Кто продал Украину. Политэкономия незалежности - Василий Васильевич Галин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Демократический империализм
Весь этот круглый земной шар сейчас висит, как спелое яблоко, которое мы можем сорвать, если мы используем правильную лестницу, пока есть шанс. Я не имею в виду, что мы хотим или могли бы получить яблоко для себя, но мы можем позаботиться о том, чтобы оно использовалось должным образом…
У. Пэйдж, американский посол в Лондоне, — В. Вильсону, 1916 г.[730]
«Лучший способ разгромить вражеский флот — это, — пояснял англосаксонские принципы управления империей в 2015 г. директор STRATFOR Дж. Фридман, — не дать врагу ему его построить. Путь который выбрала Британская империя для того, чтобы не допустить возникновение сильного флота в Европе, было натравливание европейцев друг на друга. Я бы рекомендовал следовать политике которую применил Рональд Рейган в Иране и Ираке: Рейган поддерживал обе воюющие стороны, так что они воевали друг с другом, но не против нас, это было цинично, это было аморально, но это работало и в этом вся суть… Мы в состоянии во-первых поддерживать враждующие между собой стороны, чтобы они концентрировались на себе, а не против нас… Тактика превентивных ударов подразумевает разгром и поражение противника, ее цель вывести врага из равновесия, мы это делали в каждой войне… Мы как империя не можем везде посылать войска, британцы тоже в свое время не оккупировали Индию, они просто взяли под контроль отдельные индийские государства и натравливали их друг на друга…»[731].
Наиболее ярким выразителем этой политики являлся «Черчилль, который пришел в палату общин для того, — отмечал военный министр Великобритании Дж. Бродрик, — чтобы проповедовать империализм, но он не готов нести бремя расходов, налагаемых проведением империалистической политики… Это наследственное желание вести дешевую империалистическую политику»[732].
Теоретические основы этой политики были описаны более 500 лет назад — в 1516 г., в «Утопии» Томаса Мора:
«Они никогда не начинают войны зря, а только в тех случаях, когда защищают свои пределы, или прогоняют врагов, вторгшихся в страну их друзей, или сожалеют какой-либо народ, угнетенный тиранией, и своими силами освобождают его от ига тирана и от рабства; это делают они по человеколюбию. Правда, они посылают помощь друзьям не всегда для защиты, но иногда также с целью отплатить и отомстить за причиненные обиды… Так поступают они во всех тех случаях, когда враги произвели набег и угнали добычу.
Но особенно яростно действуют они тогда, когда ущемлены интересы их купцов……Сразу по объявлении войны они стараются тайно и одновременно развесить в наиболее заметных местах вражеской страны воззвания, скрепленные своей государственной печатью. Здесь они обещают огромные награды тому, кто погубит вражеского государя; затем меньшие, хотя также очень хорошие награды, назначаются за каждую отдельную голову тех лиц, чьи имена объявлены в тех же воззваниях… Наряду с этим и сами внесенные в списки приглашаются действовать против товарищей, причем им обещаются те же самые награды и вдобавок безнаказанность.
В результате враги утопийцев начинают быстро заподозревать всех прочих людей, не могут ни на кого положиться и не верят друг другу, а пребывают в сильном страхе и ожидании опасностей. Неоднократно известны такие случаи, когда значительную часть внесенных в списки лиц, и прежде всего самого государя, выдавали те, на кого эти лица особенно надеялись. Так легко подарки склоняют людей на любое преступление. А утопийцы не знают никакой меры в обещании этих подарков…
Другие народы не одобряют такого обычая торговли с врагом и его покупки, признавая это жестоким поступком, основанным на нравственной низости; утопийцы же вменяют это себе в огромную похвалу, считая подобное окончание сильнейших войн совершенно без всякого сражения делом благоразумия. Вместе с тем они называют такой образ действий и человечным и милосердным. Действительно, смерть немногих виновных искупает жизнь многих невинных, обреченных на смерть в сражении, как из среды самих утопийцев, так и их врагов…
Если дело не подвигается путем подкупа, то утопийцы начинают разбрасывать и выращивать семена междоусобий, прельщая брата государя или кого-нибудь из вельмож надеждой на захват верховной власти. Если внутренние раздоры утихнут, то они побуждают и натравляют на врагов их соседей, для чего откапывают какую-нибудь старую и спорную договорную статью, которые у королей всегда имеются в изобилии. Из обещанных собственных средств для войны утопийцы деньги дают весьма щедро, а граждан очень экономно; ими тогда они особенно дорожат и вообще настолько ценят друг друга, что никого из своих граждан не согласились бы променять на вражеского государя… кроме богатств, хранящихся дома, у них есть еще неизмеримое сокровище за границей, в силу которого… очень многие народы у них в долгу.
Таким образом, они посылают на войну солдат, нанятых отовсюду, а особенно из среды заполетов. Этот народ живет на восток от Утопии, на расстоянии пятисот миль, и отличается суровостью, грубостью и свирепостью… В жизни они знают только то искусство, которым добывается смерть… Редкая война начинается без того, чтобы в войске обеих сторон не было значительной доли заполетов…
Этот народ сражается на стороне утопийцев против кого угодно, потому что получает за свою работу такую высокую плату, как нигде в другом месте. Именно, утопийцы ищут не только хороших людей на пользу себе, но и этих негодяев, чтобы употребить их на зло. В случае надобности они подстрекают заполетов щедрыми посулами и подвергают их величайшим опасностям, из которых обычно большая часть заполетов никогда не возвращается за обещанным. Но тем, кто уцелеет, утопийцы добросовестно выплачивают, что посулили, желая разжечь их на подобный же риск. Поступая так, утопийцы имеют в виду только гибель возможно большего количества их, так как рассчитывают заслужить большую благодарность человечества в случае избавления вселенной от всего сброда этого отвратительного и нечестивого народа…»[733]
* * *
Разорительный опыт Первой мировой показал, что «существует острая опасность того, — отмечал в письме к президенту У. Пэйдж, — что франко- и англо-американский обмен будет сильно нарушен; вследствие этого, неизбежно, заказы всех союзных правительств будут сокращены до минимально возможного уровня и трансатлантическая торговля практически закончится. Результатом такой остановки станет паника в Соединенных Штатах»[734]. Война оказалась
