Мой талантливый враг (СИ) - Сорокина Дарья

– Курочка, ты чего там плетешься?

Даже не заметила, как отстала от Винни. Да и он сам пребывал в своих мыслях после встречи с Андрианом.

– Просто засмотрелась. Мне показалось, что я тут Мари Коч увидела, – быстро соврала ему и потянулась за видеофоном. – Ты знал, что она была той еще оторвой и исполняла рокабилли?

Мои руки предательски дрожат, как и голос, Винсент даже сделал шаг ко мне на встречу, а я кое как щелкнула постер с моей мамой и его отцом и поскорее покинула место преступления. Взяла Винни под руку и повела прочь. Он так старательно прятал от меня футляр с виолончелью в машине. Это все неспроста. И знакомство моей матери с его отцом тоже не случайно. Все это кусочки одной мозаики, я это чувствую, но Винсу лучше не знать, как близко я подбираюсь. Он и так с ума от каждого моего прозрения сходит, хватит с него переживаний, пусть сосредоточится на конкурсе. А я уж сама дальше разберусь.

Но чем ближе к ложам мы шли, тем меньше я сама разглядывала стены и убранство, а видеофон прожигал мне карман. Я хочу получше разглядеть Говарда Вестерхольта, и понять что мои внезапные подозрения бред чистой воды. Подумаешь, скрипка и виолончель. Может, это просто подарок от их общего наставника.

Но моя новая сумасшедшая теория слишком хорошо ложилась на мою историю, чтобы её так просто отмести. Холодность моего родного отца и полная отчуждённость, его натянутые отношения с моим дядей. То, что мы почти никогда не говорим о маме, словно имя её в нашей семье под запретом. Я даже не помню, оплакивали ли мы её, когда её не стало… И моё желание стереть Винсента из памяти. Ведь если он мне единокровный брат, то такие отношения обречены. У меня подкашивались ноги, от осознания того, что в лесу могло случиться непоправимое. Винсент может и не знать эту правду, перед тем, как я стерла свою память, я могла наплести ему что угодно!

Не сходится другое. Если это тот самый секрет, почему я не лишилась рассудка, до докопалась до истины.

Прокрутила свою догадку в голове ещё раз:

– У нас с Винни общий отец.

Зажмурилась, ожидая что-то вот-вот мир разойдётся по швам. Ничего не случилось. Либо исследования парамнезии не столь точны, либо Винс никакой мне не брат, и та ещё фантазерка.

К счастью от этих мыслей меня отвлек первый звонок и женщина-капельдинер, стоящая у входа в зал.

– Молодые люди, можно взглянуть на ваши места?

Винсент протянул ей билеты, и она поманила нас за собой.

– Сюда, сейчас я провожу вас.

– Но я правильно пришёл, – возмутился Винни.

– Нет-нет-нет. За мной. Мне лучшей знать, юный Лорд, где ваши места. Прошу…

Работница театра отвела нас чуть в сторону, а затем отворила небольшую дверку, и мы оказались в аванложе, где уже висело чьё-то пальто.

– Здесь вы можете оставить ваше вещи, – любезно предложила капельдинер, а Винс начал выходить из себя.

– Можно, я всё-такие посмотрю на мои билеты, это какая-то ошибка, – не сдавался он.

– Никакой ошибки, герр Вестерхольт. Вас уже ожидают.

– Верните билеты, я хочу сесть на купленные мной места. Мне плевать, кто там меня ожидает.

Но капельдинер была бескомпромиссна. Она убрала руки за спину и даже не думала возвращать наши билеты, а тем временем уже раздался второй звонок.

– Герр Вестерхольт, вы просто не успеете, и зал закроют. Займите, пожалуйста, ваши места.

– Плевать, посмотрю запись в эфире. Уходим, Нана. Быстро!

Мне пришлось вмешаться. Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы простоять весь концерт в коридоре. Да и потом, мне интересно, кто подменил наши билеты. Кто там нас ожидает.

– Винни, давай посмотрим выступление. Мы столько ехали сюда, жалко уйти ни с чем. Да и отдохнуть с дороги нужно. У меня даже с подушкой кое-что квадратным стало за время поездки. Сжалься. Да и когда мы ещё воочию посмотрим выступление Немета. Мы должны знать, с кем имеем дело.

Он колебался и не хотел заходить в ложу. Его взгляд метался, задерживался на пальто, затем Винс смотрел на плотную драпировку с такой ненавистью, словно уже знал, кто сидит за ней.

