Райский - Э. М. Сноу

Выйдя из душа, я вытираюсь и быстро одеваюсь, прежде чем выйти в свою комнату. Из-за дилеммы с камерой я старалась не быть голой нигде, кроме своего шкафа и ванной, но мне еще предстоит найти что-то большее, чем те две, которые я обнаружила, когда поймал его, шныряющего по моей комнате после ужина с Норой.

Но все же…

Наконец, выползая из ванной, я измученно вздыхаю и вытираю полотенцем свои длинные волосы. Я подумываю о том, чтобы снова поискать оборудование для наблюдения, но я так устала, что думаю, что могла бы просто лечь в постель и быть скучной, Призрак и Нора даже не потрудятся посмотреть, что я делаю.

Когда я направляюсь к своей кровати, раздается стук в мою дверь. Я замираю, мое сердцебиение мгновенно взлетает до небес. Проходит мгновение, затем стук раздается снова, на этот раз более сильный.

Я почти обмякаю от облегчения, когда вижу, что это всего лишь мой мастурбатор, возвышающийся над порогом, его предплечье опирается на дверной косяк, а его голубые глаза уже впиваются в мои.

— Ожидаешь кого-то другого?

— Ты, кажется, немного ревнуешь, Анжелл.

Но я все равно качаю головой, складывая руки на груди, чтобы скрыть грудь без лифчика, прежде чем кто-нибудь случайно увидит нас. Мягко я добавляю: — Нет, как бы там ни было. Я просто… нервничаю.

Тишина окутывает нас, и он выжидающе смотрит на меня, нетерпеливо постукивая носком своего Конверса по полу в холле.

— Ты собираешься впустить меня?

Мои мысли перескакивают на камеры, которые все еще могут быть спрятаны где-то в моей комнате, и я знаю, что не могу впустить его. Если Нора увидит его со мной, я не знаю, что она сделает. Она может причинить боль Дженн только для того, чтобы донести свою точку зрения, и я не позволю этому случиться.

— На самом деле, я чувствую себя довольно уставшей, и у меня месячные, — вру я, почесывая подбородок и сосредотачиваясь на цифрах на двери позади него, чтобы мне не пришлось встречаться с ним взглядом. — Я не думаю, что это хорошая идея.

Его рука опускается с моего порога, чтобы схватить меня за подбородок. Когда он направляет мое внимание на свое лицо, он явно не впечатлен моим отказом.

— Хорошо, что мне плевать, что ты думаешь, — говорит он, возвращаясь к своему стилю мудака.

Он протискивается мимо меня, и я не в силах остановить его. Он слишком решительный.

— Я ненавижу, когда ты так делаешь, — огрызаюсь я, поворачиваясь к нему и позволяя своей двери закрыться. — Я ненавижу, когда ты просто сбиваешь меня, когда я не согласна с тем, чего ты хочешь.

Выдыхая воздух в раздраженном «ух», он корчит мне рожу.

— Тогда сэкономь нам обоим время и головную боль и просто сдайся, когда я скажу тебе, что делать с самого начала.

Я сжимаю руки в кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не броситься вперед и не напасть на него.

— Чего ты хочешь? — требую я.

Может быть, это удовлетворит Нору. Если мы ссоримся и он врывается в мою комнату, она не может обвинить меня в неповиновении ей. Это не в моей власти. Если, конечно, она снова не пошлет за ним Призрака.

При этой мысли я слегка покачиваюсь на носках.

— Я думал о твоем предыдущем вопросе, — объясняет он, зажимая нижнюю губу между большим и указательным пальцами и глядя на меня прищуренными глазами. — Когда ты спросил меня, не подставляю ли я тебя

— И? — Я сажусь на край кровати, скрестив ноги в лодыжках. Я постукиваю кончиками пальцев по покрывалу и изучаю его черты. — Ты пришёл признаться?

Внезапно он стоит надо мной, его тепло обволакивает меня и разжигает огонь в моем теле, который я только что погасила в душе.

— Если бы я хотел снова тебя подставить, — говорит он низким рокочущим голосом, — у меня было много возможностей, и я бы сделал это задолго до этого. Если бы я хотел причинить тебе боль, я мог бы сделать это уже бесчисленное количество раз. Я мог бы трахнуть тебя сверху, сбоку и снизу, Мэллори.

Я сглатываю, более напуганная его словами, чем хотела бы признать. Однако он ошибается. Он подставил меня и причинил мне боль с того самого дня, как я его встретила.

— А как насчет Дилана, — шепчу я.

— А что насчет него?

Я недоверчиво качаю головой.

— Ты привел его сюда, чтобы причинить мне боль. Чтобы унизить меня.

Его подбородок напрягается.

— Я просто хотел, чтобы ты ушла, и я был готов сделать все необходимое, чтобы добиться этого. Я не знал, что он был больше, чем скорбящий брат. Если бы я знал, что он с тобой сделал, я бы никогда не позволил этому придурку ступить сюда.

Что-то странное мелькает на его лице. Что-то злое и темное, и я точно не знаю, что с этим делать. Я бы почти сказала, что это было сожаление, но Сэйнт не сожалеет о своих действиях. Это один из самых приводящих в бешенство аспектов его характера.

— Почему? — требую я. — Почему бы тебе не привести его сюда, если бы ты знал, кем он когда-то был для меня?

Он не отвечает мне, просто смотрит на меня сверху вниз в течение долгого времени, прежде чем, в конце концов, поворачивает голову из стороны в сторону, на его губах играет острая улыбка.

Он отступает от меня, проводит рукой по волосам и смотрит на меня почти… умоляющим взглядом.

— Ты уже знаешь почему, Эллис.

Даже при том, что мой желудок трепещет, этого недостаточно.

Я закрываю глаза.

— Я хочу, чтобы ты сказал это вслух.

Я хочу, чтобы он сказал мне, что он чувствует. Что он на самом деле чувствует. Я хочу, чтобы он признал, что я проникла под его кожу так же сильно, как он проник под мою.

Конечно, он этого не делает. Вместо этого он хватает меня за руки и притягивает к себе в грубом поцелуе, его язык проскальзывает мимо моих губ, чтобы переплестись с моими.

Мои колени мгновенно ослабевают, и я падаю в его объятия.

К тому времени, как он отстраняется, я задыхаюсь.

— Иди спать, — бормочет он, удерживая мой взгляд. — Ты выглядишь ужасно.

Прежде чем мой мозг успевает связать воедино хотя бы два слова для ответа, он уходит.

Глава 17

— И так… что происходит с Анжеллом? — спрашивает Лони почти неделю спустя, когда мы вместе идем по коридору