Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества - Лев Клейн

Если бы вымостка была действительно круглой, то можно было бы поставить вопрос о светском характере сооружения (ср. т. н. «терем Ольги»), а кладка на глине говорит против его датировки Х в. (см. Раппопорт 1982: 9). Можно было бы соотнести постройку с хорошо документированной киевской ротондой XII—XIII вв. (см. Новое 1981: 182—192; Боровский и Толочко 1982). На связь с ротондами указуют и выступы — контрфорсы, только здесь их меньше, поскольку и само сооружение меньше. Ротонды были очень распространенным видом церковных зданий (в том числе баптистериев и склепов) в Европе в это время, а впервые они появились там раньше (в IX—X вв.), широко известны и в славянских странах (Merhavtova-Livorova 1970).

Что же касается второго «священного» объекта — глиняного «столба», то любой опытный археолог, не ослепленный предвзятой идеей, взглянув на зарисовку Хвойки, где видны горизонтальные прослойки на «столбе», сразу же определит, что это не глиняный столб, а заполнение ямы, впущенной сверху, с гораздо более позднего уровня. В яму когда-то ссыпали то кострища, то обожженную глину, а может быть, в самой яме периодически жгли костры и засыпали их. Дилетанты же, проводившие раскопки, удалили рушенную землю вокруг ямы, обкопав яму (поскольку ее заполнение было тверже), и она осталась стоять «столбом». Ко времени раскопок 1937 г., это была, по словам Каргера, «бесформенная груда пережженной глины» (видимо, результат поисков во время предыдущих раскопок). Все украинские авторы в один голос утверждают, что зольник возле «пантеона» всем обликом очень похож на «столб» возле капища-вымостки. Но ведь можно эту мысль и иначе сформулировать: «столб» очень похож на «зольник», а «зольник» — это яма. И «столб» был ямой, т. е. он впущен с иного, более высокого уровня. Нет доказательств его связи с вымосткой.

Святилище распадается. Ранняя дата не доказана, форма не круглая, выступы вряд ли магические («защищенность»), а скорее архитектурные (контрфорсы), отверстия в камнях неизвестно вертикальные ли, «столб»-яма не относится к вымостке, священность места под сомнением... Жаль, конечно. Но, вероятно, славянские языческие святилища имели другой облик и стояли на других местах.

Так происходит разрушение прекрасной гипотезы безобразным фактом. Жестокая вещь — критика источников. Но необходимая.

5) Святилища — итог. Из письменных источников для характеристики языческих святилищ Руси обычно используются летописные сообщения и поучения отцов церкви. Для сравнения приводятся описания западнославянских святилищ в немецких, датских и арабских средневековых источниках. По описанию Адама Бременского, автора XI в., в арконском храме Святовита стоял его идол, а неподалеку трон и коновязь. Храмы в Арконе и Ретре были крупными строениями. По описанию Титмара Мерзебургского (XI в.), храм находился в центре крепости Ретра (древний славянский Радогощ) и был деревянным, снаружи украшенным резьбой, которая изображала божества. Якобы он был воздвигнут на фундаменте из рога. Это был важный культовый центр западных славян.

В XII в. Саксон Грамматик, который был близок лундскому епископу Абсалону и участвовал в походе датского короля Вальдемара I на славян острова Рюген, описывает храм Святовита в Арконе. Храм был расположен в восточной части крепости среди городской площади. Издалека храм сверкал пурпуром своего покрытия. Храм был деревянным, стены снаружи покрыты резьбой. Только один вход вел внутрь. Храм был окружен двойной оградой. Внешняя состояла из мощных стен, окрашенных в ярко-красный цвет, внутренняя состояла из четырех столбов, соединенных завесами из ковров, которые спускались до пола и оставляли арочный проход. Вот в этом пространстве и стоял огромный четырехглавый идол.

Раскопки Карла Шухардта, по его мнению, подтвердили сообщения Саксона Грамматика. Открыт был квадратный каменный фундамент со сторонами по 21,5 м снаружи, по 17,5 м внутри, т. е. основания стен были шириною больше двух метров. Внутри были обнаружены каменные основания четырех столбов, симметрично удаленных от стен на 6,5 м. В центре между ними оказалось углубление, в которое были вбиты основания идолов. Шухардт предположил, что идол Святовита был высотою около 10 м. (Schuchhardt 1921; 1926). Но критика К. Кнутсона (Knudtsson 1939) и Э. Дигве (Dyggve 1959), а затем новые раскопки Й. Хермана в 1969-1971 гг. (Herrmann 1971; 1974; Berlekamp 1973; 1974; Ellis 1978) показали, что Шухардт принял за славянский храм построенную датчанами на его месте христианскую базилику, а храм смыт морем. Это, однако, не опровергает сообщения Саксона Грамматика. •

Саксон также описывает три славянских языческих храма в городе Кореница, один из них — с жертвенным алтарем в передней части храма, закрытым не стеной, а только пурпурной занавесью. В Стетине (Штетине, польск. Щецин) Херборд знал четыре славянских языческих храма, один из них подробно описывал. Есть и еще подобные сообщения. Тут была разработанная традиция храмового строительства, возможно, не без воздействия конкуренции с христианскими храмами франков и датчан.

