности спать в вашем с Себастьяном гнездышке.

Лилли не сдавалась:

— Вы не видите дальше своего носа. Я очень давно говорю, что мне хочется уехать отсюда. Греться на солнышке. Мы ведь не собираемся жульничать. Мы думали, что каждый получит столько комнат, сколько сможет оплатить. Значит, у Катарины их будет несколько больше, чем у нас. Себастьян уже разработал финансовый план для банка. Вам же не нужно жить там круглый год. Пока вас нет, можете свою часть просто сдавать. Рассматривайте это как вложение капитала. Вам не придется платить аренду, только налог на недвижимость. У нас бы появилась постоянная резиденция. А тебе, Катарина, не пришлось бы тащиться в эту твою Россию, своими глупостями спокойно можешь заниматься в Италии, если уж ты вбила себе это в голову.

Лилли краснела и бледнела от восторга. А восторг — штука заразительная! Почему бы и нет? Звучит довольно заманчиво. Мы обещали подумать. Хоть будет где провести старость.

Тут Катарина захихикала:

— А Лилли собиралась окончить дни в своей собственной одинокой квартире! Мы так и останемся старыми девами, будем жить вместе, делясь тараканами, а Лилли к тому времени уже трижды станет бабушкой. Да уж, кто бы подумал!

Я посмотрела на нее:

— Катарина, а ты не забыла, кто из нас троих в интересном положении? Если уж кто и останется не у дел, занимаясь исключительно мемуарами о брачных аферистах и гадких телеведущих, то это буду я. Похоже, что я не нужна ни одному мужчине…

Обе прыснули.

— Пия, за деревьями ты не видишь леса. Ведь сама прекрасно знаешь, что у тебя куча поклонников, а ты от них отбрыкиваешься, считаешь просто приятелями. Так что не требуй сочувствия! Как, например, насчет Макса?

— А Макс-то тут при чем?

— Только не прибедняйся! Не будешь же ты отрицать, что Макс Вангунтен от тебя без ума!