Второй шанс возврату не подлежит - Аннабель Ли

— Мы со всем разберемся, но давай, для начала, подумаем над более насущной проблемой. В событиях, что произошли в Академии, много странных несостыковок.

— Сама не могу перестать об этом думать. Начиная с мотивов Оливии. Зачем она в первый раз пришла ко мне и, тем более, ударила? Такие как Оливия, обычно, предпочитают морально издеваться над жертвой, а если и доходит до физической расправы, то только чужими руками, — здесь мой голос дрогнул. — И во время бала, вместо того чтобы веселиться и танцевать, она снова пришла в мою комнату, явно сама.

— Возможно, Оливия надеялась застать тебя одну, ведь вся академия была на празднике?

— Думаешь, она хотела завершить начатое? — испугалась я.

— Мы не знаем ее мотивов, но нельзя исключать такой вариант.

Из коридора послышался шум. Я тут же замолкла, прислушиваясь к звукам. Совсем не хотелось, чтобы кто-то нарушил наше уютное кофепитие. Тайлер погасил пальцами свечу на столе и комната погрузилась во полумрак. Скрипнули доски. До нас донеслась отборная ругань. Видимо, Персиваль чуть не навернулся на лестнице.

Теплые пальцы коснулись моей руки. В темноте невинный жест казался до дрожи интимным. В ответ, я дотронулась свободной рукой до щеки Тайлера. Прошлась по скулам к подбородку, остановилась на ямочке, что всегда притягивала мой взгляд. Захотелось снова его поцеловать, но не слишком ли много поцелуев за последние сутки? C другой стороны время перевалило за полночь. Считай, новый день, с новым отсчетом…

Дверь на кухню с грохотом распахнулась. Вздрогнув, я одернула руку и случайно смахнула со стола чашку. Та улетела в неизвестном направлении и разбилась.

— Кхто здесь? — раздался недовольный голос Кхыски.

Тайлер занес руку с огненным шаром и поджег свечу. На пороге стояла горгулья и, судя по теням сзади, еще несколько ее сородичей.

— Мы, — коротко ответил Тайлер, заинтересованно смотря на лапы Кхыски, где в ящике ровными рядами стояли банки с консервами.

Горгульи молча прошли в кладовку, сложили продукты и так же неожиданно улетели. Показалось заспанное лицо Персиваля:

— Умоляю, скажите, что они привезли еду.

— Вроде как да, — пожала плечами я.

Услышав это, принц Ковенгарда побежал к провианту. Мы с Тайлером тоже не удержались и заглянули в дверной проем. Персиваль осмотрел содержимое нескольких коробок и растерянно обернулся к нам.

— Тушенка, — тихо произнес он, то ли спрашивая, то ли утверждая.

Видимо, надеялся, что мы убедим его в обратном.

— А в мешках? — спросил Тайлер.

Персиваль трясущимися руками развязал первый попавшийся мешок, зачерпнул пригоршню крупы и показал нам. Сердце больно защемило и я застонала, не в силах больше смотреть на крупу перловки.

— Знаешь, Персиваль, одним ужином в ресторане Ландра ты точно не расплатишься, — заключил Тайлер.

Мы так и не смогли снова уснуть. До прихода леди Вурдлак к нашей компании присоединилась Чарити. У нее тоже были проблемы со сном.

Утром все повторилось снова. Кхыска, рюкзаки, болота.

На это раз горгулья, смерив нас грозным взглядом, потребовала, чтобы каждый надел на шеи свистки. Мы, впрочем, и не думали спорить. Начался второй день практики.

Мы разделили обязанности. Тайлер тащил рюкзаки, я — пачкала руки. Земноводные никогда не вызывали у меня симпатии, но и страха к ним я не испытывала.

— Надеюсь сегодня без приключений, — вытащила из рюкзака на спине Тайлера лягушку и с нескрываемым отвращением бросила ее саламандре. — А ты точно не можешь кидать им еду с помощью магии?

— Мой запас почти пуст. Я бы предпочел оставить его на те самые «приключения».

Вздохнув, я взяла на этот раз тритона и снова кинула в болото. Тайлер оказался прав: вскоре мы наткнулись на кладку, которую пытались разорить гремлины. Маленькие, уродливые создания, не отходя от кассы, ели икринки и смачно срыгивали, пока одна из саламандр грелась на солнышке. Я смотрела на этих лопоухих рептилий и подмечала зеленую, бородавчатую кожу, когтистые лапки и огромные желтые глаза с вертикальными зрачками.

Тайлер бросил в них небольшой огненный шар. С хихиканьем гремлины бросились наутек. Проснулась от шума и саламандра. Один из неповоротливых гремлинов угодил ей в желудок.

— Эту, наверное, можно не кормить, — заключила я и, повернувшись к Тайлеру, попросила: — Научи меня так же.

— Ты на нуле, — заметил он и пошел дальше, — попробуем через несколько дней, а пока вспоминай теорию.

— И как она мне поможет?

— Поможет лучше понять суть твоего дара и, как следствие, научиться им управлять.

Звучало малоубедительно. К тому же, я всегда относила себя к практикам. Мне проще сто раз попробовать, чем произвести детальный расчет и сделать первую попытку, которая еще может быть и неудачной.

— Расскажи что-нибудь о себе, — попросила я, — ты все обо мне знаешь, а я о тебе практически ничего.

— Ты знаешь намного больше, чем тот же Персиваль.

— Спасибо, я только что почувствовала себя особенной, — мой голос сочился иронией.

— Но так и есть. Для меня ты особенная. И я не привык делиться личным, — пожал плечами Тайлер.

Дальше мы шли в давящей тишине. Я кормила саламандр и дулась. Он не мог видеть моих недовольных взглядов, но, возможно, чувствовал их затылком. Минут через пятнадцать Тайлер не выдержал:

— Хорошо, что бы ты хотела узнать?

— Расскажи о родителях и как попал в академию.

— А может, начнем с любимого цвета или как я отношусь к домашним питомцам? — предложил Тайлер, но услышав мое недовольное сопение, сдался. — Мне нечем особо гордиться. Мать была служанкой в особняке отца и между ними произошла интрижка. Как только стало известно о беременности, маме дали расчет и «премиальные», а отец под угрозой лишения наследства женился на равной по статусу леди. Потом родился я. До двенадцати рос безотцовщиной, а когда проснулся магический дар, отцу пришлось меня признать. Вот и вся история.

— Как же родилась твоя сестра?

— Мама вышла замуж.

Заметив, каким мрачным стал Тайлер, я пожалела, что затеяла этот разговор. Воспоминания о семье явно не приносили ему удовольствия.

— Я тоже знаю о тебе