Тайные чары великой Индии - Густав Эмар

Донна Долорес, не желая отстать в щедрости от своего жениха, подарила каждому из этих храбрых людей, которые проводили ее с такой безопасностью, золотые часы с двойной крышкой, прося их передать от ее имени такие же Кастору.

Последний подарок очень порадовал охотников; затем, простившись с изъявлениями искренней благодарности и неизменной преданности, они удалились.

На другой день дон Пабло и его невеста оставили город Форт-Снеллинг, чтобы продолжать свое путешествие.

В минуту отъезда они в последний раз простились с охотниками, которые не дали им удалиться, не поблагодарив их вторично.

Через два часа Павлет и его два товарища, Янсен и Леман, в свою очередь, оставили город, чтобы отправиться по дороге к Скалистым горам, которых обнаженные вершины рисовались на дальнем горизонте, подобно серым облакам.

Им нужно было более двух дней, несмотря на то, что лошади их были приучены к длинным переходам, чтобы достигнуть обширной равнины, называемой страной Высоких трав.

В самом деле, эта страна представляла из себя вид громадного луга, пересеченного многочисленными потоками воды, где трава достигала необыкновенной вышины и где не встретишь ни одного дерева.

Ничто не может передать вида пустынного и вместе с тем этого величественного океана зелени, в котором ничто не прерывает однообразной правильности и который служит для кроу местом охоты за бизонами и лосями, изобилующими в этой пустыне. Павлет и его двое спутников подвигались вперед так осторожно, что не встретили ничего дурного во время этого перехода, около пятидесяти миль, пользующегося, и совершенно справедливо, дурной репутацией самого опасного места.

Утром третьего дня около десяти часов они достигли первых уступов Скалистых гор; вечером расположились лагерем на самой горе.

За два или три часа перед заходом солнца Павлет заметил множество следов, что заставило его предположить, что по дороге предшествовал им довольно значительный отряд.

Следы принадлежали, по всей вероятности, людям белой расы; но кто такие эти белые, вот что важно было знать.

Часто бывает более опасным встретить в пустыне людей одинакового цвета кожи, чем краснокожих.

В варварских странах пословица: «homo homini-lupus», — применима во всей своей силе.

Пустыня служит естественным пристанищем для всех противников цивилизации, которые промышляют в ней разным образом и не признают других законов, как силу.

Вследствие этого охотники решили удвоить предосторожности.

Вечером, когда настало время остановиться на ночлег, случай открыл им довольно глубокий грот, в котором они удобно поместились со своими лошадьми и могли развести огонь, чего не осмелились бы сделать если б раскинули лагерь в лесу.

Ночь была прекрасная; небо было усеяно множеством блестящих звезд, но не освещено луной, почему было довольно темно; кроме того ночь была очень холодна, что заставило путешественников почувствовать всю прелесть постоянно поддерживаемого огня, для того чтобы иметь возможность согреться и приготовить себе пищу.

Когда лошади были распряжены и накормлены, охотники занялись своим ужином, который не требовал больших приготовлений; подкрепив себя, они вышли в лес, чтобы запастись сухими дровами, необходимыми для поддержания огня в продолжение ночи.

Скоро они в один из углов грота набросали огромную кучу хвороста.

— Товарищи, — сказал тогда Павлет, — я сейчас заметил свет между деревьями в близком расстоянии от места, где мы находимся.

— На расстоянии выстрела, — сказал Янсен, — я его тоже заметил.

— Что же вы думаете об этом?

— Я думаю, — сказал Янсен, — что этот огонь разложили люди, расположившиеся в соседстве с нами.

— Что это за соседи — вот вопрос, — сказал Леман.

— Это белые, — сказал чистосердечно Павлет.

— Вы уверены в этом? — спросили оба охотника.

— Совершенно; я узнал это сегодня после обеда по их следам.

— Хорошо, но, может быть, огонь, который вы заметили, зажгли совершенно не они.

— Я утверждаю противное.

— Чем это можно доказать?

— Самим огнем; не заметили ли вы, как я, Янсен, что от этого огня столько же дыму, как и пламени?

— Действительно, я заметил это, что меня склоняет на сторону вашего мнения.

— Одни только белые, и притом белые, мало привыкшие к жизни в лугах, могут зажечь огонь без всяких предосторожностей; краснокожие или старые охотники этого не сделают; в лесу, кажется, нет недостатка в сухом дереве.

— Это, правда, большая неосторожность.

— Я заключаю, что наши соседи белые люди, малоопытные, и, по всей вероятности, это пограничные бродяги.

— Я не понимаю, почему пограничные бродяги придут в горы: здесь им нечем поживиться; они останутся скорее в окрестностях селений.

— Это правда; но, может быть, мы имеем дело с эмигрантами вроде капитана Кильда, то есть продавцами человеческого мяса.

— Это второе предположение мне кажется более вероятным, чем первое; я думаю, что будет недурно, если мы уверимся, правда ли это!

— Да, и чем скорее, тем лучше.

— Это ваше желание, товарищи? — спросил Павлет.

— Без сомнения, — сказал Янсен, — нам важно знать, чему придерживаться относительно наших незнакомцев.

— И для того, чтобы принять необходимые предосторожности и не быть застигнутыми врасплох, — присовокупил Леман, — потому что нам, вероятно, придется иметь дело с врагами.

— Хорошо, — возразил Павлет, — я пойду разведаю, кто они такие; сидите спокойно здесь у огня; раньше чем через час я сообщу вам все новости.

— Во всяком случае, не сдавайтесь только сами.

— О нет, еще нет никакой опасности; до скорого свидания.

— Желаем успеха, — сказали ему его товарищи.

— Благодарю вас, — отвечал он.

И затем вышел из грота.

Охотники расположились на ночь на склоне отлогого уступа горы, который спускался в долину; противоположный спуск был круче, и за ним-то, вероятно, расположились незнакомцы, соседство которых так беспокоило охотников.

Храбрый Павлет, покинув грот, долго осматривался, чтобы увериться в направлении, по которому он видел огонь, потом, подумав с минуту, как будто составлял в голове какой-нибудь план, он повесил ружье на плечо, подошел к ближайшему дереву и стал лезть на него с ловкостью и легкостью обезьяны.

Достигнув главной ветви этого дерева, охотник поколебался с минуту, потом придвинул к себе ветку соседнего дерева и перескочил на него; короче сказать, он стал перепрыгивать с дерева на дерево с такою уверенностью в движениях, верностью и ловкостью, которые бы сделали честь любому гимнасту по профессии.