Дикий (СИ) - Рымин Андрей Олегович

Ещё сильнее вождь смог нас удивить, озвучив свой возраст. Я думал, дядьке лет пятьдесят. Хрена с два. Сто семь не хотите? Оказывается фили живут значительно дольше людей. Бывает, что старики разменивают две сотни оборотов. Причём, половая зрелость со всеми вытекающими сравнима с людской – в шестнадцать у них выдают статус взрослого.

Так что наш дед никакой и не дед, а пра-пра-прадед уже. Чуть ли не каждый второй в подвергшемся нападению Роя гнезде был, или его родственником, или прямым потомком. У них тут из-за своего долгожительства традиция по обмену невестами с другими племенами сильна, как в родах земляных и не снилось. Родители дочкам – матери в основном – приданое начинают собирать с малых лет. Уж не знаю, зачем вождь так глубоко полез в эту тему, но, видимо, притуплял наше внимание, так как на заданный, как бы ненароком вопрос я взял и без всяких утаек ответил.

– К первородному хаджу. Говорят, где-то возле гор есть такой.

– К первому хаджу? – подозрительно прищурился Свитсимисиль. – Неужели не хватает обычных? Вот я глупец! С такой силой-то, как у вас… Мог бы и сразу догадаться. Не прячут вас от Роя обычные обереги. Я прав, да?

– Прав, – не стал скрывать я. – Не бойся, вождь. Мы у вас так и так долго не собирались гостить. Подставлять твоё племя не станем, уйдём через день-другой.

– Не ошибся я в тебе, силар, – торжественно заявил мигом повеселевший Свит. – Ты действительно великий колдун. И даром, и сердцем. С чистой совестью отпущу с тобой внучку.

– Какую такую внучку? – пришёл мой черёд удивляться.

– Ну а как же? – всплеснул руками вождь. – Ты мою семью спас. Кровь родную, считай, из жучиных пастей выташил. Не породнись я с тобой после этого, предки меня не простят.

– О! – едва удержалась от смеха зараза-Тола. – Великий колдун заслужил. Он у нас парень как раз не женатый.

– А это не важно, – не уловил издёвки, или сделал вид, что не уловил, Свитсимисиль. – Жена-фили при человеке не для любовных утех и не детишек рожать. Она первой жене не соперница, а помощница. Моя внучка много всего умеет и знает. И язык ваш даже чуть-чуть. От неё тебе о-го-го польза будет. Не обижай отказом, силар. Не покрывай мои седины позором.

Мёд мне в рот! Вот это я попал, так попал! Ну что у меня в этом мире за невезуха с девчонками? То клеятся те, что не надо, то сам дико туплю. А теперь вот ещё и жену мне навязывают.

– Я польщён, вождь. Нет, честно, – отвесил я официальный поклон. – Но ты сам же сказал: не может союз фили и человека, ни любви принести, ни потомства. Зачем так жесток к своей внучке? И счастья материнства лишаешь, и от своих гонишь.

– Да, так бездетна она, – похерил мой главный аргумент хитрый вождь. – Сорок два оборота от роду, а так и не понесла. Её мне уже из трёх племён возвращали. А про любовь я ничего не говорил. Любовь – штука сложная, за сердце не мы решаем. Тем более, что она и сама давно уже рвётся из дома. Какая жестокость? Я добрый, заботливый дед.

– Сорок два – очень хороший возраст, – напустив на себя показную серьёзность, закивала Тола. – Уже опытная, но ещё крепкая.

Отчего-то мне очень захотелось её придушить. Остальные мои товарищи благоразумно молчали, не желая встревать в щекотливую тему. Даже Джексон, похоже, проникся моей ситуацией и с закрытым ртом опасливо косился, то на вождя фили, то на меня.

– За приданное не переживай. Хорошо силитов отсыплю. Есть в запасе. Да она и сама по себе – дар богатый. Хорошей будет женой. Приведу сейчас.

И не дожидаясь моего согласия, хитрый фили со всей доступной им скоростью удрал из нашего подвесного шалаша.

– Ты-то чего молчал? – накинулся я на Грая. – На кой мне такие дары? Жена…

– Да это только называется так, – пожал дикий плечами. – Считай, просто баба-слуга, которой не надо платить. Пригодится.

– Ну так пусть твоей женой будет.

– Мне никто не предлагал. Это ты у нас великий колдун.

– Ну так я его попрошу. Переиграем.

– Нельзя. Оскорбишь.

– И проснёшься с отравленной стрелой в заднице, – влезла неугомонная Тола.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Хорошо, – процедил я сквозь зубы. – Только, чтобы слово «жена» я не слышал. Тебя тоже касается, – превентивно зло глянул на Джексона.

