Проводник - Вячеслав Варин

«Демон» обрабатывал непрерывным огнем окна второго этажа. Я принялся пробираться к окну на его сторону…

Такая техника, как «Демоны», была великолепным средством для захвата зданий — там, где бой проходит на близких дистанциях. В комнатах, туннелях и коридорах их огневая мощь и неуязвимость сыграла бы для злосчастного защитника фатальную роль, превратив бой в одностороннюю зачистку кордонов и очагов сопротивления. Но подводить «Демонов» близко к обороняемым строениям, оставляя на открытой местности, — это было неразумно. Действия Беса походили на приказы бездарных военачальников, загонявших танки в города, когда в узких каньонах улиц эти смертоносные машины теряли большую часть своих преимуществ, превращаясь в большие неуклюжие мишени для гранатометчиков. В таких случаях танки просто жгли — с разных этажей, из разных окон, — но, что удивительно, подобное их применение повторялось на протяжении всей истории. Так поступил и Бес. Очевидно, его идеи ничем не отличались от мыслей бесталанных генералов. Поскольку он побывал в здании и увидел, что лестница не выдержит веса «Демонов», то решил использовать их снаружи. Сначала для обстрела, когда он не думал, что я смогу причинить им вред. А затем для вскрытия позиций, когда уверовал в идею телекинетика колоссальной силы, которого может достать снайпер…

Пока «Демон» вел огонь по дальнему от меня краю здания, заряд штуцера перевалил за девяносто процентов. Я на мгновение высунулся и повторил то же самое, что и с предыдущим. Тяжелые доспехи были превращены в искореженную груду металлического хлама с расплющенным трупом внутри.

Стрельба снова стихла.

Не теряя более ни секунды, я отбросил штуцер и со всех ног кинулся на первый этаж. Перепрыгивая через хлам на полу пустого фойе, я повернул в коридор. Там забежал в номер, прислонился к стене и замер. Излучатель в моей руке был поставлен на постоянный огонь максимальной мощности.

Хотя снайперы не успели меня выцелить, они увидели в моих руках оружие, из которого я стрелял. Но в самом начале Бес включил генератор помех, чтобы заглушить всякую связь… Участники пати не смогли вызвать со своих компов полицию, а я — связаться с Орденом. Это играло ему на руку. А то, что при этом все его Каратели были лишены связи, играло на руку мне. Снайперы ничего не могли рассказать.

Парадная дверь стукнула — штурмовая группа Карателей вломилась в здание. Шлемы с забралами, бронежилеты и щитки высокого класса защиты придавали им сходство с насекомыми, покрытыми бурым хитиновым панцирем. Их было двое, они были вооружены пистолетами-пулеметами.

Затаив дыхание, я наблюдал за ними. В номере и коридоре было темно — и они не могли меня заметить из ярко освещенного фойе ни при помощи обычного зрения, ни встроенными в шлемы приборами ночного видения. Они могли заметить меня лишь с помощью усиленного восприятия — если таковым обладали.

Но никто из них не был телепатом.

Осмотревшись, они подали знак, и в фойе заскочили еще четверо — в том же облачении. У двоих были ручные гранатометы — видимо, они планировали задействовать их против моего телекинетического барьера. Все ринулись к лестнице — получив информацию о том, что их единственный противник на втором этаже, они поспешили туда.

Всего мгновение потребовалось мне, чтобы начертить рукой с излучателем восьмерку в воздухе, но этого мгновения было предостаточно. Послышались дикие, тут же оборвавшиеся вопли. На пол попадали дымящиеся и окровавленные обрубки. Шесть тел оказались рассечены на части. Успел что-то сделать только Каратель, бежавший в арьергарде, — предпринять тщетную попытку увернуться от луча.

Я продолжил движение, и его голова покатилась к лестнице.

Может быть, их броня смогла бы выдержать даже попадание пуль с кремниевым сердечником, но тут проку от нее было не больше чем от картонного щита. Штурмовые бронежилеты не спасали от лазера излучателя, настроенного на максимальную мощность, точно так же, как и телекинетические барьеры, которыми наверняка прикрывались эти культисты.

Фойе окутал дым, оттуда потянуло вонью горелого мяса.

Перепрыгивая через останки, я побежал на второй этаж.

Там, в глубине коридора, я увидел троих Карателей. Вторая штурмовая группа поднялась по служебной лестнице либо забралась в окна второго этажа по украшениям фасада.

Я поднял излучатель, чтобы срезать их, — но в тот же момент сбоку мелькнула тень, и на запястье обрушился мощный удар. Излучатель вылетел из моей руки. Каратель притаился за самым первым углом — настолько близко, что не стал стрелять, а выбил оружие ударом ноги.

