Посторонним вход воспрещён - Борис Борисович Батыршин

Алиса не осталась в долгу: поведала репортёру о поддельной тушенке, об «Адидасе» и прочем китайском фальсификате. Начала, было, о китайских айфонах, да вовремя сообразила, что слишком долго придётся объяснять собеседнику, что это такое. И подвела неутешительный итог: несмотря на все «общества защиты прав потребителя», санэпидстанции и Роспотребнадзоры, жулики по-прежнему благоденствуют. Коррупция-с…

– Да, Расея-матушка… – ответил Гиляровский. – За мзду, вовремя подсунутую нужному человечку – да не получить казённой бумажки с печатью? Не было такого никогда и не будет!

Тема оказалась благодарной: о ней оба могли рассуждать долго, предметно и доказательно, и что запиши кто этот диалог, и вполне хватило бы на приличную ретроспективную статью о сравнении уровня коррупции в Москве девятнадцатого и двадцать первого веков. Увы, желающего не нашлось, а самой Алисе куда интереснее было удивлять собеседника картинами современной московской жизни, показывать раскинувшиеся на десятки километров спальные районы, прокатить по иным участкам Третьего Кольца, где небо порой закрыто пересекающимися над головой путепроводами и сплошными стенами рекламных щитов.

Добравшись до Ясенева, Алиса решительно свернула к знакомой многоэтажке.

– Здесь раньше жила моя бабушка. – пояснила она Гиляровскому. – Она была учительницей, но рано овдовела, и воспитывала отца одна. А теперь вот я живу. Раньше бабушка с отцом жили в коммуналке на пять семей, с общей кухней, а эту квартиру получила уже перед самым распадом союза, как заслуженный учитель РСФСР… ой, что это я? Вы ведь, наверное, не знаете?..

– Слыхал кое-что. – невесело усмехнулся репортёр. – Олег Иванович изволили просветить по поводу вашей истории. Но если расскажете поподробнее – буду признателен.

– До чего здесь тесно! – удивлялся Гиляровский – В этом доме все квартиры такие?

– Нет, есть двух и трёхкомнатные. Но такие полагались на большие семьи, или если кто важную должность занимал. Да я толком не знаю, Владимир Алексеич, меня же тогда ещё на свете не было!

– То есть, это считается жильё хорошим?

– Ну, в общем, да. – кивнула девушка. – Не хоромы, конечно, как у Ромки, ну так там старая застройка… Бабушка рассказывала, что после войны по подвалам ютились, в дощатых бараках на окраинах. Это потом, когда стали массово строить дешёвое жильё – в пятиэтажных, очень скверных домах, без лифта и мусоропровода – тогда многие и переселились в отдельные квартиры. А ещё потом вокруг старых районов понастроили вот такие, сплошь их таких вот многоэтажек. У нас их называют «спальные» – люди приезжают сюда только переночевать, а главная жизнь проходит в других частях города. Только это неправда, я сама выросла в спальном районе, и у нас тут всё было, и школа и магазины, и вообще…

А так – да, в Москву всегда приезжало много народа. Раньше, когда был строгий паспортный режим – чтобы работать на столичных заводах. Это называлось «по лимиту»: крупным предприятиям можно было привлекать сколько-то рабочих из провинции. Вот люди и ехали, надеясь всеми правдами и неправдами зацепиться за столичную жизнь. Устраивались, получали прописку. Жили, конечно, в общежитии, но если повезёт, лет через десять могли получить и комнату.

Гиляровский слушал внимательно, время от времени задавая вопросы. Алиса отвечала, и радовалась, что вовремя устроила генеральную уборку. А то у неё постоянно что-нибудь валяется на самом видном месте – типа второпях брошенного и забытого бюстгальтера.

Пока девушка варила кофе, гость с интересом рассматривал фотографии, развешанные по стенам в тонких серых багетах.

– Это с выставки в арт-клубе «Свирель». – пояснила Алиса, расставляя кофейные чашки на журнальном столике, – Две у меня там даже купили.

– То есть, фотография у вас заменила живопись? – удивился журналист.

– Нет, что вы, фотография – самостоятельный вид искусства!

– Но где же здесь искусство, если фотограф просто копирует при помощи аппарата то, что видит?

И Алиса со всем пылом кинулась на защиту своего ремесла, Гиляровский с сомнением качал головой и возражал. Девушка сама не заметила, как углубилась в детали, принялась сыпать терминами, по ходу объясняя их значение – пока вдруг не осознала, что собеседник попросту развёл её как младенца, и теперь с удовольствием наблюдает, как она горячится. Нет, ну надо же! Сама ведь сколько раз использовала этот журналистский приёмчик! Вот сейчас скажет: «а сфотографируйте меня»!

– Ну, раз так, то может, вы и меня сможете сфотографировать вот так, высокохудожественно? – с хитринкой произнёс Гиляровский. Алиса чуть не расхохоталось – и поняла, что вовсе не обижается на коллегу. Что ж, господин журналист, вы сами напросились!

– С удовольствием, – улыбнулась девушка, – только не тут, разумеется. Думаю, лучше всего снять вас в реалиях нашего времени – что-нибудь совершенно непривычное. Ведь вы, я полагаю, захотите взять фотографии с собой?

– О, да! – обрадовался Владимир Алексеевич. – если вы не против, разумеется.

– Сейчас соберу аппаратуру, и пойдем… ой, не успеем уже, нам через полтора часа надо быть на улице Казакова! Да и поздно уже, свет не тот. Давайте завтра с утра, хорошо? Есть у меня пара идеек…

Гиляровский кивнул, пряча улыбку в усы.

День первый. Поздно вечером.

«У вас есть план, мистер Фикс?»

– …в общем, примерно это нам надо приобрести. – Ромка выложил на стол исписанные листки. – Простенькие, самые дешёвые ноутбуки, тонер к принтерам, наборы для заправки картриджей, марку я указал. Кроме того, рации, кое-какая оптика, лазерные дальномеры и хотя бы парочка яхтенных радаров и эхолокаторов для Никонова. Эти последние – самая дорогостоящая часть закупки. Наличных у меня, конечно, не хватит, зато есть золото в монетах и изделиях.

Гиляровский развёл руками.

– Увы, господин поручик, тут я вам не помощник. Вот если бы в той Москве, прежней… всё это надо реализовать, и тут мне вы, друзья, не помощники…

Экскурсия, устроенная Алисой пошла на пользу – репортёр осознал, насколько не понимает он нынешней Москвы и её жизни, как ограничены здесь его возможности. Особенно – без документов.

Евсеин повозился, устраиваясь поудобнее в кресле, и выжидающе уставился на Юлия Алексеевича.

– А как вы всё это, голубчик, потащите? – Старик провёл весь день в обществе Евсеина и успел составить о предстоящих задачах своё мнение. – По самым скромным подсчётам это всё потянет на несколько центнеров. На спину навьючите?

– Это вряд ли. – ответил Ромка. – Многовато выйдет, Вильгельм Евграфыч столько не осилит. Вот, разве, Владимир Алексеич?..

Гиляровский ухмыльнулся и вытянулся в свой немаленький рост.

– А что, душа моя Роман Дмитрич, и не такое таскать приходилось. Вы, главное, всё увяжите, а я уж как-нибудь…

– Груз – не проблема – продолжал молодой человек. – Габарит портала не такой уж маленький, малолитражка пройдёт, даже с запасом. В соседнем дворе у одного пенсионера есть древняя «двойка» – едва на ходу, сплошная труха. Он давно хотел от неё избавиться, но пока оставил – рассчитывал получить что-то по программе утилизации старых авто. Я с ним