КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга вторая. - Анатолий Козинский

— Вот что делает с людьми матушка южная природа, — хорошо позавидовал им Антон. — Как погуляли? — задал он им традиционный вопрос.

— Лучше быть не может! Хочу ещё! — в один голос ответили они.

— А мой матросский скворец прижился, развёл семейственность голов на десять. Сидят на заборе чёрные пичуги рядком и по команде папаши шкварчат! — восхищённо докладывал Василий. — Опустил я взгляд чуть ниже, а там под забором на полусогнутых лапах подкрадывается рыжий кот — здоровенный бандюга, явно из бомжей: уши прижатые, глаза горят, ступает осторожно — прямо стелется по земле. Взял я палку и думаю: ах ты гад, хищник паршивый с облезлым хвостом, задумал сожрать моих скворцов! Я тебе сейчас!

Но папаша-скворец, мазурик этакий, был на стрёме! Он тревожно свистнул. Стайка поднялась на крыло, хором закричали «чи-ви» и с папаней во главе начали пикировать на кота. Кот стал на задние лапы, окрысившись зашипел, но повторную атаку сплочённых птиц не выдержал и, поджав хвост, дал позорного дёру!

— Да, Вася, воспитал ты достойное моряков поколение пернатых! Теперь нужно будет вплотную заняться воспитанием уже наших родных матросов — поколения так же молодого, но представляющих род человеческий. Наш старпом товарищ Кочет не хуже твоего рыжего кота постарается их забрать на покраску цистерн. Не давай и баста! По модернизации основная работа у нас. Рабочие и мастера всю технику будут монтировать и настраивать с нуля — лучшей учёбы не придумаешь! Сам знаешь, пока четвёртый отсек пустой как огромный вагон. Кстати, не забудь врезать сток умывальника из нашей каюты в цистерну одержания. Надоело пользоваться вечно переполненной грязнухой общекорабельной системы грязной воды. Этот вопрос решишь со строителем и мастером сварочных работ, — начал давать указания Антон.

— Чего вы там колдуете? — спросил подошедший старпом.

— Да ерунда, хотим усовершенствовать свой умывальник. Я думаю через день-другой временно сдать дела и обязанности командира БЧ-2 старшему лейтенанту Лыткину. С рапортами прибыть к вам за отпускным билетом.

Пользуясь случаем, прошу вас не отвлекать личный состав ракетчиков на покрасочные и другие авральные работы, — закончил Антон излагать свои пожелания и просьбы.

— Ваши желания не всегда стыкуются с нашими возможностями и «фирма» ничего гарантировать не может. Поживём — увидим! — сказал Кочет и, хлопнув переборочным люком, удалился по своим делам в 5 отсек.

Настроением у Антона было превосходно. Вечером, прибыв домой, закружив по комнате Светлану, он сказал:

— Через пару-тройку дней едем отдыхать. Дай телеграмму маме, что скоро будем у неё дома. Покупай родне подарки!

При встрече с Антоном Слава Першин как-то холодно отводил взгляд в сторону и молча уходил прочь.

— К чему бы это? — подумал Липовецкий и всё списал на загруженность того по линии исполнения обязанности помощника командира. Наконец все текущие дела были улажены и они — командир группы управления Лыткин и Липовецкий с рапортами прибыли в каюту к старпому на вечерний доклад. Кочет всех отпустил, а Антона задержал.

— Должен сообщить пренеприятнейшую новость, — совсем как в Гоголевском «Ревизоре» начал он. Першин получил телеграмму о серьёзной болезни отца. Командир отпускает его в отпуск. Тебя до приезда Петрова он дал указание задержать. Так что руководить покраской цистерн главного балласта теперь будешь ты.

— Да пропади оно всё пропадом! — выругался Антон. — Ты стучал по дереву, плевался через плечо, а толку никакого….

— Э, не скажи! Любое дело нужно доводить до конца. Говорил я тебе, что со следа чёрта можно сбить только запахом «шила». Ты же меня не послушался! — уже не спрашивая согласия Антона, Иван взял два стакана, налил по грамм 50 спирта, разбавил водой и протянул их ему.

— Выпей, полегчает, — сказал старпом.

Они выпили. Помолчали.