Второй удар был направлен в корпус. Подошва ботинка впечаталась мне в грудь — я отлетел и покатился вниз по лестнице.

Мое падение завершилось на площадке. Я приподнялся, выхватил пистолет — и опять не успел. Каратель непостижимым образом оказался рядом. Перехватывая мое запястье левой рукой, он ударил локтем правой. Я успел наклонить голову, чтобы попадание не пришлось в лицо. Налокотник попал по голове, из моих глаз полетели искры. Не отпуская запястье, Каратель поднырнул и перебросил меня через плечи.

Я опять рухнул на ступени и снова скатился по ним, на этот раз до самого фойе. Пистолет остался на лестничной площадке.

Каратель следовал за мной. Он двигался настолько быстро, что его движения выглядели размазанными. Он преодолел половину лестничного пролета, когда я увидел в его руке нож. В этот момент я нанес ментальный удар.

Хотя Каратель и имел ментальную защиту, по прочности ей было далеко до той, которой располагают телепаты. Он имел другой дар, на который и полагался. Сверхъестественная скорость движений и быстрота реакции делали его специалистом ближнего боя, перед которым обычные люди становились не чем иным, как заторможенными и беспомощными жертвами.

Но ментальная атака была совсем другим делом — он попал в мою стихию. Я давил, усиливая натиск.

Через Карателя словно пустили электрический ток. Он дрогнул, движения его замедлились до нормальных. Дергаясь, он повернул было обратно — инстинктивно. И тут же понял, что я одолею защиту еще до того, как он успеет исчезнуть из поля видимости и телепатический контакт пропадет. Единственным его шансом было отвлечь меня, втянув в физический бой.

В то мгновение, которое он промедлил, я выхватил свой нож — то оружие, что у меня оставалось, — и мы столкнулись. Каратель будто следовал некоему учебнику, предлагавшему оптимальную тактику действия против телепатов. Все было правильно — кроме одного. Я обладал лучшей способностью к концентрации, чем большинство моих «коллег».

Узконаправленное ментальное излучение дезориентировало его. Шатаясь, словно пьяный, он сделал финт, потом другой — и предпринял рискованный выпад. Я успел уклониться и достал его режущим ударом в шею. Лезвие чиркнуло по бронированному воротнику и рассекло плоть. Хрипя и заливаясь кровью, Каратель рухнул на колени.

Я сбил его на пол пинком и сорвал со спины пистолет-пулемет. Оружие врага оказалось в моих руках вовремя — «Адские Мясники» со второго этажа спешили ко мне. Пустив очередь, я заставил их укрыться за поворотом лестницы, а сам кинулся к коридору.

Едва я скрылся в ближайшем номере, как в фойе прогремели два взрыва. По всей видимости, Карателям было плевать, убит их сотоварищ или всего лишь ранен, — они швырнули мне вслед гранаты…

Я наскоро переводил дух и прикидывал дальнейшие действия. Итогом каждого варианта были шансы, равные нулю. А точнее, такой малой величине, которой нашлось бы место в уравнениях и формулах высоколобых физиков, разглядывающих молекулы в свои электронные микроскопы, — но никак не в построении тактики, ведущей к чему-то иному, кроме поражения.

Я помнил слова Гробовщика — в составе «Адских Мясников» насчитывается более двадцати Карателей. Я убил в здании семерых, и внутри оставалось еще минимум трое. Получалось, что снаружи оставалось не менее десятка. Оптимистический прогноз говорил, что большей частью это ищейки и техники, обслуживающие «Демонов». Но снайперы легко сняли бы меня, попытайся я вырваться из здания.

Оставаться здесь, зажатому в этом номере, тоже было безнадежно. В магазине пистолета-пулемета оставалось около сорока патронов.

Те «Мясники», которые спустились с лестницы, кричали что-то на французском языке. Его я не знал, но догадывался, о чем может идти речь. Они сообщали, где я засел, вызывая подкрепление с улицы. В фойе они столкнулись с кучей мертвых Карателей. К натюрморту из фрагментов шести тел, которые я рассек лазером, был добавлен зарезанный специалист-ножевик.

Вся информация, которая к ним поступала, заставляла их меня переоценивать. Сперва я уничтожил десятки послушников, одолел в поединке Вурдалака — неубиваемое чудовище, которое помимо дара телекинеза могло регенерировать едва ли не со скоростью ядерной реакции. Потом я превратил в расплющенные мясные консервы «Демонов» — как они полагали, телекинетической силой. И затем я уложил семерых бойцов в отеле — во время отчаянной попытки пойти «в штыки».