Следы смоет дождь - Марина Серова

— А ты не собираешься спать? — спросила меня Катя.

— Мне еще подумать надо. Ложись.

Я села на табуретку в кухне и прикурила сигарету. Пусть сначала все заснут, тогда я смогу спокойно посмотреть папку.

Сама не знаю, почему я медлила. Наверное, оттягивала удовольствие. Но был еще и страх. Вдруг там будет совсем не то, что я ожидаю. Впрочем, не стоит мне расслабляться. Даже если это не документы Садомцева, то все равно он от меня уже никуда не уйдет. Большая часть работы выполнена. Я знаю, кто убийца, осталось только это доказать.

Я затушила сигарету, принесла папку и раскрыла ее уверенным движением руки. В ней действительно лежали бумаги. Их было немного, а точнее — шесть листков. Я стала их просматривать.

Первая страница не имела для меня никакой ценности. Это было завещание какого-то незнакомого мне мужчины. Следующий лист содержал адреса разных людей в Тарасове, видимо, клиентов Садомцева. Опять ни одной знакомой фамилии. В общем, просмотрела все, не найдя ничего интересного. Оставался последний документ. Тут мне повезло, и я чуть не закричала от радости.

Я начала читать этот листок. В нем говорилось, что Зинаида Петровна Никитина, находясь в здравом уме и твердой памяти, не имея родственников, завещает все имущество своим лучшим друзьям и бывшим ученикам: Смолькиной Ксении, Садомцеву Игорю, Мыльникову Павлу, Таганову Олегу, Пименову Николаю. Они должны поровну разделить между собой все, что оставила им завещательница. А именно: дом, четыре тысячи двести девятнадцать рублей на книжке и стоимость портсигара из чистого золота весом в шестьсот сорок восемь граммов, инкрустированного драгоценными камнями. Конечно, больше всего меня заинтересовал именно портсигар.

Тут на кухню вошла Катерина.

— Никак не могу заснуть, — сказала она. — И ты не ложишься.

— Да вот, решила кое-какие документы посмотреть. Сейчас буду. Если хочешь, можем чаю попить. — Я стала складывать листочки в папку.

Потом я отнесла ее снова в шкаф, Катя в это время ставила чайник.

Мне кажется, она давно поняла, что никакая я не знакомая Садомцева, как представилась ей вначале. Но из вежливости ни разу меня не спросила об этом. И вот сейчас я решила все ей рассказать. Неудобно как-то девушку за нос водить, она стольким помогла. Да и скрывать незачем. Это только на пользу пойдет. Катя хоть удивляться не будет, а то смотрит на меня как на сумасшедшую. Жаль, что Алексея нет, а то сразу бы двоим и рассказала. Придется потом еще раз повторять.

Пока пили чай, я объяснила Кате про свою истинную работу. Сказала, что именно Ксения наняла меня расследовать убийство ее друзей. А еще пришлось для очистки совести поведать и о том, что именно за мной ехал в тот трагический для него день Саша. Что это меня он столь настойчиво обгонял и мешал мне ехать, почему, собственно, и произошла авария.

— Но в смерти его я не виновна, — заглянув в глаза Кате, сказала я. — Мы в гору ехали, а он снова на обгон пошел. Вот так.

— Странно. Ты была свидетельницей его гибели? — переспросила она меня, и на глазах у нее появились слезы. — И ничего нельзя было сделать?

— Я затормозила, чтобы он успел перестроиться, свернуть направо. Но он не смог. Все так быстро произошло.

— Понятно, — опустила она глаза. — Садомцев настроил меня на то, что Александр погиб не случайно. Он считал виновной в смерти Саши некую женщину. Странно понимать, что это ты. Я никак не могу поверить. Но зачем он за тобой ехал? Да еще обгонял и мешал, как ты говоришь?

— Видимо, Садомцев просил Александра, чтобы тот припугнул меня. Ничего другого в голову мне не приходит.

По лицу девушки было заметно — мое сообщение потрясло Катерину. Ей трудно было переварить известие и тяжело снова вспоминать и говорить о Саше.

Мы еще немного посидели, а потом я опять проводила ее в комнату и уложила на диван. Для меня оставалась только раскладушка в кладовке, но мне сегодня и этого было достаточно. Я думала, что совсем не смогу заснуть. Впрочем, пока я и не собиралась ложиться спать. Мне и самой надо было переварить новые сведения.

Приготовив себе кофе, я взяла сигареты и села у окна. Смотрела на улицу и размышляла о своем. Снова поднялся ветер. Он раскачивал деревья в разные стороны, и ветки временами бились в стекло.

Я строила план действий на завтра. Самое главное я знаю, значит, остаются только важные мелочи. И каждую надо хорошенько продумать, потому что именно от них зависит, поймаем мы завтра Игоря или нет.

