Из звёзд и костей - Эмили Лейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Малакай и Аури не спеша пошли за ними, Бёрди семенила позади.
– Откуда ты знаешь про игру в бегемота? – спросила Аури.
Он наклонил голову и взглянул на нее, засунув руки в карманы куртки.
– Ты никогда о ней не слышала? Эту игру знает каждый ребенок. Даже те, что живут на той стороне Кривой. Это проверенный способ сказать «бака», не попадая в неприятности.
– Не каждый ребенок, – пробормотала Аури. Не услышав ответа, она посмотрела на него. Свет огня, отражавшийся в его странных глазах, заставил ее отступить. В расслабленной улыбке, в морщинках вокруг глаз… таилась жалость.
Малакай жалел ее.
Она повернулась.
– Я хочу пожарить батат. – Прежде чем он успел ответить, она поспешила уйти.
В столе с едой виднелась вмятина, и оставшиеся овощи скатились в центр. Она схватила деревянную кочергу и два батата.
Аури выбрала местечко, не занятое детьми, подальше от дыма. Она присела на корточки, Бёрди села рядом. Тепло приятно согревало ее человеческую кожу. Она наслаждалась этим ощущением, закрыв глаза и глубоко дыша. Малакай не хотел ее обидеть. Но эмоции после операции все еще вылезали наружу. Ей хотелось расплакаться, как будто она не заслужила ни капли доброты.
– Это печально.
Аури открыла глаза и увидела стоящую рядом с ней Марин. Она села: ее ступни были слишком близко к огню, пальцы плотно сжаты.
– Что печально? – спросила Аури, переворачивая батат.
– Наблюдать за тем, как люди хотят того, чего не могут иметь.
Сначала Аури посмотрела на Малакая. Он стоял по другую сторону костра, улыбаясь играющим детям. Затем она переключилась на Катару и Ферриса в нескольких метрах от них. Выражение лица девушки было невозможно прочесть, но на лице Ферриса отразилась печаль, когда он посмотрел на нее. Он выдавил из себя улыбку и подтолкнул Катару плечом, сказав что-то подбадривающее. Катара кивнула и заговорила с девочкой-киборгом, указывая на небо.
Эмоции Ферриса сказали ей все, что нужно было знать о чувствах Катары.
– Катара хочет ребенка? – спросила Аури.
– Диспетчерам нельзя иметь детей.
Она уставилась на Марин, чуть не потеряв батат в ревущем огне.
– Что ты имеешь в виду? Она больше не Диспетчер.
Девочка посмотрела на Аури.
– У нее нет матки. Женщины до последнего не знают, что ее удалили.
Резкость в тоне Марин заставила Аури поморщиться и снова посмотреть на Катару. Она с трудом представляла убийцу в роли матери, но нельзя отнимать у нее право иметь детей.
– Федерация бы так не поступила.
– Не будь такой наивной, Онэ-тян.
Подобные слова из уст столь маленькой девочки звучали как-то комично.
– Почему ты меня так называешь? – спросила Аури. – Ты киборг?
Марин вскочила на ноги. В одной руке она держала палку.
– Скоро узнаешь. Акки-тян? – позвала она, вставая. – Где ты? – Она ускользнула, используя палку, чтобы добраться до Малакая.
Запах горелого картофеля вернул внимание Аури к батату. Кожура сморщилась и почернела. С возгласом разочарования она вытащила кочергу. Под кожурой мякоть осталась мягкой и ярко-оранжевой. Она сломала один батат пополам и подула, чтобы остудить его.
Бёрди посмотрела на нее грустными глазами, скребя лапой по ноге.
Аури вздохнула.
– Не сомневаюсь, что ты уже наелась. – Но все же, дав кусочку батата остыть, она кинула его перед собакой. – Такая ты избалованная.
Аури положила руки на колени и подняла лицо к небу. Она закрыла глаза, и пламя огня ощущалось на ее коже теплым солнечным светом. Подключив воображение, она могла бы представить, что снова сидит на своем балконе, в окружении зеленых растений, а не на планете, сделанной из грязи и залатанной машинами.
Обычно у нее получалось спрятать болезненные воспоминания. Заманить их в клетки на задворках ее разума. Но операция сломала замки. Все ее заботы, страхи, надежды и мечты роились вместе в нескончаемом смерче.
Что было бы, если бы она выросла здесь, а не на Рокутоне? В месте, где никто не загоняет ее в угол в укромных коридорах. В месте, где можно посмеяться с друзьями, а не плакать в одиночестве из-за жестоких мальчишек, которые бьют по роботизированным частям, потому что от ударов не остается синяков.
Она никогда не рассказывала о хулиганах. Даже Таю. Аури считала, что заслужила их гнев после того, что сделал Киборг-Подрывник. Преступник вошел на военную базу, спрятав оружие в стальных полостях, и убил бесчисленное количество солдат. В тот день каждый из хулиганов потерял родителя, брата или сестру. Их главарь, Инди, потерял всю семью.
Каким-то образом о нападках узнал ГК. Мальчиков исключили, призвали в морскую пехоту и после базового курса отправили работать в Аттику – одно из худших подразделений БВП.
Та самая тюрьма, которую «Пустельга» и ее команда посетят через несколько дней. Но на жаре работали сотни охранников. Вероятность того, что она наткнется на своих мучителей из детства, была настолько мала, что ей даже не стоит об этом беспокоиться. Аури нужно перестать волноваться. Ей нужно быть сильной независимо от того, с кем она столкнется. Она должна быть готова. Но сейчас?
Одинокая слеза скатилась по ее щеке и упала на землю. Она опустила голову и дала волю еще нескольким соленым каплям.
Глава двадцать третья
25 августа 3319 года, 19:43:03
Галактика Анкора, планета 02: Исороку-Паттон, Местоположение Неизвестно
От удушающей жары Рокутона спина Аури покрылась потом. Она одернула куртку, надетую поверх майки. Рядом члены экипажа всматривались в джунгли. Было видно, что им жарко, но в своей одежде они явно чувствовали себя комфортно. Все были без курток.
Она тяжело вздохнула и решила раздеться. Рука уже потянулась к воротнику, готовая его сдернуть, но замерла, когда кончики пальцев коснулись струящихся шрамов. Она вновь прижала руку к телу.
Аури предполагала, что хотя бы эта планета будет ей знакома, в отличие от Кайдо и тех, что располагались на окраине. В конце концов, она провела целый год своей жизни, блуждая по густым тропическим лесам главной военной базы Федерации.
Но когда она с грохотом спустилась по рампе «Пустельги», тропики вокруг выглядели чужими. В этой части планеты наверняка буйная флора и, судя по щебету и стрекотанию, еще и фауна. Всюду тянулись деревья и зеленые побеги, закрывая затянутое облаками голубое небо. Рокутон, который она знала, местами зарос, но всегда содержался в порядке.
Оставить Бёрди на борту было правильным решением. Собака слушалась, хотя после трех дней, проведенных в приюте на Дельфане, а затем последующих четырех дней полета на Рокутон Бёрди усвоила некоторые
