Город драконов. Книга шестая - Елена Звездная (СИ) - Звездная Елена

И это осознание вдруг пронзило меня разрядом молнии.

Профессор не произносил заклинаний!

Он прибыл вместе с Луисом Дейдером, уроженцем юга, неизменно реагирующим сильным покраснением кожных покровов на любое проявление магии драконов, и вошел в дом немногим ранее нас. Луис же никак не проявил реакцию на магию, соответственно – профессор ее не использовал. И остается чудовищный вопрос – а кто использовал?

– Бетси, – я сжала кружку с глинтвейном сильнее, старясь скрыть дрожащие пальцы, – а в тот чудесный рождественский вечер, кроме тебя, миссис Макстон и мистеров Илнера, Оннера и Уоллана, кто еще находился в доме?

Несколько растерявшись, Бетсалин заикаясь ответила:

– Так это… вторая горничная. Тикки. Вы ж, наверное, ее и не помните, если вообще видели.

И вдруг устало дремлющая до того миссис Макстон резко села на тюремной кровати, открыла глаза и потрясено проговорила:

– Тикки! Таккария Стивенсон!

Я совершенно не ведая о ком шла речь, лишь продолжила вопросительно взирать на миссис Макстон. Бетси, так же не понимающая причин переполоха, подтвердила:

– Ну да, Таккария. Нерасторопная была, а все равно – из-за меня только ее и выставили, уж сколько лет прошло, а мне совестно все еще.

Но, даже не взглянув в ее сторону, миссис Макстон, глядя на меня, в безумном волнении произнесла:

– Мисс Ваерти, служанка императрицы… Я ж ее толком и не видела в поместье Арнелов, но Бетсалин сказала имя и я… я вспомнила. И, Бетси, ты не права – Тикки была всегда очень расторопной, а уж какой ловкой, иной раз и профессиональный шулер с меньшей ловкостью руками двигает. И уж когда профессор Стентон принял решение уволить ее я, как домоправительница, против была – расторопная же девушка, с любой работой быстро справлялась. Но профессор был неумолим, и горничную выставил сам, даже увез куда-то.

В этот миг я судорожно вспоминала все события в поместье Арнелов.

Императрицу, оказавшуюся магиней старой школы, и ее неимоверный диалог со служанкой:

Императрица: «Коршун бесит!»

Служанка: «Несомненно, дракон вызывает лишь раздражение, но помните о нашей великой цели, моя императрица».

Императрица: «Да, великая цель – оставить этих доисторических ящеров в их доисторических легендах».

– Во имя Всевышнего… – потрясенно выдохнула я.

– О, Господи! – вторила мне миссис Макстон.

– Это та, что хотела поддельную леди Энсан отравить? – прошептала вопросительно Бетси.

Но ни у меня, ни у домоправительницы не хватило сил на то, чтобы ответить ей. Мы пребывали в совершеннейшем ужасе, и Бетси, не дождавшись ответа, принялась нервно есть, поглощая хлеб и явно не чувствуя его вкуса.

– Господь милосердный, – миссис Макстон поправила сползший чепец, – мне всегда было искренне жаль эту девушку, особенно после того как выяснилось, что у нее недостойная связь с профессором. И это было столь вопиюще и аморально, что даже образ ее я постаралась забыть. И, выходит, напрасно!

Я отмела моральные аспекты данного вопроса, сосредоточившись на основной мысли – а что если главным злодеем все время был вовсе не герцог Карио?

Тяжелое дыхание биением напряженного пульса стучало в висках, ужас плескался где-то вне досягаемости, не проникая в мой охваченный чудовищным прозрением мозг.

Veni in!

Veni in.

Veni in…

Мне следовало догадаться уже тогда, но кругом творилось столько всего невероятного, едкий дым из страхов, опасений и чувств застилал глаза и туманил разум. А ведь отгадка была на поверхности.

Veni in…

– Мисс Ваерти, вы побледнели словно покойни… – начала было Бетсалин.

– Бетси! – отдернула ее миссис Макстон.

