Мечты сбываются - Джейн Арбор

Тут уж прыснули все трое; и Мери пришлось постараться более-менее точно передать свой разговор с миссис Форд, прежде чем Нелли согласилась тронуться с места и направиться к дому. Когда она наконец уступила место водителя Барни, он не поспешил усесться, отошел поговорить с работником, выполнявшим его последние поручения.

— Когда закончишь, — сказал ему Барни, — отправляйся в «Лесные войска» вместе с остальными, и пропустите по пинте за мой счет. Мне самому есть что отпраздновать сегодняшним вечером. Познакомься с будущей хозяйкой, Том!

Глаза Тома едва не выскочили из орбит.

— То есть с мисс Нелли, хозяин? О, мои поздравления, сэр! И мисс!.. Лучше новости и не придумать, по-моему. Джо говорил недавно, что может поклясться, вы попросите ее выйти за вас на днях.

— Тогда передай Джо от моего имени, пусть только попробует угадать дату свадьбы, и я оттаскаю его за ухо, — тихо предупредил Барни.

— Да, хозяин. Передам, — сказал Том, радуясь шутке. И тут же робко прибавил: — Насчет стойла Мариэллы, хозяин… Сдается мне, никто из парней тут не виноват. Они знают, какую взбучку я им задам, да и вы сами тоже, если поймаем их с сигаретой в стойлах.

Барни повернул ключ зажигания и хлопнул дверцей:

— Отлично, Том. Возможно, это была случайность, да я и не надеялся, что мы сумеем найти виноватого. В общем, забудь об этом, ладно? Скажи всем, пусть тоже выбросят эту историю из головы. Никакого следствия не будет. Дело закрыто. — Впрочем, слушатели могли судить по его голосу, что говорилось это не от чистого сердца.

Полчаса спустя новость прозвучала вслух, и миссис Форд, с каждой минутой все прочнее убеждавшая себя, что всегда мечтала об этой помолвке, устроила целое представление с извлечением бутылки вина из погребка, устроенного отцом Барни как раз на случай подобных вех в жизни сына. И еще прежде, чем гости осушили бокалы, она поведала о своих планах, которые, осуществись они во всей полноте, удостоили бы Нелли высшим дипломом по ведению домашнего хозяйства. Совершенно очевидно, миссис Форд не намеревалась выстилать жизнь своей будущей невестки розовыми лепестками; во всяком случае, если матери Барни будет предоставлено право голоса.

Леони реагировала на происходящее довольно прохладно. То, как она восприняла новость, подсказывало: планы Нелли — ее личное дело и Леони ничуть не касаются. Был один неловкий момент, когда она запечатлела, как и все прочие, показательный поцелуй на щеке Нелли. Та разве только не отпрыгнула в сторону. Но глаза девушки, миг назад еще смеявшиеся, вдруг лишились всякого выражения, и от наблюдавшей за Клайвом Мери не укрылось, что он заметил, как сестра по-детски потерла щеку там, где ее коснулись губы Леони.

Клайв не скрывал свою радость. Он тут же подошел к Нелли, и на краткий миг брат с сестрою обнялись, не говоря ни слова, — как, должно быть, понимали друг друга без лишних слов в детстве, подумалось Мери, она отметила также, что видит подобное впервые.

Но если она и решила, что это объятие разрушило последние барьеры, возведенные Нелли между собой и Клайвом, следующая неделя или две доказали ей обратное.

На первый взгляд все было прекрасно. Нелли была счастлива, строя долгосрочные планы на свадьбу в июле и от души радуясь планам Клайва, который собирался устроить целый бал в честь ее совершеннолетия. Лишь в одном — в вопросе о его отношениях с Леони — они не достигли взаимопонимания. Нелли могла быть готова принять как данность факт необъявленной помолвки Леони с Клайвом, но Мери так и не сумела убедить девушку заговорить об этом с братом или даже просто упоминать имя Леони, когда это не было необходимо.

— Если он собирается дать мне знать, что женится на ней, он и сам может сказать мне об этом, у него есть язык! — упрямо заявила Нелли в ответ на приведенный Мери довод: у Клайва есть право полюбить, такое же, как и у Нелли, и она должна поверить, что ее мнение в достаточной мере интересует его, чтобы он хотел обсудить это с ней, если она только даст ему шанс.

Мери снова и снова повторяла ей: «Между тобою и Клайвом все должно проясниться, и ты сама должна сделать первый шаг навстречу, даже если речь идет о Леони». Она на все лады повторяла эту фразу и всегда вкладывала в них свою убежденность. Но Нелли с тем же постоянством возражала: «Нет, это он должен шагнуть мне навстречу, ты хотела сказать? Клайв же не думает, что я слепая? Должен и сам понимать, что я чувствую, и, если бы это хоть чуточку его заботило, он мог хотя бы попытаться заставить меня встать на свою точку зрения. В общем, если он не заговорит сам, я не стану его спрашивать».

Такая ее позиция не на шутку обескураживала Мери. Нелли отказывалась в присутствии Клайва проявлять какой бы то ни было интерес к его новому коню, которого подыскивал Барни. Она решила, что он предназначен для Леони, и этого ей было достаточно. Ее догадку только подтвердили сведения о том, что Барни нашел одного-двух коней, уступавших в размерах уже имевшемуся у Клайва. И когда за неделю до ее дня рождения Барни привел одного из них, гнедого красавца, для одобрения Клайвом, Нелли под каким-то предлогом отказалась пойти с остальными в конюшню взглянуть на него.

Это настолько не походило на Нелли, проявлявшую живейший интерес ко всему, что связано с лошадьми, что Мери даже ждала, чтобы Клайв поинтересовался причиной такого безразличия. Если он спросит, решила Мери, она сама расскажет о страхах, нагнетаемых ревностью сестры. Но он не спросил. Просто кивнул: «Как тебе будет угодно» — и предложил Мери прогуляться вместо нее.

Конь оказался прекрасным. Мери с удовольствием наблюдала, как сначала Барни, а потом и Клайв заставили его пробежаться по примыкавшему к конюшне выгулу. Спешившись, Клайв объявил:

— Да, по-моему, то, что надо, — И обратился к Мери: — Как на ваш взгляд, понравится он Нелли?

— Нелли? — Мери услышала, как расхохотался Барни, и оглянулась на него, чтобы убедиться, что правильно расслышала Клайва. Все еще посмеиваясь, он подтвердил:

— Ага… Подарок Клайва на ее двадцать первый день рождения, хоть она ни сном ни духом.

И Клайв сказал:

— Видите ли, коня не так-то просто завернуть в блестящую бумагу, украсить ленточкой и водрузить на праздничный стол. Поэтому я решил сделать вид, что он нужен мне самому. Только не разболтайте нашу тайну, ладно?

— Ну, конечно, я не проболтаюсь! Я… я сама догадывалась и уверена, что Нелли тоже.

Если Барни решил не сообщать Клайву, что по мнению Нелли, конь предназначен в подарок Леони, сейчас было не время заговаривать об этом, решила Мери. Все хорошо, что хорошо кончается… И, пусть даже понимая, что это никак не должно ее беспокоить, испытала внутреннее облегчение, узнав, что подозрения Нелли не имели основания.