– А чё сразу я, бро? – немедленно возмутился тот. – Я вообще тут ничего смешного не вижу. Зачётный подарок. У них тут, видел, какие куколки?

– В том-то и дело, что куколки…

Закончить мне не дал появившийся у входа в скворечник Свит.

– Знакомьтесь, силары. Моя внучка Лимилипиль. Вручаю тебе, великий колдун Санья, свою плоть и кровь. Отныне ты – часть гордого племени Клипсилитилити. Великая честь для нас.

И всё? И никаких торжественных пышных обрядов? Плеснул малость пафоса – и вся свадебка? А как же: «Александр Углов, согласны ли вы взять…». Нет, не так я представлял своё бракосочетание.

– Я быть хороший жена, – серьёзно кивнула девушка-фили. – Велича честь, да.

А голосок у неё не типичный для малоросликов. Да, тоже тонкий, но с некоторой хрипотцой. Взрослый прямо. Что с внешностью девчонки совершенно не вяжется. Какие нахрен сорок два? Двадцатник максимум. Ни пигментации на открытых плечах, ни морщин под глазами. Подтянутая, везде, где положено, с виду упругая. Грудь, размером с два грецких ореха – торчит, оттопыривая коротенький топик. Живот плоский, если не считать еле заметные выпуклости рельефного пресса. Бёдра широкие, ножки длинные, но весьма мускулистые. Вместо юбочки, шортики в обтяжку из того же, что и верх, тягучего зелёного материала. С учётом невероятно узкой талии, фигура у девки – улёт. Увеличить бы её раза в три по всем направлениям, и вышла бы из фили настоящая секс-бомба. Но увы, сейчас для меня она просто живая кукла. Пусть и значительно больших размеров, чем Барби – рост примерно мне до середины бедра – но всё равно слишком маленькая, чтобы всерьёз пускать на красотку слюни.

Мордашка у неё, кстати, тоже кукляшная. Огромные зелёные глазищи, как и у всех фили занимают чуть ли не половину лица. Ротик, правда, тоже немаленький. Губки пухлые, яркие. А вот нос – крохотулька. В целом же форма головы абсолютно людская – подбородок остренький, скулы высокие. Уши же по идее должны быть эльфийскими, но их закрывает пышная светло-зелёная шевелюра, доходящая девке до задницы. Причём, волосы – не какие-то лохмы, а ухоженные, блестящие, мягкие. Интересно, шампуни-бальзамы какие-то натуральные, или просто природы дар?

– Приятно познакомиться, – растерянно пробормотал я.

Нет, а что я тут ещё должен сказать? В неловкое положение меня вождь загнал. Куда мне эту незнакомую куклу девать? «Проходи, дорогая, присаживайся. Чувствуй себя, как дома.». Лучше бы продолжал наши тайны выспрашивать. Догадался, зачем к первородному хаджу идёт. Теперь, глядишь, ещё и Кракла оставить не разрешит.

– Ты не смотри, что молодо выглядит, – по-своему расценил моё замешательство Свит. – Лимилипиль – опытная охотница. Лес знает не хуже меня. Как завтра в дорогу тронетесь, – голосом выделил вождь слово «завтра», – вперёд внучку пусти. Она вам на пути каждую опасность подметит. По возвращению ещё спасибо мне скажешь.

– Да я и сейчас благодарен, – поспешил я успокоить вождя. – Спасибо тебе, Свитсимисиль Отец отцов. Последняя просьба к тебе, и будем уже спать ложиться. Завтра в дорогу.

Седобородый просвистел что-то на своём языке моей жёнушке, после чего та быстро поклонилась и выпорхнула из скворечника. Потом снова повернулся ко мне.

– Собираться отправил. Утром будет готовая внизу ждать. Говори, великий колдун. Чем смогу, помогу. Вон, кстати, силиты обещанные, – указал он на небольшой мешочек, лежащий на краю помоста у входа. – Провизии вам в дорогу тоже сообразим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Я про раненого нашего. Он из обычных силаров – его оберег закрывает от Роя. Ты обещал его на ноги поставить. Прошу сдержать обещание.

– О чем речь, Санья, – развёл руки в стороны Свитсимисиль. – Если ты говоришь, что обычный, то пусть живёт сколько нужно. Твоему слову я верю. Поправится к вашему возвращению, заберёте. А не вернётесь, так он, поди, дорогу домой сам найдёт. Для нас его полечить-покормить месяц-другой – не великий убыток.