Стрелы ярости - Энтони Ричес

Легат снова кивнул, обдумывая услышанное.

– Понимаю. Что ж, в таком случае не буду тебя задерживать. Полагаю, твой префект и без моего вмешательства знает, как распорядиться данными разведки… – Он жестом указал вперед по направлению движения колонны. – Наши товарищи ждут впереди, примерно в миле отсюда. Отыскать их будет нетрудно, вы узнаете их по манере тыкать копьями в каждый куст на своем пути.

Как нарочно, первое встреченное ими подразделение оказалось Второй тунгрийской когортой. Помня, что не стоит демонстрировать свое присутствие, Марк замялся, не решаясь спросить у офицера, где найти Первую когорту. Центурион, чье лицо скрывалось за нащечниками шлема, взглянул на него и победно ухмыльнулся:

– Я тебя помню, мы раньше встречались. Ты… Два Клинка! Точно!

Тунгрийцы разбили походный лагерь рядом со Второй когортой, гугернами из Элианова моста и тремя когортами Шестого легиона. Земляные стены решено было построить на локоть ниже обычного, поскольку префекты не хотели, чтобы люди тратили силы перед сражением. Как только строительные работы завершили, примипил Фронтиний послал своих людей обедать. Марк сидел рядом с Кадиром и Антенохом, бросавшим сердитые взгляды на голодного и изнемогающего от жажды Лупа, которого обнаружили в одной из повозок.

– Гаденыш забрался в телегу незадолго до нашего выхода из Шумной лощины. – Писарь был в не меньшей ярости, чем сам Морбан, когда тот обнаружил внука. Мальчишке досталось от них обоих, и даже теперь, спустя час после того, как Луп был извлечен из повозки, глаза у него по-прежнему были полны слез.

– Негодник ухмылялся, когда думал, что на него никто не смотрит, – пояснил Морбан в ответ на вопрос Марка. – Поэтому я оттаскал его за ухо – пусть в следующий раз знает!

Маленький Луп с угрюмым видом сидел между Антенохом и Кадиром, а вся центурия по очереди приходила на него поглазеть. Наконец Марку это надоело, и он приказал им убираться к себе в палатки.

– Сейчас у нас нет возможности вернуть его в Лощину, – сказал Марк насупившемуся Антеноху. – Придется тебе за ним присматривать.

– А что делать, когда будем драться с синеносыми?

– Спрячем его где-нибудь.

Писарь сердито махнул рукой и, взяв протестующего Лупа за ухо, потащил к себе в палатку, одновременно запугивая страшными карами, которые ожидают мальчишку в случае дальнейшего неповиновения. Примипил Фронтиний, напротив, отнесся к происшедшему гораздо спокойнее своих подчиненных. Когда за обеденным столом об этом зашел разговор, примипил только пожал плечами.

– Ну, и что мы можем с этим поделать? Ничего. Ему на роду написано стать солдатом. Пусть начинает уже сейчас. Так или иначе, сейчас ему ничего не угрожает. Сегодня нам не стоит ждать гостей: вряд ли кто-нибудь решится к нам сунуться, ведь Шестой легион всего в двух милях отсюда. К тому же они сейчас очень злы, поскольку поквитаться за фризов доверено нам, а им придется стоять на страже.

Юлий кисло улыбнулся.

– Я бы с удовольствием поменялся, если им так хочется. Большинство солдат Шестого – новобранцы, присланные на место погибших в Битве утраченного орла, а мы уже достаточно повоевали этим летом.

Фронтиний негромко рассмеялся.

– Так дела не делаются. Шестой легион тоже понес значительные потери. Легат Эквитий доверил своей бывшей когорте право сражаться в первых рядах, так что мы должны оправдать его доверие.

Юлий покачал головой, щурясь от лучей закатного солнца.

– Только при условии, что когорты Шестого легиона тоже будут участвовать, а не останутся стоять на месте. – Он потянулся, разминая мышцы, усталые после дневного марша. – Так что там такое важное нашел в лесу юный Корв?

– Понятия не имею. Какое-то украшение. Префект один раз глянул и отвел своего германца в сторонку посоветоваться. Сейчас он поехал в лагерь Шестого легиона, чтобы поговорить с легатом, так что вряд ли мы в скором времени узнаем. Ладно, иди обедай, а потом командуй «отбой». Мы встанем еще до рассвета, и я хочу, чтобы люди были свежими и отдохнувшими.

После обеда, когда солдаты были заняты последними приготовлениями к завтрашней битве, в расположении Первой тунгрийской когорты появился незнакомый офицер. Следуя указаниям стражи, он подошел к палаткам Восьмой центурии и спросил Марка. Два офицера немного постояли, что-то обсуждая при свете факелов, потом обменялись рукопожатием, и незнакомец отправился обратно в свой лагерь. Молодой центурион поглядел ему вслед, а затем с обеспокоенным выражением лица отправился к палаткам Первой центурии на розыски примипила. Фронтиний бесстрастно выслушал его рассказ и послал за Юлием.

