Мир Спока - Диана Дуэйн

– Ну и ну, – мягко сказал Боунз.

– Не стоит обсуждать это здесь, доктор, – сказал Спок, – это плохой тон. Давайте пройдем в Зал Голоса, и пусть все узнают, что мы прибыли.

Они пошли по направлению к одной из стен огромного зала.

– А где это мы, – поинтересовался Маккой. – Должен признаться, я не сверился с картой.

– Мы на другой стороне ши-Кахра, – сказал Спок, – и, возможно, вы удивитесь, но мы сейчас на несколько сотен футов под землей. Прорези в потолке находятся как раз на уровне земли. Этот комплекс изначально назывался ва-немеЛакхт…

– "Убежище от Гнева," – перевел Маккой.

– Да. Это было убежище от солнечных бурь, которые бушевали еще до времени Сурэка. Сейчас им владеет Академия и использует его для проведения лекций, встреч и церемониальных мероприятий.

Спок провел их к дверям, распахнутым настежь. Там стояла женщина, набиравшая что-то на компьютере. Когда Спок подошел к ней, она подняла глаза и спросила:

– Посетитель или докладчик?

– Докладчик. Спок.

Она застучала по клавиатуре.

– Вы, сэр?

– То же самое. Маккой, Леонард Е.

– А, вы?

– То же самое. Кирк, Джеймс Т. Не поднимая глаз, она пролепетала:

– Ряд восьмой, места с первого по третий. Кто-нибудь подойдет к вам с расписанием и программой.

– Я хочу поп-корн, – внезапно сказал Маккой.

Молодая женщина посмотрела на него и спокойно сказала:

– В аудитории есть не положено, сэр. Следующий?

Они направились в аудиторию. Спок выглядел озадаченно, Маккой улыбался до ушей.

– Прекрати, – сказал Джим. – Только за одно это ты не получишь бокового места.

– Это у меня хобби такое – все портить.

Аудитория действительно представляла собой не такой большой зал, как тот, в котором они материализовались, но уж точно она не была и маленькой. Она была выстроена в виде крута или, скорее, вырезана, так как на стенах не было следов кладки. Много прорезей было сделано в толстом потолке, несколько находилось прямо над круглым помостом в центре, от него по восходящей расходились ряды сидений. Этот архитектурный прием находили подходящим для такого рода мероприятий греки и римляне, так как акустика при таком строительстве была великолепной. Джим почувствовал, что у него не будет сложностей с докладом. "Если я, конечно, смогу найти нужные слова…".

Они нашли свои места, а сидения вокруг них заполнились очень быстро. Удивительным было число участников не вулканского происхождения. Всего же присутствовало не более тысячи, хотя зал мог вместить тысяч пятнадцать. Вулканцы занимали свои места молча, и Джим был обеспокоен тем, как на него смотрят. "Ну что ж, форму Звездного Флота довольно легко заметить. Я здесь как раз для того, чтобы меня видели. Так пускай пялятся".

– Они будут играть национальный гимн? – спросил Маккой шепотом, наклонившись к самому уху Спока. Он все-таки умудрился сесть на боковое место.

– Нет, – мягко сообщил Спок, – и толстая дама тоже, боюсь, петь не будет. Присутствующие будут призваны к порядку, и начнутся дебаты.

– Кто первый?

Джим насмешливо посмотрел на Маккоя.

– Может быть, все-таки нужно было достать тебе поп-корна?

Публика внезапно стала успокаиваться, как будто им подали сигнал, который пропустил Джим. Он огляделся вокруг, но не увидел ничего, кроме каменных лиц вулканцев.

Затем кто-то вышел на сцену, и Джим непроизвольно вздрогнул.

Это был Шас.

– От имени правительства Вулкана, – сказал он, – я объявляю собрание открытым. Дебаты будут носить традиционный характер. Повестка дня: обсуждение выхода Вулкана из Объединенной Федерации планет.

Докладчики, пожалуйста, определите свою принадлежность, выразите свою позицию по данному вопросу и делайте заявления. Процедура может быть закрыта только электоратом, и пороговым числом является один миллиард восемьсот тысяч. Процесс транслирует сеть информации и новостей, – Шас взглянул на информационный экран, который держал в руках. – Номер первый, пожалуйста.

В дальнем конце аудитории послышался мягкий звенящий звук, и Джим заметил, как многие с любопытством повернулись в том направлении. Он улыбнулся, когда маленькая фигура, похожая на двенадцатиногого паука, взобралась на другую сторону помоста и вползла под столбы света, бьющего с потолка.

– Мое имя К-с-т-лка, – сказала она, и ее голос наполнил все помещение. – Я ношу временный ранг командующего в Звездном Флоте Объединенных Федераций планет. Что касается голосования, то я говорю:

"Нет".

Она немного двинулась, издавая шуршание и звон.

