Черные пески (СИ) - Терехов Роман Евгеньевич

Артур нехотя пояснил, откуда берутся металл и стекло в вещах бывших рабов, находящихся под влиянием скверны. Оказывается, что эти квази-люди широко используются для раскопок и поисков ценностей на руинах городов и местах сражений. И даже будучи одержимыми и выброшенными в Мертвую столицу, продолжают выполнять заложенные в них установки. Всякий металл в общине очень ценится, поскольку выбор альтернативных источников небогат: военные трофеи и торговля с местными.

Медные кругляши с дыркой действительно имеют ритуальное значение и называются они «последняя плата» или «темные деньги». Сродни древней земной традиции класть на глаза мертвым медяки для оплаты услуг паромщика Харона. Гладиаторы и воины сами вешают монету себе на шею перед смертельным поединком или сражением. Гражданским покойникам их обычно кладут в рот, а затем трупы телепортируют в эти места. Сразу две загадки первых дней нашли свои незамысловатые ответы.

Пару раз наш отряд проходил сквозь области с повышенным содержанием маны, но для пятерых магов с растраченными запасами этого было крайне мало. Мы даже не останавливались — вычерпывая энергию на ходу. Даже когда во второй низинке на мой поиск откликнулась едва заметная россыпь «сахарка», ради нескольких граммов задерживаться не стали.

Непонятно, с чего Артур расщедрился, но на кратком привале, сразу после убийства троих одержимых, выдал Владу сферу навыка «Владение дубинами», выбитую из очередного агрессора. Интересно было наблюдать со стороны, как после усвоения парень совсем по-другому, более грамотно взял оружие и нанес своей тени несколько сокрушающих ударов.

Я тоже не терял времени и выучил Имперский язык, оставшийся от Семена. Действовал по своей методике, сначала наполнил крошечный шарик маной, а затем в процессе усвоения дополнительно подпитывал навык. Легкое головокружение преследовало меня минут пять. Благо устроились в тени остатков крепостной стены. Язык «установился» до первой ступени включительно. Семен не проявил себя лингвистом, будем полагать, это целиком моя заслуга. Не зря в школе учил немецкий, потом столько времени потратил на изучение английского. А еще по работе приходилось часто общаться с поляками и чехами. Раньше уже замечал, что тот же Кулачный боец очень удачно лег на прошлый опыт мордобития, Здоровяк и Выносливый хорошо обустроились в моем теле. Скорее всего, потому что и в земной жизни являлся крепким и выносливым парнем.

Что сказать? Удивление Дарьи, погрузившейся в местное языкознание, вполне понятно. Внутри имперского бытовало как бы два отдельных языка: Всеобщее наречие и Высший, он же Божественный. Каждый со своей письменностью, понятийным аппаратом и прочими атрибутами. Различались они буквально во всем! Более того, в Империи еще существовал так называемый «Государственный язык», предназначенный строго для чиновников и военных. Со своей отдельной письменностью и так далее. Но я не планировал подавать прошения, изучать законы или служить в армиях стран-преемниц Древней империи, поэтому в копилку бесполезных фактов добавилось и эта информация.

Короче, без прокаченного навыка «Профессор лингвистики» тут не разобраться. На первый взгляд показалось, что это невозможно понять, только выучить. Наше счастье, именно эту возможность и давали сферы — быструю загрузку необходимых знаний. И теперь я смогу более-менее сносно говорить с Айной и Бойцом, а главное, понимать их.

В дороге постоянно пользовался Острым взором, понемногу подпитывая навык внутренней маной. Пусть Артур всегда замечал врага раньше меня, полезное умение следовало развивать. Наверное, переусердствовал, отчего зрение начало вдруг сбоить. Время от времени вдали возникал мираж — многоугольное строение высотой примерно в шесть этажей с островерхой крышей. Однако, ни Артур, ни остальные эту башню словно не замечали. Остальные, понятно, а вот наш проводник, возможно и не хотел ее увидеть? Вот я не полез к нему с вопросами. Видение преследовало меня час, то исчезая в пыльной дымке, то вновь появляясь вдали по левому борту.