– Помнишь, когда вы ходили за пополнением, вы встретили в Арабском городке двух центурионов из Второй когорты?

Юлий почесал в затылке.

– Да, приятные такие ребята, Терций и…

– Аппий.

– Да, точно.

– Так вот, Терций только что приходил к нашему собрату-офицеру Марку. Они по чистой случайности встретились сегодня на марше. По его словам, префект Второй когорты убежден, будто центурион Корв – сын опального римского сенатора, и нанял этого Аппия, чтобы тот нашел доказательства. Медведь сказал мне, что он заявился в наш лагерь в Шумной лощине через несколько минут после того, как я отправил Восьмую на ночные учения.

Юлий покачал головой: петля вокруг них затягивалась все туже.

– Значит, префект Фурий собирается изобличить беглеца, получить награду и сделать все, что в его силах, чтобы распять нас рядом с Двумя Клинками?

– Вот именно. По моим сведениям, он еще и префекта Скавра собирается обвинить в укрывательстве.

Юлий нахмурился.

– А почему этот Терций так о нас беспокоится? Ему-то какое дело?

Фронтиний потянулся за шлемом и жезлом.

– Долгая история. У центуриона Терция есть причины не любить своего нового префекта. Я сейчас иду в Шестой легион на собрание командиров. Поговорим об этом позже, а пока лучше отправить центуриона Корва куда-нибудь подальше от посторонних глаз.

Старшие офицеры собрались в палатке командующего, ожидая прихода трибуна Антония. Префекты и примипилы вспомогательных когорт сидели вплотную к трем старшим центурионам легиона и парочке младших трибунов, которые, судя по тонким пурпурным полоскам на их туниках, принадлежали к сословию всадников. Антоний вошел в палатку и направился к председательскому месту, чтобы изложить план предстоящей операции. Все взоры обратились в его сторону. На столешнице начертили приблизительную карту местности, и трибун сразу приступил к делу.

– План наших действий прост. Разведка сообщает, что в этой крепости около пятисот человек. Варвары знают, что мы здесь, и готовы к сражению. Но они уже два дня не ели и только недавно участвовали в серьезной битве. В нашем распоряжении шесть когорт, то есть наше численное превосходство составляет три к одному. Так что, если ни у кого нет идей получше, мы возьмем крепость штурмом, истребим их войско, и у Кальга станет одним отрядом меньше. – Он оглядел офицеров, собравшихся вокруг стола. – Как мне недавно напомнили, в подобных ситуациях право нанести первый удар по врагу предоставляется когортам ауксилиев.

«Как же, напомнили ему, – желчно подумал Фронтиний. – О старой традиции каждый центурион в легионе твердил».

– Итак, решение за вами. Желают ли тунгрийцы и гугерны возглавить наши силы?

Фурий выступил вперед и решительно кивнул, к удивлению других префектов когорт ауксилиев. Лицо Невто было непроницаемо, и только глаза выдавали крайнюю степень изумления.

– Да, трибун. Вы можете полностью на нас положиться. Мы осуществим первую попытку штурма, а легионеры останутся в резерве – на случай если у нас возникнут затруднения.

Антоний одобрительно кивнул, и на его губах мелькнула улыбка.

– Прекрасно сказано, префект Фурий, отличный боевой дух. Вы втроем обсудите план завтрашней битвы, а Шестой легион поддержит любое ваше решение. Благодарю вас, господа.

Выйдя из палатки, Скавр, вне себя от ярости, потянул Фурия за рукав.

– В следующий раз, когда надумаешь выкинуть очередную глупость, предупреждай заранее.

Фурий злобно ощетинился, а префект гугернов отошел на несколько шагов в сторону, старательно делая вид, что ничего не замечает. Префект Второй когорты возмущенно ткнул в своего коллегу пальцем.

– Глупость? Что ты имеешь в виду, Рутилий Скавр?

Скавр понизил голос, чтобы не услышали в палатке командующего:

– Когда Антоний предложил нам идти в первых рядах, он, как водится у легионеров, хотел, чтобы самый чувствительный удар приняли на себя когорты ауксилиев. А ты предложил ему гораздо большее. Ты позволил ему полностью снять с себя ответственность за исход сражения и оставаться на месте столько, сколько ему вздумается. Теперь нас уже не четыре тысячи против пятисот. Наши силы равны. Антоний не пошлет своих солдат в атаку вместе с нами до тех пор, пока варвары не будут разгромлены. Нам следует хорошо продумать план завтрашнего сражения, потому что наших сил не хватит, чтобы взять крепость штурмом. – Скавр перехватил брошенный украдкой взгляд префекта гугернов и громко заявил: – Приглашаю вас обоих через час ко мне в палатку на совещание.