Древняя Русь и славяне - Александр Назаренко

281

и рассчитывал Давыд Игоревич). После этого Мономах отправился в очередной раз «на зиму» (1101–1102 гг.) в Ростов, на пути куда («на Волзе») его и застали послы братьев с сообщением, что «не послуша сего Володарь, ни Василко», и с предложением, известным уже по «Поучению»: «Потъснися к нам, да выженем Ростиславича». Мономах отказался, не желая нарушить любечское крестоцелование. Остальные же братья, похоже, так и не решились на поход без Мономаха, и дело осталось без последствий. Эти хронологически достаточно жесткие рассуждения приводят к заключению, что первоначальный вариант перечня «путей», заканчивавшийся словами «и се ныне иду Ростову», был составлен одновременно с собственно «Поучением» (или первым вариантом его) осенью 1101 г. Оба они стали непосредственным продолжением письма к Олегу Святославичу, написанного в 1097 г. – после мира Олега с Мстиславом Владимировичем, но до Любечского снема.

Отвергая конъектуру И. М. Ивакина, к несколько отличной датировке поездки в Ростов – зимой 1099–1100 гг. – и, соответственно, первого варианта «Поучения» недавно пришел А. А. Гиппиус (Гиппиус 2003. С. 60–99; он же 2004. С. 144–155). Разбор весьма дифференцированной, в том числе и лингвистической, аргументации исследователя здесь был бы невозможен, да и неуместен. Укажем лишь, что хронологическая разверстка событий, о которых говорится в ключевом для данного сюжета фрагменте «Поучения» – от «<…> и Стародубу идохом на Ольга» до «<…> и се ныне иду Ростову», – нам видится иной, чем А. А. Гиппиусу, который усматривает в этом фрагменте сложную структуру тематических повторов; кроме того, сообщение «<…> и Смолиньску идох, с Давыдомь смирившеся» исследователь, вслед за историографической традицией, относит ко времени сразу после Любечского съезда. Мы же полагаем, что этот поход Мономаха к Смоленску был вызван отнюдь не посажением его на смоленский стол (ибо тогда выходило бы, что Давыд сопротивлялся решениям Любечского съезда и почему-то предпочитал Смоленск отчинному Чернигову), а военной необходимостью: летом 1096 г. Олег Святославич получил в Смоленске «воев», с которыми захватил затем Муром (ПСРЛ 1. Стб. 236; 2. Стб. 226), и потому надо было заставить Давыда «смириться» и прекратить поддержку брата. Тем самым, все события, о которых идет речь в названном фрагменте «Поучения», с нашей точки зрения, относятся к маю (поход к Стародубу), июлю-августу (поход «на Боняка за Рось»), концу лета – осени (походы к Смоленску на Давыда и на переговоры с половцами «Читеевичами», которые потом, в начале 1097 г., приходят на помощь Мстиславу Владимировичу против Олега в битве на Клязьме) одного и того же 1096 г.

36 ПСРЛ 1. Стб. 250.

282

ПСРЛ 1. Стб. 306–307; 2. Стб. 302–303.

283

ПСРЛ 1. Стб. 317–318. Это сообщение помещено в статье 1146 г., но договор с Игорем о передаче ему Киева был заключен раньше: «Про что ми обрекл еси Кыев», – говорит Игорь, обращаясь к брату в 1145 г. (ПСРЛ 1. Стб. 312; 2. Стб. 316).

284

ПСРЛ 1. Стб. 372.

285

* Тезисно основные положения работы были изложены в одноименной заметке: Назаренко 1996с. С. 69–72; см. также: Nazarenko 2007. S. 279–288, особенно 282–284.

286

Ewig 1976а. Р. 383 ff.; idem 1976b. S. 274 ff.

287

Berges 1952. S. 1-29; Schmidt 1961. S. 97-233; Peyer 1964. S. 1-21; Zotz 1984. S. 19–46.

288

Const. De adm. 9.105–111. P. 50.

289

Nazarenko 2007. S. 279–280; Назаренко 2009 (в печати).

290

Достаточно просмотреть статьи «capitalis», «caput» в MLWB 2/1. Sp. 220–223, 258–264. Для лексемы caput значение «главный город» (рубрика III А 2 a. Sp. 261–262) представлено десятком примеров, из которых четыре иллюстрируют стандартное риторически-метафорическое речение о «Риме – главе мира» («Roma urbs, orbis caput» и τ. π.) (Ale. Vita Willibr. I, 32. P. 139; и др.), а прочие относятся к церковным митрополиям, например, Майнцской («caput <…> Galliae atque Germaniae, Moguntia»: Lib. de unit. 2, 9. P. 221); единственным исключением является характеристика Регенсбурга как «столицы» Баварского герцогства («Ratisbona <…> Bawarii caput regni») у Титмара Мерзебургского (Thietm. II, 6. S. 46). Показательно, что статьи «Haupststadt» нет в монументальном многотомном «Лексиконе средневековья» (LMA).