– На этой планете традиционно проявление учтивости к гостям, сказала она, – на любом собрании гость – представитель наименее гоминидного вида – чувствует себя желанным, ему предлагают говорить первому. Я вижу, что вы поступили также со мной, так как здесь нет представителей Хорт или афизиологических существ, – едва слышный шорох удовлетворения прокатился по толпе. – Ну что ж, – продолжала она, – я благодарю вас от всей души за приветствие и, отбросив формальности, хочу добавить, что мне очень приятно вернуться снова на землю Академии. Сюда, где я прочитала столько трудов, и где меня научили сомневаться даже в собственном здравом смысле.

Она немного развернулась. Это был знак учтивости по отношению к гоминидам, так как глаза К-с-т-лки располагались вверху и по бокам ее куполообразного тела, и она могла видеть аудиторию одновременно со всех сторон без всяких поворотов. Отраженный от ее стеклянного тела свет мерцал и двигался вместе с ней.

– Я хочу поговорить с вами о развитии науки во Вселенной, сказала она, – ее развитии на Вулкане и о некоторых событиях, произошедших в науке с тех пор, как Вулкан присоединился к Федерации сто восемьдесят лет назад. Я не хочу сказать, что в плане науки Федерация за эти годы сделала для Вулкана гораздо больше, чем могли бы дать ему две или пять тысяч лет в изоляции. Извините меня, – сказала она, – если я не буду касаться этического аспекта науки.

Она снова развернулась, издавая звон.

– Вы, без всякого сомнения, слышали тех, кто говорит о том, сколько хорошего Вулкан сделал для Федерации, – продолжила она. – И я соглашусь с ними: улучшение технологии транспортации, на которой практически основывается девяносто процентов наших современных технологий, экстраординарные открытия в медицине, особенно в генетике, в которой Вулкан является большим экспертом, чем любая другая планета, исследования в астрономии, космологии и космогонии, которые открыли большие пространства для космических кораблей Федерации, и многое другое. Большинство из вас подготовились к дебатам и точно знают, что конкретно дал нам Вулкан, – в ее голосе зазвучал задор. – Мои собственные исследования здесь дали мне много удивительных открытий, и я ценю это…

– Однако позвольте мне добавить следующее: виды, входящие в Звездный Флот, в основном люди с Земли, владеют даром, который равноценен любому дару, предложенному Вулканом. Человеческие существа особенно сильны в научной постановке вопросов. Неожиданные, странные, даже нелогичные вопросы. Я знаю, – сказала она, услышав неодобрительный шелест, прошедший по рядам слушателей. – Логика важна.

Но есть вещи, для которых логика не годится.

– В основном, это сами люди, – послышалось замечание кого-то из публики. Джим удивился: похоже, амп-поле фокусировалось на том, кто начинал говорить выше определенного порога голоса.

– Легко сказать, – парировала К-с-т-лка, голос звучал так, словно она забавлялась. – Они могут дать вам чувство юмора. Даже у Сурэка оно было, и он ничего не говорил насчет того, чтобы от него избавиться. По поводу того, что сказал или не сказал Сурэк, что он имел в виду, а что нет, существует такая большая путаница, какой я не встречала ни по одному другому вопросу на планете.

– Вы сказали, что будете говорить только о науке, – сказал другой голос откуда-то сбоку.

– Я и говорю, – ответила К-с-т-лка. – Я говорю о семантике. Сурэк был специалистом во многих областях, но в семантике он был величайшим экспертом. Без сомнения, сейчас нет такого хорошего семантиста, как Сурэк, поскольку сложно понять, что он все-таки имел в виду. В любом случае, – продолжила она, – как я уже говорила, есть области науки, где логика бесполезна. Такие, например, как так называемые "непричинные" науки, которые являются основным предметом моих исследований здесь: когда следствие не обязательно следует за причиной, логика становится слишком ненадежной, чтобы на нее полагаться. И если вы на время забудете о логике в этих науках, богатство открытий польется на вас из Вселенной, которая была упряма и замкнута, пока мы обращались к логике в классическом ее смысле.

– Я говорю, – продолжила она, снова поворачиваясь, – что в отношении науки, у людей есть что дать вам. В течение ста восьмидесяти лет этот ресурс был к услугам вулканских ученых, как бы вы его не называли – "созидательная нелогика", "алогичная точка зрения", "аха" опыт. Отвергните их, и вы можете говорить и делать все, что вам будет угодно, но ваши опыты уже никогда не будут такими эффективными, такими опасными. Опасность, возможно, и есть ключ. Без непредсказуемости, без мистики нет радости в науке. И сумасшедшие предложения землян, определенно, являются частью непредсказуемости, так как они – часть Вселенной, которая, как мы начали понимать, более загадочна, чем можно себе представить. Повернуться спиной к голосу, который говорит посредством людей, это значит отвергнуть часть Вселенной. Сделайте это, и ваша информация будет неполной.