Галерея мужских пороков - Арина Холина

Она была главным редактором журнала номер один. Она сто раз в день принимала решения на лету. У нее было столько дел, что без успешной стратегии она бы уже давно отдыхала в клинике неврозов. Так что Алиса знала, что делать. И план ее был прост, как вилка.

Это не страшно, что она ничего не знает о магии. Она толковая, быстро все схватывает, и ей нужно всего несколько заклинаний.

К счастью, в библиотеке был компьютер с базой данных — уже через час Алиса таращилась на стопку книг, которая не внушала ей оптимизма. Все это надо как-то прочитать… А ведь сегодня вечером ее Олег идет на премьеру нового фильма Вуди Аллена… И у нее как раз есть время помыться, переодеться, сделать шикарную прическу… Это ведь правильно — разведать обстановку, присмотреться?

Алиса очень старалась не опоздать, но все-таки задержалась — макияж в лиловых тонах решительно не подходил к серебристо-серому свитеру, пришлось перекрашиваться, а это всегда катастрофа. Она влетела в кинотеатр, но, к счастью, фуршет был в самом разгаре.

Алиса сделала круг по залу, однако не нашла своего героя и взволновалась — а что, если он передумал?

— Алиса! — сзади послышался голос, звучавший, как из динамика. Голос мог принадлежать только одному человеку — Насте Колодзей, светской даме с замашками гусара.

Алиса резко повернулась и чуть не прижгла свитер сигаретой, которой размахивал какой-то жиголо.

— Мать вашу! — прорычала Алиса. — Что вы вытворяете?!

Он молчал и смотрел на нее, и Алиса решила заглянуть в глаза человеку, у которого хватает наглости портить вещи за пятьсот долларов, и… Это был он.

Идиотская ситуация. Он очень хорош! Разве можно было орать на такого красавца? Какая же она дура!

— Вы живы? — произнес он, наконец.

— Да, но не уверена насчет свитера. Возможно, я подам на вас в суд.

Что за чушь она несет?

Ой-ой-ой! Как он улыбается! Этот сукин сын знает об эффекте, который его улыбка производит на женщин. Почему он смотрит так, словно она уже у него в постели? Это нечестно! Не по правилам! Она успешная современная женщина, у нее не должны дрожать колени и потеть ладони! Что за мачизм?

Он только собирался что-то ответить, как их настигла Колодзей.

— Он к тебе пристает? — осведомилась деликатная Настя.

— Вроде нет, — Алиса пожала плечами. — Просто прижег меня сигаретой.

— А я всегда знала, что ты — садист! — обрадовалась Настя. — Ларочка! — заорала она девушке, которая поспешно подошла к их компании. Видимо, забеспокоилась, что вокруг ее Олега собралось столько женщин, если только Колодзей в здравом уме можно было считать женщиной. — Как ты с ним живешь? О тебя он тоже тушит сигареты?

— Я не садист, я фетишист, — вмешался, наконец, Олег, и все получили счастливый шанс услышать, какой у него сексуальный голос. — Ношу Ларкины трусы.

— Они сейчас на тебе? — развеселилась Колодзей и оттянула пояс его джинсов.

— Сейчас я без трусов, — сообщил Олег.

— Мда… — Колодзей на секунду впала в задумчивость. — Это Олег, это Алиса, это Лариса, — представила она их.

Лариса, судя по выражению лица, отнюдь не была счастлива, что Олег ведет легкомысленную беседу о трусах с двумя подозрительными дамочками. Хотя, вполне возможно, у нее всегда такое выражение лица — она походила на дамочек, которые тихо и ненавязчиво ненавидят весь мир. Лет двадцать восемь, блондинка с волосами чуть ниже плеч и челочкой (светлый цвет ей не идет — бледнит, глаза пропадают, но это и к лучшему), одета консервативно — черная двойка (кардиган и топ), простые голубые джинсы (долларов за пятьсот) завернуты чуть ниже колен, строгие черные сапоги на шпильке. Скромно и дорого. Выдра. Пьет шампанское.

Лариса тут же куда-то утащила Олега, а Алиса набросилась на Колодзей.

— Выкладывай! — потребовала она.

Насте не потребовалось пояснений — она точно знала, что интересует Алису, но все-таки не удержалась.

— Что, запала? — усмехнулась она.

— А ты представляешь девушку, которая в здравом уме и твердой памяти не западет на это божество?

— Ну, ладно… — смилостивилась Колодзей. — Ты же понимаешь, с такой внешностью мужчина — вечный холостяк. Ларису эту он подобрал в Париже — она там пыталась склеить француза лет пятидесяти, аристократа, промышленника с собственным замком, но француз ее бортанул, и она прибилась к нашему мальчику. Она ему и готовит, и одежду в химчистку носит, накупила в квартиру всякой дряни — ковриков, занавесок там, шпыняет домработницу, делает вид, что не замечает, как Олег ей изменяет — в общем, искренне надеется выйти за него замуж.

— А он? — забеспокоилась Алиса.

— Ну, о женитьбе говорить пока рано, но, как я понимаю, Олег не против иметь дома такую Ларису. Он все-таки не Хью Хеффнер. Они встречаются уже полтора года, и, хоть она у него официально и не живет, часто ночует у Олега на Цветном. Знаешь, мужчины ведутся на такую материнскую заботу. Но переспать с ним ты можешь — он открыт к предложениям.

Алиса почувствовала приступ неконтролируемого бешенства. Как посмела какая-то Лариса занять ее место? Где, вообще, был этот Олег все эти годы?

Таких вот неотразимых мужчин Алиса не выносит с пятнадцати лет, когда Артем Горин из их класса, самый красивый мальчик в школе, отказался с ней танцевать, но через минуту пригласил Дашу Липницкую. И отказал он, глядя куда-то мимо Алисы, и это было так гнусно, так больно, что она решила — красивые парни никогда больше не заставят ее страдать. Секс — пожалуйста, страсть — ровно на неделю, и никаких чувств, никаких робких надежд и замирания сердца. Она хочет, чтобы любили ее, а все красавцы — нарциссы.

Правда, она еще долго мучилась, наблюдая роман Горина с Липницкой — особенно обидно было то, что Дашка была полная, с низкой задницей, пухлым русским личиком и носом-картошкой, но у ее родителей имелась шестикомнатная квартира на Тверской, в доме, где сейчас «Бенеттон», а для дочки держали премилую двухкомнатную квартирку у метро «Аэропорт» — с антикварной мебелью и джакузи, которую поставили жильцы-американцы. Даша была не то чтобы глупая, но не очень одаренная — средняя такая, и Алиса утешалась тем, что без папы на нее бы никто и не посмотрел, но у нее был папа, и она считалась одной из самых популярных девочек в классе. Может, ненавистью к Оле Алиса мстила за старую школьную рану, и она понимала, что в жизни всегда будут такие Даши, которые ощущают себя принцессами только потому, что их балуют заботливые родители, но ничего не могла с собой поделать — каждый раз внутри словно взрывался вулкан, и она захлебывалась горячей обидой.

А сейчас она чувствовала себя стопроцентной идиоткой, готовой умолять этого дурацкого Олега, чтобы он ей лишний раз улыбнулся, и приходилось выравнивать дыхание, брать себя в руки и в который раз доказывать, что она — взрослая, уверенная в себе женщина, которая красит волосы за сто пятьдесят долларов у лучшего московского колориста, что для таких, как она, в магазинах откладывают лучшую одежду, что она уже давно не шляется по темным холодным улицам в сапогах на рыбьем меху и не гримирует прыщи кремом «Балет», который выглядит так, словно лицо заляпали бетоном…