По мере того, как тяжелел рюкзак за плечами, накачивал маной Грузчика. И пусть моя внушительная ноша тяготила терпимо, но к концу первого дня похода этот навык так же перешагнул первую ступень. Развитие двигалось в отличном темпе и нужном направлении. И я как ребенок тянулся к этой единственной радости со дна нашего тяжелого положения.

Вереница черных барханов давно сменилась степным разнотравьем, но легче идти не стало. Дорога окончательно спряталась под дерн. Трава на полотне росла невысокая и какими-то кочками, сильно мешая уставшим людям идти. Вечер принес прохладу, назойливых насекомых и тревогу за ночлег.

Человек может выдержать и превозмочь очень многое. Что и доказал сегодняшний день. Казалось, дошли на одном упрямстве. Я опирался на глефу, на мне висела Айна. Влад честно тащил Бесянку, хотя Хосров и предлагал ее бросить. Сорколины тоже вымотались — очень не хватало слабенького, но такого своевременного колдовства покойной горбуньи…

— Неужели дошли? — выдохнула Дарья.

— Поверю, когда окажусь внутри, — прошептал Влад.

Притаившись за колючим кустарником, мы разглядывали едва различимый свет костров или ламп, трепетавший в бойницах здания. Нюхали запах сгоревшего на жарких углях жира личинок королевского жука. Сами при этом воняли так, что кровопийцы нас облетали по дуге, а зеленые трупные мухи, наоборот, проявляли повышенный интерес.

Впереди возвышалась четырехугольная каменная постройка, подзанесенная и обросшая по фундаменту колючими ветками и бурьяном. Но внушающая уважение своим существованием, когда весь остальной город рассыпался руинами. Когда-то это был загородный дом богатого и знатного человека. По-моему, я даже видел нечто похожее в передаче про реконструкцию виллы римского патриция. Наверняка в лучшие годы дом окружал пышный цветущий сад. А внутри непременно имелась баня с бассейном. От одной мысли о ванной кожа по всему телу зачесалась. К черту триста процентов прибыли! Никто не знает, на какие преступления готов пойти Борис ради ведра обычной воды и уединенного закутка!

Центральное здание со стороны входа украшали колонны и хорошо сохранившаяся черепичная крыша. По бокам возвышались две четырехугольные двухэтажные башни с редкими узкими оконцами. Остальные строения создавали прямоугольник, образуя закрытый внутренний двор. Толстые, превосходно сложенные стены сохранились отлично, обещая надежную защиту даже от бури вроде недавней. Годы и климат пощадили здание. А люди даже немного позаботились, чтобы его улучшить. Например, широкие окна первого этажа заложили массивными блоками. Возвели вокруг главного входа невысокие каменные баррикады и жиденький ряд заостренных кольев, направленных наружу. Местами колья подкрепляли вплетенные между ними ветви кустарника с длинными острыми колючками. Преграда больше от диких животных, чем от одичавших людей. Но лучше, чем ничего.

Со слов нашего проводника остатки поместья прежде не раз использовались как укрепленная стоянка. Сегодняшний вечер не стал исключением. Некая группа лиц уже заселилась в апартаменты раньше нас. У входа ждал нападения часовой со щитом и копьем, а из здания доносились призывы к оружию. Вскоре на улице возникло подкрепление — четверо воинов, сходиться с которыми в бою я бы не пожелал. Появилось определенное чутье, что эти бойцы даже поодиночке мне не по зубам и все. Для Артура повторилась вчерашняя ситуация перед храмом, только сейчас нас всех крайне волновал исход — получим ли мы разрешение войти.

Проводник нам напомнил, что здесь, в покинутых землях первой империи, среди выживших сложились свои неписанные законы. Защищенные от скверны и укрепленные пристанища, подходящие для стоянок, обычно не являлись ничьей собственностью. С наступлением ночи заклятые враги заключали перемирие и делили общее укрытие от непогоды и порождений бездны. Только полные отморозки могли отказать другой группе в приюте, рискуя навлечь на себя гнев Тысячеликого. Не пустить нас в единственное на много километров вокруг надежное убежище эти «сквоттеры» вряд ли бы посмели, но могли выдвинуть встречные условия. Вот Артур и пошел договариваться.