Ангел-наблюдатель (СИ) - Ирина Буря
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начавшись с детей, разговор незаметно перешел на новости из жизни Гали и Тоши, с которыми я был знаком лишь в самых общих чертах. Тогда-то я и узнал, что они живут в бывшей квартире Таньи, без какой бы то ни было платы, что, судя по ее реакции, было совершенно не стоящим внимания пустяком. А также о том, что во время декретного отпуска Гали ее сотрудники разделили между собой ее обязанности, чтобы сохранить за ней место и не нанимать нового человека. А также о том, что Александр с готовностью согласился, чтобы она вернулась на работу на неполный рабочий день — как минимум, в течение года, если не двух.
И я снова задумался об этом их пресловутом определении близких людей. Сейчас, прямо перед моими глазами, оказался живой пример того, что в понятие семьи они вкладывают не только не одно поколение родственников, но и немало друзей. И знают их жизнь, принимают к сердцу их дела, приходят на помощь без всякого зова так, словно речь идет об их родных братьях и сестрах. И в такой атмосфере душевного единения растут их дети.
К ним-то я и присматривался, потягивая кофе и прислушиваясь к общему разговору. Малыши устроились на полу, среди привезенных мной подарков, и полностью ушли в некую, только им понятную игру. Я искренне порадовался за их молодых родителей — никогда в жизни мне не доводилось встречать детей, настолько не требующих к себе внимания и довольствующихся исключительно обществом друг друга. Время от времени они издавали разные звуки, но большей частью, казалось, прекрасно понимали друг друга и без них.
Только однажды они отвлеклись от игрушек, одновременно повернувшись к окну и быстро-быстро залопотав что-то. Да и то — я понял, что в их поведении появилось нечто необычное, исключительно по реакции взрослых. У Анатолия с Тошей окаменели лица, а Танья, глянув на них, закрыла на мгновенье глаза и вышла из гостиной, чтобы приготовить еще чаю. Тоша со словами: «Так, а что мы тут еще не видели?» тут же пересел на пол, возле малышей, спиной к окну, и принялся показывать им скрытые возможности наших с Анабель подарков. Анатолий живо повернулся ко мне с просьбой рассказать поподробнее о моих новинках.
— Гале с Тошей тоже неплохо будет из первоисточника обо всем узнать. Не только же тебе личные связи в служебных целях использовать, — подмигнул он мне, намекая на их с Таньей приезд к нам.
Опять почувствовав в его последней фразе некий двойной смысл, я решил подыграть ему — тем более что о своих новых коллекциях я был готов говорить где угодно и сколько угодно. У Гали загорелись глаза. Минут через пятнадцать к столу вернулся Тоша и принялся кивать в такт моим словам. Еще через некоторое время в двери гостиной показалась Танья, обменялась быстрым взглядом с Анатолием (тот коротко кивнул), широко улыбнулась и тут же включилась в разговор, подкрепляя мои слова подробностями, почерпнутыми, без сомнения, из уже переведенных ею материалов.
Вскоре Тоша с Галей начали собираться домой. Я тоже встал — насколько я понял, детям подошло время обедать и спать. Они расстались без особого удовольствия, но и без типичных детских криков и слез, и я вновь подумал, что если это — одно из проявлений их необычности, то их родителям бесконечно повезло.
Анатолий предложил отвезти меня в гостиницу, и я, было, обрадовался — мне представлялось абсолютно необходимым выслушать и его точку зрения на ситуацию, о которой рассказала мне Танья, прежде чем подвергать Анабель риску оказаться втянутой в межведомственные распри. Выяснилось, однако, что моя гостиница находится как раз по пути к дому Тоши и Гали, и я просто не смог позволить себе злоупотребить гостеприимством и временем Анатолия, отрывая его от общения с семьей.
По дороге мы условились с Галей и Тошей еще хотя бы пару раз выйти в обеденный перерыв на чашку кофе. Анатолий время от времени бросал на меня испытывающие взгляды. У меня сложилось впечатление, что его идеи о способах разрешения конфликта с наблюдателями совсем не совпадают с идеями Таньи, и что он держит их в такой же тайне от нее, как и она свои от него. Похоже, потребность в нашем с ним разговоре испытывал не только я. Я простился с ними всеми у входа в гостиницу, дав себе слово непременно найти на следующий день возможность побеседовать с ним наедине и прояснить сложившееся у них положение вещей.
Я долго думал в тот вечер, звонить ли Анабель. Но полученной мной информации было, с одной стороны, достаточно, чтобы заставить ее волноваться, с другой же — в ней явно не хватало всеобъемлющей цельности, которая позволила бы ей принять здравое решение. Завтра, решил я — завтра выслушаю более близкое ей с профессиональной точки зрения мнение Анатолия, узнаю, кто заменил ее высокопоставленного коллегу на месте рядом с Мариной…
Последние новости, возможно, окажутся даже забавными и затушуют то чувство неясной тревоги, которое я уже начал испытывать и которое она непременно услышит в моем рассказе. Даже по телефону. Пожалуй, лучше даже отложить его до моего возвращения…
На следующий день, лишь только войдя в квартиру Анатолия и Таньи, я сразу понял, что ситуация уже прояснилась. По крайней мере, для них. Не знаю, то ли он у нее о нашем вчерашнем разговоре как-то выведал, то ли она сама ему о нем рассказала, но, судя по упрямо сдвинутым бровям и плотно сжатым губам обоих, они явно перестали таиться друг от друга. Я усмехнулся — похоже, и мне сегодня не придется нужные Анабель факты втайне из каждого из них выуживать.
— Привет, — мрачно буркнул Анатолий. — Я тебе сразу скажу, пока остальные не пришли: передай Анабель, что Татьяна опять как слон в посудную лавку ломится, крушит направо и налево там, где ювелирное мастерство требуется…
— Но только передай ей это после моих слов, — перебила его Танья.
— А также обязательно скажи ей, — скрипнув зубами, продолжил Анатолий так, словно и не слышал ее, — что я держу ситуацию под
