Поток - Уильям Диц

Оказавшись на самом верху, спартанец остановился, позволяя серьезно пострадавшим щитам перезарядиться. Затем, перешагнув через труп ворчуна, он вогнал в штурмовую винтовку последнюю обойму.

В стене на верхней площадке обнаружились широкие двери. Никто не мог бы сказать, что ожидает воина за ними, но в одном сомнений не возникало – друзей ему там точно не встретить. На самом краю датчика движений замаячили призрачные точки.

– Каков план? – поинтересовалась Кортана.

– Очень простой. – Спартанец вздохнул, щелкнул предохранителем, прокрутился на пятках и сорвался на бег, возвращаясь к «Тени», оставшейся в двадцати метрах позади.

Он с точностью до секунды рассчитал время. Едва Шеф развернул орудие, как створки дверей разошлись в стороны и на площадку хлынула орда ковенантов.

«Тень» открыла огонь. Чужаки погибали, не успев появиться.

Через минуту спартанец вновь спешился и вошел в огромное, похожее на ангар помещение, попутно расправившись с остатками вражеского отряда. Пройдя по залу, он активировал следующую пару дверей.

– Сканирую, – произнесла Кортана. – Силы ковенантов в этой местности уничтожены. Хорошо поработал. А теперь двигай к рубке управления.

Пройдя в открывшийся проем, Шеф увидел невероятных размеров платформу. Над бездонной пропастью протянулся мерцающий отраженным светом металлический мост, который, казалось, был начисто лишен какой-либо опоры. В самом ее центре парило голографическое изображение системы Преграды: небольшой серый шарик луны Надежной обращался по орбите вокруг газового гиганта, а между ними было подвешено крошечное, сверкающее кольцо Гало.

Позади смотровой площадки было спроецировано еще одно изображение Гало. На сей раз около тысячи футов в поперечнике. Оно плавно поворачивалось, демонстрируя подробную карту его внутренней поверхности.

И мост, и платформа были начисто лишены каких-либо перил, будто в напоминание посетителям о том, сколь опасные силы ждут их здесь. А может быть, Мастеру-Шефу просто показалось.

– Это… Да, это центр управления, – произнесла Кортана, когда спартанец приблизился к огромной панели, которую покрывали многочисленные символы, подсвеченные снизу и делающие устройство похожим на какое-то произведение абстракционизма. – Перед тобой терминал. Попробуй что-нибудь сделать.

Джон-117 протянул руку к одному из сияющих знаков, но потом остановился.

Он почувствовал, как присутствие Кортаны в его сознании тает, когда ИИ начал перекачивать себя в компьютер чужаков. Мгновение спустя над приборной панелью возникло ее гигантское изображение. По телу Кортаны бежали строчки данных, голографическая кожа будто лучилась энергией, а лицо светилось удовольствием.

Цвет ее кожи менялся с синего на фиолетовый, с него – на красный, и так по кругу. Кортана оглядела залу и вздохнула.

– Ты в порядке? – спросил Мастер-Шеф, который ничего подобного не ожидал.

– Лучше и быть не может! – откликнулась Кортана. – Ты даже представить не можешь, сколько тут знаний… Так много данных, такие скорости. Я в восторге!

– Итак, – произнес спартанец, – что это за оружие?

– О чем ты? – удивился ИИ.

– Постарайся сосредоточиться, – потребовал Шеф. – Гало. Как его можно применить против ковенантов?

Образ Кортаны нахмурился, и в ее голосе неожиданно прозвучали нотки презрения:

– Мир-кольцо тебе не какая-нибудь дубинка, ты, дикарь. Это нечто более сложное. Нечто более значительное. Ковенанты были правы, Гало…

Она помедлила, глаза голографической женщины заметались из стороны в сторону, когда ИИ начал сканировать огромные потоки данных. Вскоре на ее лице проступило озадаченное выражение.

– Предтечи… – пробормотала Кортана – Дай мне минутку, надо получить доступ…

Когда мгновение спустя она вновь заговорила, слова вырывались из нее так, словно ИИ захлебывался в новой информации.

– Да, Предтечи построили это кольцо, которое называли миром-крепостью, предназначенным для того, чтобы…

Шеф никогда прежде не слышал, чтобы Кортана разговаривала подобным образом или называла его «дикарем», и уже собирался осадить ее, когда ИИ продолжил:

– Нет, это невозможно… Ковенанты просто идиоты, они не могли не понимать… Должны же быть какие-то признаки…

– Помедленнее, – нахмурился Мастер-Шеф. – Я тебя не понимаю.

– Ковенанты нашли здесь что-то. – Глаза Кортаны наполнились страхом. – Что-то, захороненное под поверхностью кольца. Что-то ужасное. Теперь они и сами боятся.

– Что-то захороненное?