Я продолжала сидеть, взирая на плавающие на поверхности квадратные кусочки апельсиновой кожуры и мне казалось, что дополнительные квадратики все всплывали и вплывали, открывая моему взгляду чудовищную картину…

Герцог Карио – бастард, мечтающий о власти и порабощении крылатого народа, с последующей заменой драконьей расой ныне существующего человечества. Ведь драконы сильнее, выносливее, здоровее и послушнее, чем мы, плохо поддающиеся контролю люди. Но вот она странность – в течение как минимум четырех лет Коршун Карио способствует вывозу детей с кровью драконов с исконных драконьих территорий.

Профессор Стентон – дракон, каким-то неведомым мне образом узнавший о планах императорского бастарда. И истинный дракон поставил на кон все, что имел – меня, своих слуг, свою жизнь. Но вот она странность – он знает о том, что с территорий драконов вывозят детей с кровью драконов. Он знает, и делает ставку на этих детей, планируя превратить их в армию, что встанет намертво за весь драконий род, за лорда Арнела, за свободу.

Драконьи леди Вестернадана – дамы, желающие вернуть власть над своими лордами, и получить то, что позволяло им оставаться юными столь долго. Но вот она странность – они знают о том, что с территорий драконов вывозят детей с кровью драконов, не просто знают, но и способствуют этому при необходимости получения денежных средств.

Дочери герцога Карио – их целью было обретение власти над лордом Арнелом. Четыре чудовищных года, залитые кровью улицы, искалеченные судьбы, жизни, люди и драконы. Но вот она странность – все леди Энсан не только знают о том, что с территорий драконов вывозят детей с кровью драконов, они, в лице Лауры Энсан, способствуют этому всеми путями, вплоть до платы драконникам за каждого ребенка.

Сознательные жители Города Драконов – их целью была борьба с этими самыми драконами. Я не могу их осуждать – ставшие пленниками Вестернадана, они пытались выжить в неравных условиях. Но вот она странность – им было известно о том, что с территорий драконов любыми путями вывозят детей с кровью драконов. И пусть свахи, монахини, архивариусы и прочие граждане полагали, что таким образом дают детям шанс на лучшее будущее, суть в том, что они знали и участвовали в этом чудовищном злодеянии.

Разные люди, разные драконы, разные цели у всех и вместе с тем их всех объединяет знание о том, что из Вестернадана вывозили детей. Об этом знали они все. Единственными, кто оставался в неведении были представители официальных властей – лорд Арнел, лорд Давернетти, соответственно мэрия и полиция.

И если ранее я бы обвинила власти Города Драконов в нежелании расследовать дела с подпольной продажей детей, то ныне, уже хорошо зная и лорда Арнела и даже лорда Давернетти, я понимала, что обмануть этих двоих было не так уж и просто. Несомненно, можно было бы предположить, что занятые чудовищными убийствами они могли попросту упустить из виду подпольную торговлю детьми, но мне хватило истории с Илиасом Вергом, чтобы понять – получи Кристиан хоть малейший повод для подобных подозрений, он вцепился бы в эту ниточку мертвой хваткой. Да и лорд Арнел не свернул бы с пути до тех самых пор, пока не нашел бы всех украденных детей. И, вероятнее всего, мэр и старший следователь Города Драконов давно вышли бы на след похитителей, но…

Герцог Карио, профессор Стентон, драконьи леди, дочери Карио и инициативные «сознательные» граждане Вестернадана – слишком много личностей, групп, даже рас, имеющих совершенно разные цели, но объединенных одним конкретным знанием.

И на поверхность всплывает весьма неприглядный факт – всеми ими манипулировал тот, кто продумал, внедрил мысль о необходимости вывоза детей из Вестернадана и организовал весь этот кошмар. Организовал весьма изощренно, весьма виртуозно и поистине гениально.

Мои овации!

И я даже догадывалась, кому могу озвучить свое искреннее, но крайне негативное восхищение:

«Да, великая цель – оставить этих доисторических ящеров в их доисторических легендах».

– Veni in, – медленно произнесла я.

Маги старой школы – безжалостные, беспощадные, безнравственные фанатичные ценители магической науки, в жертву которой они готовы были приносить любые жертвы. После дела Генверт человечество в едином порыве дало жесткий отпор тем, кто возомнил себя вершителями судеб. И лишенным морали и этики магам пришлось уйти в тень, оказавшись на грани выживания.