Холодный ветер перемен - Дмитрий Валерьевич Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ага, давай сейчас до общаги спустимся, тут рядом, — соглашаюсь с девушкой.
— Не надо идти, я на машине сегодня, — удивляет меня Людмилка.
Машиной оказался «Москвич-2141» с корпусом «хетчбэк», причем этого года выпуска! Непривычного вида машина. Я такую ни разу не видел, Люда сказала, что он с прошлого года выпускается только.
— Ты не думай, это папа себе купил, просто забрать её не может — навигации пока нет, и на ней езжу я, — поясняет Люда.
«А Юрий Григорьевич не с нуля начинал свой будущий бизнес, такая машина как «Волга» стоит», — прикидываю я.
Машина мне нравится. Себе, что ли, такую попросить? Салон только коричневый не люблю. Люда ездит осторожно, даже трусливо, но я не тороплю. Живут приезжие норильчане, разумеется, в гостинице «Норильск». Два мужика, один плутоватого вида лысеющий дядька лет сорока, больше похожий на колобок — на постоянно улыбающийся и шутящий колобок. Второй — со всклоченными волосами небритыш лет тридцати, явно, спец по компьютерам. Знакомимся, и Давид Саркисович, так зовут толкача, предлагает посидеть в ресторане.
— Зови меня дядя Давид, — радушно предлагает снабженец.
Снимаю дублёнку и слышу восхищённый вздох дяди Давида.
— Столько наград! Молодец! — комментирует он.
В знакомом мне ресторане уже сидят музыканты, и их солист меня явно узнаёт — машет приветственно рукой и хлопает по тарелке барабанной палочкой.
— Значит так, сейчас Вадим определится с тем, что у тебя на обмен, и решим, на что тебя поменять. Посмотри пока каталог, — Давид достаёт прейскурант промышленных товаров широкого потребления из «Березки».
Заказываю рыбу и морс, пить не собираюсь с ним. Люда заказала шашлык, и тоже морс.
— Я за рулём, — важно поясняет она.
Давид и я понимающе усмехаемся. Еле заметно, чтобы не обидеть девушку. Давид оказался балагуром и весельчаком, всё рассказывал анекдоты и смешные случаи из жизни. Мой анекдот из двух слов ему понравился, кстати, смеялся искренне.
— А как вы планируете всё это оформить? — стало интересно мне.
— Удобнее тебе сразу на себя её купить, чеки у нас есть, — наливает себе коньячок дядька.
— А у меня как закупите компьютер? — пытаю я.
— Тут ещё легче, через комиссионку. Да ты не переживай, если что, у меня брат зам министра МВД в Армении.
— Я не переживаю, у меня министр МВД СССР знакомый есть, — бормочу я, прикидывая, а нет ли тут косяка какого?
Нет, товар у меня законный, продать его имею право, купить — тоже, и лет мне почти девятнадцать.
Тут к нам спускается компьютерный профи.
— Всё установил, всё работает, — неприятно удивляет он меня, ведь я ещё не согласился продавать и не услышал, что могу получить взамен и прочее!
Начинаем торг. С ценой на машину проблем нет — она в каталоге есть, комп оценили в восемь тысяч чеков, тоже не спорю — наценки в «Березке» на импорт дикие. Могу доплатить и купить хоть новую «Волгу 24-10», но цена кусается. За чек дядя Давид просит три рубля! То есть дороже десяти тысяч мне машину не купить. Лучший вариант из этого — переднеприводная восьмерка. Тут мне доплатить надо чуть больше тысячи рублей. На этом и останавливаемся.
Настроение у всех хорошее. Давид, радуясь сделке, предложил мне даже приехать в гости в Армению к его родителям.
— А где живут они? — спрашиваю я, сыто откинувшись на спинку стула.
— В Спитаке!
Глава 25
— Давид Саркисович, а можно мне тоже коньяка налить, — сдавленно прошу я.
Я вспомнил про то страшное землетрясение, которое произойдет в этом городе, помню даже его примерную дату — декабрь восемьдесят восьмого, опять ориентируясь по службе в армии — врезалась мне она в память. Настроение сразу упало. Не чокаясь, я выпил грамм сто напитка, даже не закусив.
Давид, радостный от выполненной задачи, балагурит. А мне невесело.
— Толя, всё хорошо? — насторожилась Людмилка.
«Чуткая она», — подумал я.
Времени ещё много до землетрясения, но что я могу сделать?! Если в Чернобыле ещё были шансы как-то предотвратить аварию, то землетрясение — никак! И то не получилось у меня до конца спасти город, и Припять и сам Чернобыль были эвакуированы и заброшены навсегда. Стоп!
Эвакуация! Всего города! Из-за радиоактивного загрязнения!
А если, скажем, в начале декабря раскидать радиоактивные материалы по городу и поднять шум — да народ сам оттуда сбежит! Сейчас Чернобыль у всех на устах, люди боятся, в продаже появились новые дозиметры, даже Бейбут купил на радиорынке новый экземпляр бытового дозиметра и ходит по общаге, измеряет гамма-излучение. Ничего страшного не нашёл пока, конечно.
Но народ в панике по малейшему поводу. Гениально! Я, мать твою, гений! Где взять радиоактивные материалы? Да из того же Чернобыля привезти, как вариант. Ладно, об этом подумаю позже, но вариант спасения (пусть и не всего населения) железобетонный. Если ещё по-умному поднять волну, не через прессу, а через сарафанное радио, то паника будет стопроцентной! Хотя к концу восемьдесят восьмого года, как помню, в прессе, чего только не писали. Гласность, бля.
Едем назад. Люда за рулём, я сижу рядом.
— А давай в Академ заедем, посмотрим на реку с горы? — предлагает девушка.
Без задней мысли соглашаюсь, и вскоре мы стоим на берегу Енисея. Вернее, до берега далеко, это мыс на горе, довольно высокой. Люда увлеченно рассказывает про дендрарий, расположенный неподалёку, какие там диковинные растения есть, а я сижу немного выпивший и расслабленный. Дублёнку расстегнул — в машине жарко, ещё и Людмилка щебечет своим нежным голоском, и я чую, что глаза слипаются.
— Давай уже по домам, — предлагаю я.
В этот момент почувствовал руку Людмилки на своем животе, а потом она и вовсе полезла целоваться! Сюр! Сейчас спинку кресла опустит и оприходует меня прямо в машине! Ловлю даже некое неправильное дежавю. Было такое у меня, только это я лапал, и раскладывал сиденья в машине. Пытаюсь вернуть инициативу в свои руки, но обломщица отталкивает меня и говорит:
— Вот теперь вижу, ожил, а то сидел пришибленный!
Ещё раз целовались, уже по моей инициативе, у здания общаги, но там народ шастает, и меня вскоре безжалостно выгнали домой. Вот зараза!
Наступили выходные. Бейбута всё нет, обещал