Странно все-таки: на что он рассчитывал, когда совершал все эти преступления? Неужели не задумывался о расплате? Ведь его можно вычислить. Он что, не предполагал этого? Или у него был какой-то хитрый план? Конечно, в принципе он мог получить наследство один. В завещании сказано, что оно для пятерых. Но Николая и Павла нет в живых, а Олег и Ксения отказались в его, Садомцева, пользу. Оригинал расписки Олега и Ксении наверняка хранился у него. Но как Игорь умудрился получить завещание? Официально он ведь тоже погиб. При оформлении должны были возникнуть резонные подозрения.

Собственно, я не видела настоящего завещания. Оно может быть и не таким, как черновик в папке. И надо разузнать все про портсигар. Завтра же поедем в Тарасов, и я позвоню Андрею. Пусть сделает для меня последнее одолжение.

Я все же разложила прямо на кухне — благо она была большая — раскладушку, постелила, легла и закрыла глаза. Я была почти уверена — Садомцев завтра или, может быть, уже сегодня отправится в Тарасов.

Глаза мои слипались, и тут мне в голову пришла забавная мысль. А вдруг Игорь Садомцев в этот момент думает обо мне. Вот в эту же секунду. Я о нем, а он обо мне.

Завтра мы с ним обязательно встретимся, и, я не сомневаюсь, он ответит за все свои деяния. Жалко Ксению. Ей так тяжело поверить во все это. А скоро и Олег узнает. Павел перед смертью, наверное, тоже понял все. Только Николай не увидел предательства.

Меня разбудила Ксения. Она стояла босыми ногами на полу и наливала воду в чайник. Я открыла глаза и не сразу поняла, почему нахожусь на кухне, но не в сидячем положении, а в лежачем. Потом все вспомнила и вскочила в один миг.

— У нас сегодня столько дел, — гаркнула я так громко, что Смолькина выронила крышку от чайника из рук.

— Ты чего такая радостная? — тихо спросила она.

— Сегодня мы поймаем Садомцева.

— Мне очень хочется посмотреть ему в глаза, — зло сказала Ксения и зажгла газ. — Пусть расскажет, как это он так здорово все придумал.

— Я думаю, у тебя будет такая возможность.

Потом проснулась Катерина. Мы сидели на кухне, завтракали. Я не стала говорить, что нашла папку. Решила оставить это на потом. А пока задам-ка лучше несколько интересующих меня вопросов.

— У вашей Зинаиды Петровны была какая-нибудь дорогая вещь? — спросила я у девушек.

— Не знаю я ничего, — отмахнулась Ксения.

— Я тоже, ты уже спрашивала, — кивнула Катя.

— А почему ты снова об этом говоришь? — вдруг подняла глаза Смолькина. — Ты узнала новую информацию?

— Пока ничего сказать не могу. Но как только, так сразу, — улыбнулась я.

— Мне не нужны никакие деньги. Это все просто ужасно, — расстроилась Ксения.

— Все, давай собираться в Тарасов, — остановила ее я. А то опять сейчас расклеится.

Мы быстро собрались, распрощались с Катей, обещали ей позвонить, когда все будет закончено, и рассказать.

— А лучше сами приезжайте, — сказала Катерина. — Мне будет приятно с вами встретиться.

— Пока, — помахала я ей в окошко рукой, развернулась и вывела машину на дорогу.

Ксения молчала до самого Тарасова. Только сначала сказала о том, что не знает, как обо всем сообщит Олегу, а потом замолкла. Я тоже не стремилась разговаривать, так как думала о завершении дела. Мне оставалось непонятным только одно: где, собственно, находился тот золотой портсигар? Об этом в наброске завещания не было сказано. Но ясное дело — не дома у Никитиной, иначе бы о нем многие знали.

Странно еще и то, что никто из соседей и знакомых не знал о нем. Все-таки не просто коробочка. Столь ценная вещь не могла остаться незамеченной и не поднять вокруг себя ажиотаж. Думаю, в настоящем завещании было сказано, где он.

Садомцев это знал давно, поэтому он сейчас в более выигрышном положении, чем мы. Все-таки он нотариус. Да, и он мог как-нибудь повернуть дело в свою сторону, у него же юридическое образование.

Значит, первым делом надо прочитать настоящее завещание, то есть его последний вариант.

В Тарасове я завезла Ксению домой, а сама быстро поехала к Мельникову. Мне повезло — он был на месте.

— Слушай, — даже забыв сказать «здрасьте», кинулась я к нему, — ты можешь запросить копию завещания? Тебе могут ее предоставить?

— Не понял, — Андрей, похоже, еще не проснулся.