– Ладно, но предупреждаю сразу. Если ты меня считала змеёй, то там сидит настоящий дракон, Нана. Советую не смотреть ему в глаза…

Хлопки. Но не от зрителей. Третьего звонка пока не было, и до начала концерта оставалось время. А хлопал как раз тот, кто сидел в ложе.

– Сколько драматизма, Винсент. Ты не меняешься. Экспрессия, метафоры! Твой юношеский максимализм все ещё бегает без поводка? В твоём возрасте я уже обзавелся семьей и приумножил блага своего дома. А ты? Этот внешний вид, твои кривляния на сцене.

Я смотрела на говорящего и просто глазам не верила. Так не бывает! Только что я видела его на фотографии в коридоре, собиралась рассмотреть получше, и вот он стоит передо мной. Говард Вестерхольт собственной персоной.

Но моё удивление ни шло ни в какое сравнение со взглядом отца Винсента. Он словно привидение увидел, когда мельком взглянул на меня. Сначала он вздрогнул, затем шумно сглотнул, а после в его глазах промелькнула такая вселенская тоска, что мне стало не по себе. Хотелось спрятаться от этих пронизывающих изумрудных глаз, которые смотрели не совсем на меня, а в далекое-далекое прошлое. Видели, не меня, а другого человека. Человека, которого нам обоим не хватает. Вот уж не думала, что родственную душу я встречу при таких обстоятельствах. Мама, кем же был для тебя этот человек? Почему ваши инструменты сделаны одним мастером, а на фото вы выглядите такими счастливыми, что мне больно и завидно смотреть, ведь я не помню, чтобы ты так улыбалась мне.

Я не влезала в эту перепалку, а оставалась безучастным наблюдателем, слишком больно мне сейчас было от чужих секретов прошлого.

– Даже спрашивать не буду, как ты узнал, что я приеду в Аунсбрук. Виви, да? Она мне так отомстить решила и с тобой лбами столкнула. Прелесть какая! – раздражение Винса лишь набирало обороты, и я понятия не имела, во что выльется эта ссора.

– Не наговаривай на свою сестру. Она просто беспокоилась о твоем состоянии. Срыв перед конкурсом, дуэль с фройляйн Адель. Твои безумные планы, эта совершенно нездоровая пьеса и твои визиты в хоспис. Ты не в себе, Винсент. Это тебе нужна помощь с твоей одержимостью. Я просто хотел убедиться, что не наделаешь глупостей и не навредишь Елене.

– Я? Я никогда. Это всё вы… – он с трудом сдерживался, чтобы не наговорить отцу лишнего в моем присутствии, только множа мои догадки.

Мама, виолончель, Говард Вестерхольт, вода, пьеса. Как связать все это воедино? Пока не все фрагменты подходят друг другу, мне не хватает кусочков мозаики. Но сейчас со мной в одном помещении два человека, которые знают правду. Вдруг кто-то проговорится, и я разживусь новыми кусочком.

– Ты так отчаянно ищешь во всем этом виноватых, Винс. Хочешь сбросить ответственность с себя? – настойчиво спросил Говард.

Гнев младшего Вестерхольта сменился какой-то пугающей отрешенностью, он горько усмехнулся и задал отцу встречный вопрос:

– А ты был бы счастлив, если бы в тот день погиб именно я.

О чем они? Мне только что словно целый мешок с кусочками на стол высыпали! За всю жизнь не разберешься, и не факт, что они от одной мозаики. Может, я вообще не в ту сторону копаю, и это какой-то личный конфликт Винса и его отца.

К счастью, раздался третий звонок. Я решила показать им пример, повесила свою сумку на вешалку, достала видеофон и выключила звук, а затем первая пошла в ложу.

Три заранее подготовленных бархатных стула, сервировочный столик с дорогими закусками. Бинокли, и даже программки с очерёдностями выступлений команд.

Свет постепенно начали приглушать, и я совсем не торопилась садиться. Как мне поступить? Сесть между разругавшимися отцом и сыном, или с краю?

Решила немного подождать. Винсент же не сбежит и не оставит меня наедине со своим отцом?

Подошла к сервировочному столику и ухватила двумя пальцами тарталетку с красной икрой прямо с серебряного блюда. Может, наскоблить отсюда для Зибахера, как раз хватит на целую банку! Отлично, я способна шутить даже в такой ситуации, не все потеряно. Но аппетита у меня все равно не было, и я положила закуску на место. И налила себе прохладной воды из запотевшего кувшина.