Небольшой храм был раскопан в 1974—1980 гг. несколько в стороне от древнеславянского городища IX в. Постройка размером в 7,6 х 12,5 м, предназначенная для культовых надобностей и общественных празднеств, неоднократно была разрушаема врагами. От ограды осталось 53 столба (а всего было видимо ок. 100) высотою более 2 м каждый, верхние части которых были вырезаны в виде человеческих голов. В центре были расположены две шестиметровых подпорки, державших крышу, видимо, двускатную. Под их основаниями лежали конские черепа и один бычий (Schuldt 1978). Этот храм сигнализировал, видимо, начало традиции, которая расцвела храмами Арконы и Ретры.

Но у западных славян имелись и открытые святилища. Так, церковный автор XIII в. Гельмольд (I, 83) писал:

«По дороге [из Старграда в Любек] прошли мы в рощу, единственную в этом краю, которая целиком расположена на равнине. Здесь среди очень старых деревьев мы увидели священные дубы, посвященные богу этой земли, Прове. Их окружал дворик, обнесенный деревянной искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот. Все города изобиловали пенатами и идолами, но это место было святыней всей земли. Здесь был и жрец, и свои празднества, и разные обряды жертвоприношений. Сюда каждый второй день недели имел обыкновение собираться весь народ с князем и жрецом на суд» (Гельмольд 1963: 185; другой вариант перевода см. в: Афанасьев 1868, II: 301).

Относительно имени бога современные редактора дают поправку: не Прове, а Проне — имеется в виду, что подлинное имя, искаженное автором или переписчиком, было Проня, а уж это вариант имени Перуна. Так или иначе, описано открытое святилище.

Такое открытое святилище раскопано в Фельдберге (Немецкая Померания). Городище принадлежало лютичам. От заселенного пространства была отделена плоским двухметровой ширины рвом культовая площадка, круглая, диаметром в 10—20 м. Тут стояли идолы и горел жертвенный огонь (Warnke 1983: 44-45).

Есть также известие об открытом святилище с крайнего востока славяно-варяжского мира. Это хорошо известное сообщение арабского автора, Ибн-Фадлана, о святилище русов в Булгаре на Волге, которое он видел в 922 г. Правда, если прежде под русами арабских источников многие еще понимали славян Киевской Руси, то сейчас всем уже совершенно ясно, что речь там идет о норманнах. Достаточно сказать, что их женщины, по описанию Ибн- Фадлана, носили скандинавские фибулы («коробочки»). Но это не делает сведения о святилище русов менее интересными для нашей темы. Ведь норманнами были все первые летописные князья восточнославянских городов и значительная часть их дружинников. А это значит, что можно ожидать существенного воздействия скандинавских обычаев на восточнославянскую культуру.

Правда, норманны известны тем, что на чужих землях легко перенимали чужих богов, убирая своих в трюм корабля, однако делали это не всегда (в России известны находки скандинавских «молоточков Тора» — Дубов 1970), а кроме того, смена почитаемых богов не означает еще смены привычных форм почитания. Можно полагать, что и новым богам на новых землях норманны строили святилища по привычному для себя образцу. А княжеские формы быта всегда и везде влияли на подвластное население.

Что же собой представляло святилище русов по Ибн-Фадлану? О русах он пишет:

«Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле, а это большая река, и строят на ее берегу большие дома из дерева... И как только приезжают их корабли к этой пристани, каждый из них выходит и несет с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набид (хмельной напиток. — Прим. перев.), пока не подойдет к высокой воткнутой деревяшке, у которой имеется лицо, похожее на лицо человека, а вокруг нее — маленькие изображения, а позади этих изображений стоят высокие деревяшки, воткнутые в землю.

Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом говорит ему: «О мой господин, я приехал из отдаленной страны и со мною девушек — столько-то и столько-то голов, и соболей — столько-то и столько-то шкур», пока не сообщит всего, что привез с собою из своих товаров; «и я пришел к тебе с этим даром»; потом он оставляет то, что было с ним, перед этой деревяшкой: «Вот я желаю, чтобы ты пожаловал мне купца с многочисленными динарами и дирхемами и чтобы он купил у меня, как я поделаю, и не прекословил бы мне в том, что я скажу». Потом он уходит.И вот, если для него продажа его бывает затруднительна и пребывание его задерживается, то он опять приходит с подарками во второй и третий раз, а если все же оказывается трудным сделать то, что он хочет, то он несет к каждому изображению из числа этих маленьких изображений по подарку, и просит их о ходатайстве, и говорит: «Это жены нашего господина, и дочери его, и сыновья его». И он не перестает обращаться к одному изображению за другим, прося их и моля у них о ходатайстве и униженно кланяясь перед ними.