Дикий лес - Колин Мэлой

Кертис громко и глубоко сглотнул.

Александра, скрестив руки на груди, постучала украшенным кольцом пальцем по оловянному браслету на плече. Глухое звяканье эхом разнеслось по комнате.

Звяк.

— Ну, я… — начал Кертис.

Звяк.

Он пошевелил пальцами ног в сапогах. Форма вдруг стала ужасно жесткой, грубая шерстяная ткань терла плечи. Большой палец правой ноги слишком сильно упирался в кожу сапога. В комнате стало жарко, и из-под волос выступили капельки испарины.

— Мне кажется… — начал он.

Звяк.

— Ты со мной, Кертис? — спросила наконец Александра. — Или против меня? Или одно, или другое.

Кертис неловко хихикнул.

— Я понимаю, Александра, я только…

Его перебили:

— Просто ответь, Кертис.

Кертис молча ждал, когда тишину комнаты нарушит очередной “звяк”, но, когда его не последовало (палец Александры завис в воздухе над браслетом), ответил:

— Нет.

— Что ты сказал?

Кертис выпрямил спину и посмотрел Александре прямо в глаза.

— Я сказал — нет.

— Что “нет”? — спросила губернаторша, зловеще изогнув брови. — Ты не вернешься домой? Ты согласен присоединиться ко мне?

— Нет, я не присоединюсь к вам. Я не останусь. — Поначалу у него от ужаса пересохло во рту, но теперь это прошло, и говорить было все легче и легче: — Ни за что. — Он указал на ребенка в колыбели позади себя: — Это неправильно, Александра. Мне все равно, кто и что вам сделал, я не могу просто стоять и смотреть, как вы, ну, как вы приносите ребенка в жертву ради своей отвратительной мести. Нет, нет и нет. Может, можно использовать еще кого-то: белку, свинью, что угодно… может, этот плющ даже не заметит разницы… делайте как хотите. Но я в этом больше не участвую — спасибо, хватит; я заберу вещи и пойду, если не возражаете.

Губернаторша почему-то молчала на протяжении всей речи, и Кертис попытался заполнить неловкую тишину.

— Форму я могу отдать, и саблю тоже. Наверняка найдется другой койот или кто-нибудь, кому она подойдет, я знаю, что со снаряжением у вас туго, так что не волнуйтесь, все останется у вас. Хотя я не знаю, где вещи, в которых я пришел. Может, кто-нибудь их мне найдет?

Губернаторша, по-прежнему не говоря ни слова, пристально смотрела, как Кертис суетится со своей формой.

— Или как хотите. Не так уж мне нужна моя одежда. Вот только, — сказал Кертис, — я собираюсь забрать малыша. Мне придется взять Мака с собой. Я должен вернуть его Прю.

И тут Александра заговорила.

— Я не могу позволить тебе этого, Кертис.

Кертис вздохнул.

— Ну, пожалуйста?

— Стража! — крикнула Александра, слегка повернувшись, чтобы было слышно в коридоре позади. Через несколько секунду звук шаркающих шагов возвестил о прибытии нескольких рядовых-койотов. Они возникли на пороге и поначалу удивились, увидев Кертиса.

— Мэм? — недоуменно спросил один из них.

— Взять его, — скомандовала Александра. — Он предатель.

Кертиса тут же окружили койоты, заломили ему руки за спину и защелкнули на запястьях наручники. Он не сопротивлялся. Один из койотов выдернул клинок мальчика из ножен и с угрожающей усмешкой поднял лезвие к лицу Кертиса. Александра спокойно смотрела на происходящее, глядя прямо в глаза своему пленнику.

— Не надо, Кертис, — сказала Александра, скрывая грусть под каменной маской. — Я предлагаю тебе новую жизнь, новый путь. Тебя ждет мир, полный сокровищ, а ты отмахиваешься от него, чтобы спасти эту тварь? Эту булькающую тварь? Ты бы сидел за государственным столом, Кертис. Был моей правой рукой. И, возможно, когда-нибудь — наследником трона. — И, помолчав, добавила: — Моим сыном.

От койотов рядом с Кертисом воняло свалявшимся мехом и перегаром. Они угрожающе пыхтели ему в уши, щелкая челюстями. Наручники врезались в запястья.

Решимость в душе Кертиса укрепилась.

— Александра, пожалуйста, перестаньте. Дайте нам с малышом уйти. Я… эээ… приказываю.

Александра подавила смешок.

— Приказываешь? — сказала она ледяным тоном. — Ты мне приказываешь? Ох, Кертис, не опережай события. Неужто от ежевичного вина ты возомнил себя великим? Боюсь, ты не в том положении, чтобы кем-нибудь командовать. — С ее лица исчезла полуулыбка, Александра придвинулась ближе, коснувшись щекой щеки Кертиса, приблизив губы к его уху. Ее дыхание пахло чем-то неземным, словно бы сладким ядом, редким, смертельным… — Последний шанс, — прошептала она.

— Нет, — твердо повторил Кертис.

Едва ответ слетел с его губ, Александра отпрянула и хлопнула в ладоши.

— Увести его! — крикнула она, отводя взгляд. — В клетки!

Ее палец прошелся по вышитому воротнику мундира и остановился на медали у мальчика на груди — переплетению ежевики и триллиума; взмахом запястья она сорвала значок с ткани и швырнула наземь.

— Есть, мэм! — гавкнули койоты, и Кертиса грубо поволокли вон из комнаты. Ему удалось бросить взгляд назад, на высокий и тонкий силуэт губернаторши, которая наблюдала, как его уводят. Призрачный свет светильников позади нее мерцал от ветра, поднятого множеством крыльев. Александра неторопливо начала оборачиваться к зале, к лежащему в колыбели ребенку — и тут тюремщики Кертиса завернули за угол коридора, и страшная сцена скрылась из виду.

Он с трудом успевал идти в ногу с койотами. Коридор, по которому они следовали, змеился под землей во всех направлениях, то и дело извиваясь, чтобы обогнуть какой-нибудь корявый древесный корень или булыжник. Чем дальше они уходили от центрального зала берлоги, тем прохладнее и плотнее становился воздух. Туннель постепенно пошел под уклон.

— Слушайте, — помолчав, начал Кертис. — Не надо делать то, что она говорит. Знаете, что она задумала? Она украла ребенка — маленького мальчика — и собирается убить его. Невинного малыша! Вам что, все равно?

Никакой реакции.

— В смысле, если бы одного из ваших, ваших… — он с трудом подобрал слово, — щенят украл какой-нибудь человек — или зверь, неважно. И хотел бы принести его в жертву. Вам было бы все равно?

Нет получив ответа, он предоставил его сам:

— НЕТ! Нет, вы были бы против. Это неправильно!

Тяжелое пыхтение койотов эхом отдавалось от стен.

Вдали, в полутьме, поперек туннеля по полу пробежало что-то паукообразное и исчезло в большой дыре.

— Что это было? — взвизгнул Кертис.

— Кто знает, что тут внизу живет, — ответил один койот.

Другой поддержал игру.

— Лично я никогда не спускался так глубоко. Хотя рассказы слышал… говорят, тут есть такие твари, которые никогда не видели дневного света. И они прямо помирают, как хотят вонзить зубы в кусок хорошего мяса.