Пять костров ромбом - Геннадий Прашкевич

Но когда я двинулся к выходу, шеф усмехнулся:

— Сотри при мне запись, которую успел накрутить.

4

За семь лет я не проиграл ни одного дела. Никто, кроме, может быть, Лесли, не ставил мне настоящих подножек. Никто, кроме, может быть, алхимиков, не ставил меня в тупик. Мне постоянно, мне необыкновенно везло. И все же это везение не могло растянуться на всю жизнь — провал Берримена прозвучал как первый звонок… Но мне некуда было пойти, мне не с кем было поговорить. Ни одна живая душа не знала моих адресов, а те, кто о них догадывался, не захотели бы со мной разговаривать. Правда, был еще Хэссоп — военный медик, старый, весьма разговорчивый человек. Уйдя в отставку, он коллекционировал живопись и снимал роскошную квартиру в самом фешенебельном районе столицы. Хэссоп был личным другом шефа и не раз помогал Консультации. А со мной его связывало нечто вроде родственных отношений — именно Хэссоп ввел меня в курс дел и обучил тонкостям шпионажа. Наше взаимное доверие было столь велико, что время от времени я признавался Хэссопу в переутомлении или в случайной интрижке; это старика неизменно трогало.

На большой скорости я выехал к дому Хэссопа, но свободных мест на стоянке не оказалось. Да и о чем я мог говорить со стариком сейчас? О своем невысказанном шефу желании выйти из игры? О Джеке? О путях промышленного шпионажа и о судьбах его гениев?

Я предпочел другой вариант, — остановил машину у бара “Комета”. Увидеть Джой — это тоже утешение… Заняв столик у окна, я стал ее ждать.

После того, как в “Комету” зачастил Нил Формен (сорок два года, радиоконструктор, разведен, дети отдыхают в частном пансионате “Сеймур”, автор трех учебников), Джой недвусмысленно указала на нежелательность моего появления в баре. Джек тоже намекнул на это (он пекся о сестре), но мне показалось, что Джой, да и Джек чего-то не договаривали.

Черт! Исчез Джек, и мир будто опустел…

Берримен был из тех шпионов, которые не попадаются. Он провел несколько акций, достойных очень большого таланта, и я не раз благодарил судьбу, что она ниспослала мне такого напарника.

Вытащив записную книжку, я стал тщательно ее изучать. Не упустил ни одного знака, ни одной цифры, ни одной помарки. Но только когда не осталось сомнений в явной бесполезности этого занятия, я обнаружил мелкие, торопливые, сбитые в одну сторону буквы: “Эл время в сейфе”.

Джек обращался ко мне!

Он торопился!

Но при чем тут было время? Возможно ли вообще хранить время в сейфе?..

Я усмехнулся — после алхимиков ничего невероятного для меня не существовало.

Потом я подумал о ловушке. Почерк подделать нетрудно. К тому же книжка побывала в чужих руках… Провокация?.. Вряд ли… Есть ли смысл провоцировать враждебную акцию, не успев разобраться в первой?..

— Привет, Эл!

Джой… Она вошла, и я вздрогнул. Красивые волосы, длинные выразительные глаза… Вдохнув знакомый запах легких духов, я спросил:

— Ты свободна?

— Не для тебя, Эл.

Кислый привкус металла на нёбе и на языке — сколько раз я его испытывал! Не однажды мне предоставлялась возможность прицепить какую-нибудь из новинок шефа к белью Джой и “потрясти” ее друзей, но меня останавливали Джек и… нежелание терять Джой… Так ни разу и не прицепил.

— Ты видел Джека? — спросила Джой, и я опять почувствовал мерзкий привкус на нёбе и на языке.

Наклонившись к Джой так близко, что мог шептать, я выдавил:

— Он напишет тебе, Джой. Ведь он в отпуске.

И выпрямился.

Теперь, когда крошечная новинка шефа накрепко прилипла к чулку Джой, меня охватило разочарование. Чужая тайна! — она кажется нам недосягаемой, но, бог мой, как легко нам в нее проникнуть!

— Ты похож на хищника, Эл, — сухо заметила Джой. — На стареющего хищника — грифа, стервятника. Ты псих, Эл. Вы все там такие.

Я улыбнулся. Она ничего не знала о Джеке! Странно, но это меня успокоило, будто чем меньше людей знало о его провале, тем больше шансов на выигрыш мог получить я.

Покачивая бедрами, Джой ушла к стойке. Не выдержав, я включил вшитый в мочку левого уха микрофон. Шеф был прав, — его новинка работала великолепно! Крошечный передатчик, прицепленный к чулку Джой, фиксировал все, что попадало в его зону. Голоса окруживших стойку мужчин, звон посуды, какое-то бульканье… Уже сегодня, подумал я злорадно, я узнаю — чем занимается вечерами моя бывшая подруга. В этом и есть наше преимущество, преимущество хозяев голого мира — знать все!

У стойки появился Нил Формен. Типичный интеллектуал с отсутствующим выражением чуть раскосых, даже приятных глаз. Не знаю — что в нем нашла Джой. Наверное, он умел говорить. Джой всегда питала слабость к красивым словам. Впрочем, сейчас Формен явно торопился. Я услышал его шепот:

— Как всегда, в десять.

— Нет, — возразила Джой. — Если я приду, ты меня не отпустишь, а мне рано вставать.

— Как же быть? — голос Формена прозвучал растерянно.

— В это же время, Нил, ты можешь… заглянуть ко мне…

Издали я видел улыбку Джой. Нормальную улыбку нормальной женщины. Но она будила во мне бешенство… Хороша бы она была, решил я, сообщи я ей о судьбе брата… Ладно! Я запил виски горький привкус во рту и вышел из бара.

5

Выпил я немного. Это и помогло мне определить — в квартире побывали “гости”.

Во-первых, я никогда не ставлю кресло возле окна. Кресло низкое, а я люблю смотреть вниз — на улицу, а не в пустое серое небо.

Во-вторых, в комнате сохранился запах, какой оставляют после себя закоренелые курильщики.

В-третьих, кто-то возился с электрическим счетчиком — пломба была сдвинута.

Прошелся по комнате. Заглянул в шкаф, под заднюю стенку телевизора, под репродукцию Виани, ощупал кресло и стол. Ничего… Обычная проверка со стороны Консультации?.. Может быть… Но квартиру придется сменить. Были люди, которых я до сих пор боялся…

6

Не знаю, что меня разбудило. Щелчок, шорох… На часах было около одиннадцати. Я сразу вспомнил о Джой. Натянув халат, прошел к секретеру и настроил приемник — мощную, компактную машину, сконструированную специально для таких случаев. Хрип и шорохи наполнили комнату. Я повернул верньер, и задыхающийся шепот Джой ударил в уши!

— Не смотри на меня… Выключи свет… О-о-о! У тебя добрые руки!..

Звук поцелуя. Шепот.

Мне не рае приходилось вторгаться в тайное тайных. Но никогда я не испытывал такой боли, такого бешенства! Джой не оставила мне надежд! Ее шепот убил меня!