– Капитан… – Кортана устремила взор в пространство, словно и в самом деле рассчитывала увидеть Кейза. – Мы должны остановить капитана. Склад оружия, который он ищет, совсем не то, что мы думали… Нельзя допустить, чтобы он попал внутрь.

– Я не понимаю.

– Нет времени объяснять! – выкрикнула Кортана. Ее глаза пылали розовым неоновым огнем, бившим в спартанца подобно лазерным лучам. – Я должна остаться здесь. Беги, найди Кейза, останови его. Пока еще не поздно!

Часть IV

ШОКЕР-СУДЬЯ-343

Глава восьмая

Время: 58:36:31 (по часам Спартанца-117) / «Пеликан» «Эхо-419», на пути к складу ковенантов.

Пронизывая темноту и ливень, ревя турбинами, «Пеликан» спускался к болоту. Окружающая растительность заходила ходуном в порывах неожиданно возникшего вихря. Металлическое брюхо корабля опустилось на выглаженную ветром воду, и десантный отсек захлестнула гнилая вонь, а сходни с хлюпаньем опустились в мерзкую жижу.

За штурвалом находилась «Кувалда», и ее голос раздался по рации:

– Последний раз сигнал капитана поступал отсюда. Как только найдете Кейза, свяжитесь со мной, и я подберу вас.

Мастер-Шеф сошел с корабля и тут же по щиколотку погрузился в маслянистую воду.

– Только не забудь привезти мне полотенце.

Пилот расхохоталась, увеличивая подачу топлива в двигатели, и корабль вырвался из болота. С того момента, как она подобрала спартанца на вершине пирамиды, прошло только три часа. За это время «Кувалда» успела наспех перекусить и даже немного вздремнуть. И теперь, высадив своего пассажира в эту грязь, она радовалась тому, что стала авиатором. На долю сухопутных крыс выпадало чересчур много работы.

Кейз парил в пустоте. Мир перед его глазами застлал густой белый туман, хотя капитану и удавалось узнавать отдельные, проносящиеся мимо с ошеломительной быстротой образы – кошмарное месиво изуродованных тел и щупалец. Какая-то металлическая, отполированная до блеска стена, густо покрытая узорами. Издалека доносился непонятный механический гул, обладавший странным, почти музыкальным звучанием, словно григорианский хорал в замедленном воспроизведении.

С некоторым изумлением капитан неожиданно осознал, что источником странных образов служат его собственные глаза. Это понимание вызвало поток воспоминаний, в том числе и о его теле. Кейз попытался пошевелиться и ощутил прилив ужаса, когда сообразил, что практически не чувствует своих рук. Казалось, они стали теперь значительно мягче и были словно наполнены какой-то густой, липкой жидкостью.

Он не мог даже шелохнуться. Легкие горели, и попытки вдохнуть причиняли боль.

Странный, замедленный хорал неожиданно сменился назойливым гудением насекомых, резью отзывавшимся в его голове. Ему что-то вспомнилось… что-то далекое и совсем не связанное с этим звуком.

Неожиданно перед его мысленным взором возник новый образ, словно кто-то переключил канал на видеопанели.

Солнце садилось за Тихий океан, и три чайки кружили над его головой. Капитан ощутил соленый запах моря и зернистый песок под ногами.

Неожиданно накатило чувство неописуемой скорби, и образ исчез. Кейз попытался вспомнить, что же именно он сейчас увидел, но воспоминания развеялись как дым. Осталось только ощущение потери. Его чего-то лишили… Но чего?

Назойливое жужжание возвратилось. Теперь оно было настолько громким, что причиняло боль. В голове капитана жадно копошились в поисках информации чьи-то любознательные щупальца, напоминающие своим непрестанным шевелением трупных червей. Новый поток образов захлестнул его.

…Впервые ему пришлось убить человека во время восстания на Харибде IX. Он почувствовал запах крови и трясущимися руками убрал пистолет в кобуру. В его сознании навсегда отпечаталось воспоминание о все еще теплом стволе оружия…

…Вспышка гордости в тот день, когда он закончил обучение, затем последовал резкий рывок – словно испорченная голографическая запись отскочила, – и в горле встал комок. Он боялся, что не сумеет справиться со всеми требованиями, предъявляемыми Академией…

…Тошнотворный аромат сирени и лилий, украсивших гроб отца…

Кейз продолжал плыть в пустоте, завороженный хороводом нахлынувших на него воспоминаний. Он парил в густом тумане, не замечая и не испытывая тревоги перед тем, что, исчезая, они полностью стирались из его головы. Странная инаковость постепенно отступала, хотя и не полностью. Капитан все еще чувствовал присутствие кого-то чужого в своем сознании, но уже не обращал на него внимания. Мимо пронеслось еще одно воспоминание… затем еще одно… и еще…