Благородный воин - Джулия Гарвуд

Через некоторое время начали болеть руки, и Элизабет решила применить новую тактику: она медленно двинулась в чащу в надежде спугнуть добычу. Замысел сработал, и она уложила еще одного кролика.

И только подобрав обоих зверьков, повернулась к мужу и улыбнулась:

– Мне везет: кролики так и не догадались, что у меня в руках игрушка. Ты согласен, милорд?

– Кролики – глупые животные, – рассмеялся барон. – Но тем не менее должен признать, что у тебя получилось неплохо.

Элизабет церемонно поклонилась:

– Спасибо за комплимент, милорд. Кажется, это твоя первая похвала. Я очень высоко ценю твои добрые слова. – Ее глаза лучились весельем.

Девушке очень хотелось откинуть голову и счастливо рассмеяться.

– Предпочел бы поцелуй, – отозвался Джеффри и только тут понял, как ему хочется коснуться жены.

У Элизабет чуть не сорвалось с языка, что сейчас в разгаре день, а он ее учил, что обниматься можно лишь ночью в спальне. Но девушка была рада, что нарушено одно из правил мужа, и тотчас же ответила:

– Ты его получишь, супруг. – Бросив кроличьи тушки на землю, она направилась, покачивая бедрами, к Джеффри.

Ей очень хотелось быть в эти мгновения соблазнительной. Перехватив инициативу, Элизабет положила ему руки на плечи и потянулась к его губам.

Они слились в долгом, томительном поцелуе, который оставил их неудовлетворенными. Но вот игривость исчезла, и движения Джеффри стали требовательными. Он обнял жену и прижал к груди. Неожиданно для себя самой Элизабет с восторгом ответила на настойчивость супруга: язык в чувственном поединке кружил с его языком.

Не размыкая рук и не отрывая губ от ее сладостного рта, Джеффри притиснул супругу к широкому стволу дерева. Он жаждал ласкать ее грудь, но мешала ткань туники; пришедшие в движение бедра Элизабет сводили его с ума.

В горле Джеффри заклокотало, Элизабет в ответ всхлипнула. Потребность дотронуться до ее кожи затмила все остальные мысли. Обеими руками барон приподнял подол ее туники… Элизабет задрожала, и это доставило Джеффри несказанное наслаждение. Он подсунул ей руку под голову и, стараясь унять напряжение в чреслах, прошептал на ухо:

– Это неразумно. Нас могут увидеть. – От неудовлетворенного вожделения его голос осип и доносился словно с большого расстояния.

Элизабет поцеловала мужа в щеку, кончик языка прошелся вдоль его шрама.

– Разумно, – прошептала она. – Всегда разумно, когда с тобой я. – Губы Элизабет жадно искали его рот. – Пожалуйста, Джеффри, – простонала она, когда почувствовала, что он намеревается отстраниться.

– Есть и другие способы облегчить твою пытку, – хрипло ответил он.

Самозабвенный поцелуй обещал наслаждение. Рука Джеффри скользнула под нижнюю рубашку, и, когда достигла теплой и влажной плоти, Элизабет закричала. Язык мужа начал медленно скользить взад-вперед, а пальцы внизу повторяли его движение. Бедра Элизабет выгибались навстречу руке, она уткнулась лицом Джеффри в плечо. Избавление наступило очень быстро, судорога пронзила все ее тело так, что она буквально повисла на руках у супруга.

Джеффри полагал, что выдержит муку – даст возможность насладиться одной трепещущей от желания жене. Но этого оказалось недостаточно. Он прижимал Элизабет к себе, дав ей возможность немного успокоиться, а затем, отступив на шаг, дал ей знак снять одежду и, не говоря ни слова, принялся раздеваться сам.

Элизабет оказалась проворнее, и быстро сбросив к ногам платье, горделиво, хотя и немного смущаясь, стояла перед ним обнаженная и ждала.

Джеффри не спешил, его горячее желание было многообещающим. Грудь Элизабет переполняла страсть, соски затвердели и жаждали ласк.

Она удивлялась его самообладанию. Муж аккуратно разложил тунику на земле и только тогда повернулся к ней лицом.

Элизабет изумилась красоте его тела: словно перед ней предстал сам бог викингов, о котором рассказывал дед. Сложен он был действительно великолепно. И принадлежал ей, с восторгом думала Элизабет. А она принадлежала ему.

Джеффри протянул к ней руки и заключил в объятия. Его ладони скользнули по ее спине. Он ощущал исходивший от жены аромат, и судорожный вздох ясно показал, что близость Элизабет доставляет ему наслаждение.

Джеффри встал на колени рядом с расстеленной туникой, потянул Элизабет на землю, уложил на спину и только после этого лег рядом. Он водил кончиком пальца сначала по одной груди, потом по другой медленными, почти ленивыми движениями.

Она потянулась и страстно поцеловала Джеффри в губы.

– Клянусь Богом, – прошептал он, – когда я рядом с тобой, у меня закипает кровь.

– И у меня тоже, – краснея, призналась Элизабет. – Боюсь, ты примешь меня за легкомысленную женщину.

Она раздвинула ноги и потянула мужа на себя.

– Подожди…

Джеффри явно хотел продлить сладостную пытку. Его губы блуждали по груди Элизабет. Язык ласкал то одну, то другую, приближаясь к соскам, но не касаясь темных, упругих пуговок.

Сладостная мука сводила ее с ума, и она потянула мужа за волосы. Джеффри тихо рассмеялся и в следующий миг сделал то, чего она так страстно, но безмолвно желала: коснулся языком соска и взял его в рот.

Элизабет переполнило незнакомое чувство.

В томной неге ослабли руки и ноги. Джеффри, конечно же, почувствовал, что доставил жене великое наслаждение. Но кончать все разом он не желал.

Жажда испить ее всю вела барона вперед. Его губы покружили вокруг пупка, оставляя на коже легчайшие поцелуи и скользнули вниз, туда, где под треугольником светлых волос пульсировало сокровенное, вызванное им желание.

При первом прикосновении Элизабет была поражена: она не знала, что мужчина и женщина могут любить друг друга и таким образом. Она попыталась протестовать, но слова были сметены волной удовольствия, которое доставил ей муж. Ее ногти впились в его плечи. Элизабет вся вытянулась, сопротивляясь нарастающему внутри напряжению.

– Джеффри!

Его имя прозвучало, как приказ, смягченный лишь прерывистым дыханием Элизабет.

Барон понимал, чего она хотела, знал, как прекратить муку, но не давал взойти на самую вершину наслаждения, пока не уверился, что жена окончательно потеряла самообладание. Ее гортанные стоны и прерывистое движение бедер подсказали ему, что время настало. Джеффри поднял голову, посмотрел в затуманенные страстью глаза жены и погрузил пальцы в бархатный жар. Элизабет от восторга вся выгнулась. Словно какая-то неведомая сила швырнула ее в океан красок.

…Элизабет открыла глаза и увидела мужа, который довольно и горделиво улыбался.

– Ты считаешь меня ужасной? – смущенно прошептала она.