291

По крайней мере статья «столица» отсутствует в словарях (см., например: Срезневский 3).

292

Срезневский 3. Стб. 517, 519.

293

Остр. ев. Л. 294в; Столярова 2000. № 5. С. 14.

294

О проблеме сеньората в Древней Руси см. статьи I–III.

295

ПСРЛ 1. Стб. 230; 2. Стб. 221.

296

Наша датировка памятника временем сразу после поставления на митрополию Климента Смолятича в 1147 г. подробно обоснована в особой работе, находящейся в печати: Назаренко А. В. К истории почитания ев. Климента Римского в Древней Руси (Источниковедческий и исторический комментарий к «Слову на обновление Десятинной церкви»); о прочих датировках, существующих в историографии, см.: Завадская 2003. С. 222–223. Связывать памятник с повторным освящением («обновлением») Десятинной церкви митрополитом Феопемптом в 1039 г. (ПСРЛ 1. Стб. 153; 2. Стб. 141), как то иногда делают в последнее время (Чичуров 1990b. С. 16–17; Ужанков 1994. С. 90–93; он же 1999. С. 25–30), не представляется возможным. Дело не только в том, что киевский князь Владимир Святославич, строитель Десятинной церкви, настойчиво именуется в «Слове» по отношению к князю-«обновителю» «прародителем» и «праотцем» (Карпов 1992. С. 110); на это обстоятельство уже не раз указывалось (см., например: Бегунов 1974. С. 39^40; он же 2006. С. 13. Примеч. 44), и попытки его релятивировать (Гладкова 1996. С. 16–17) неудачны. Весьма существенным датирующим признаком служит именно ярко выраженная терминология сеньората-старейшинства, которую никак нельзя отнести ко времени Ярослава Мудрого.

297

Карпов 1992. С. 110.

298

Усп. сб. 1971. С. 120, прав. стб. (Л. 58а), 124, прав. стб. (Л. 606).

299

ПСРЛ 1. Стб. 23; 2. Стб. 17.

300

Карпов 1992. С. 109.

301

Срезневский 1893. С. 78–79; по другому списку: Серегина 1994. С. 306.

302

Лосева 2001. С. 95–98.

303

В службе Юрьева дня осеннего по древненовгородской ноябрьской минее конца XI в. (Ягич 1886. С. 461–472) приведенных слов нет, так что отсылка в этой связи к изданию И. В. Ягича (например, в содержательной книге: Карпов 2001. С. 513. Примеч. 55) ошибочна. Согласно любезной консультации А. А. Турилова, они отыскиваются в икосе канона святому Георгию по более позднему (XVI в.) списку – Син. 677 (Горский, Невоструев 3. С. 177), так что древность чтения, которую предполагали А. В. Горский и К. И. Невоструев, вообще говоря, требовала бы дополнительных источниковедческих изысканий.

304

ПДРКП 1. Стб. 19. § 32; Бенеилевич 2. С. 88. § 35. Что речь идет именно о митрополите, а не о киевском князе (как иногда полагают), видно из рядоположения «первого стольника» и «сбора страны вся тоя», то есть церковного собора Киевской митрополии.

305

Щапов 1978. С. 141. Другое дело, что на Руси второй половины XIII в., в условиях резкого понижения церковного образования после монгольского разорения, это слово не было понято; так, в окружении рязанского епископа Иосифа его приняли за название той книги («Кормчей» сербской редакции), которую прислал митрополиту русский по происхождению болгарский правитель («пишу <…> протофроню») (там же. С. 142–144).

306

«Константин, Божией милостию митрополит всея Руси» («Κωνσταντίνος έλέω θεού μητροπολίτης πάσης 'Ρωσίας» – Константин II) или «пастырь всея Руси» («ποιμενάρχης 'Ρωσίας πάσης») на печати Никифора II (Янин 1. С. 48–49. № 51–52). Актуализация этой формулы связана, вероятно, с противоборством планам владимиросуздальского князя Андрея Юрьевича Боголюбского учредить во Владимире отдельную митрополию.

307

Горский 2007. С. 55–61.

308

Янин, Гайдуков 3. № 22а.

309

См. статью XI.

310

Kadi. Ill, 26; Chr. Pol. m. 30; Вел. xp. C. 106; см. об этом в статье I.

311

Назаренко 2001b. С. 11–24.

312

Schneider 1995. S. 109–110; традиционная метафора о «Риме – главе мира» переносилась при этом на личность Карла, а каноническое определение Константинополя как «нового Рима» – на Ахен (Веитапп 1966. S. 19), дворцовая капелла которого характеризовалась как второй Латеран (Falkenstein 1966).