— У каждого может случиться неприятность и горе. До отпуска мне осталось подождать каких-то 20 суток. Переживу! — высказался Антон и ему стало легче.

Новость об отсрочке поездки на отдых Светлану не обрадовала, но особенно и не огорчила. Желая не огорчать мужа она сказала:

— Подумаешь, отсрочка! Будем ходить на пляжи Белого моря. Тут своя экзотика и масса удовольствий. С одной стороны море воды и море прохладного Северного света незаходящего солнца. С другой стороны в лесу грибы и полно ягод: черники, брусники и морошки.

— Да, всё бы хорошо — благодать! Если бы не служба да северные комары. Они как лошади, практически не жужжат, а сразу ж заедают! Вместо крема для загара тело нужно смазывать диметилфталатом, а он вместе с потом да служебными неприятностями глаза выедает, — сделал существенное дополнение Антон.

— Послушай, ты говоришь, что Першину пришла телеграмма о болезни родителей? — спросила Светлана, стараясь припомнить мимолётный эпизод картинки из прошлого.

— Постой, — вслух размышляла она, — рядышком с нашим «Карла Марла, 8» построено новое здание почты. Когда я давала телеграмму маме о нашем скором приезде в отпуск, то на штырьке отправленных телеграмм невольно прочитала текст: «Валя, срочно организуй и пришли телеграмму о болезни отца, иначе меня летом в отпуск не отпустят. Слава».

— Не может этого быть, — не хотел верить Антон. — Хотя такое стечение обстоятельств объяснить трудно.

— Ну и что, — уже вслух сказал он жене, — неужели я пойду в часть и, не имея прямых доказательств, буду требовать каких-то разбирательств…. Нет! Пускай это остаётся на его чести и совести. Любая гадость, сотворённая нами, в конечном итоге сваливается на голову того, кто её придумал и сотворил.

На следующий день Липовецкий принял «кандейку», где хранились кисти, скребки, рабочая одежда, журнал инструктажа личного состава и вызвал к себе боцмана. Слава Першин быстренько уехал на полный отпуск.

— Расскажи мне, как вы инструктировали и допускали личный состав к работам по покраске цистерн главного балласта? — задал он боцману мичману Мельнику первый вопрос.

— Моряки переодевались, я выдавал кисти и краску. Капитан-лейтенант Першин инструктировал и распределял их по цистернам. Затем каждый подводник расписывался в журнале инструктажа. Через каждые полчаса делали перерывы. Вот и всё, — кратко доложил Мельник по существу вопроса.

— Нет, так дело не пойдёт! Сегодня работы мы несколько задержим. Во-первых, в журнале инструктажа должна быть выписка из приказа командира части о допуске личного состава к покраске цистерн. Во-вторых, ты пойдёшь к мастеру-руководителю сварочных работ, согласуешь и ознакомишь его под роспись в журнале с проводимыми покрасочными работами. Третье — мы с тобой лично проверим вентиляцию цистерн, готовность пожарных средств и систем к работе. Затем сделаем соответствующие записи в журнале инструктажа и только после этого разрешаем покраску. И так будем делать ежедневно. Понял? За работу, — закончил Антон своё вступление в руководство.

На следующий день работа пошла слаженней, но на душе у Липовецкого было тревожно. Выписку из приказа командира части о допуске личного состава к покрасочным работам мичман Мельник так и не сделал. Похоже, что такого приказа не было вовсе. На перерывы чумазые моряки вылезали неохотно. Некоторые, беззаботно свесив ноги из шпигатов, говорили, что они некурящие и на перекуре могут посидеть и там.

— Вылезать всем обязательно, — приказал Антон. Он лично заглядывал в каждую цистерну и извлекал оттуда упрямцев.

— Ну, что мне с ними делать, — не успел подумать Липовецкий, как прямо перед ним из нижнего шпигата цистерны № 10 возник яркий фонтан пламени и раздался оглушительный взрыв. Сверху с открытой горловины и снизу вместе с дымом продолжали вырываться языки пламени. Цистерна горела, внутри её бушевал ад пожара.

Антон схватил огнетушитель и, обжигаясь, направил струю пены на фонтанирующий огонь. Моментально прибывшие, заводские пожарники развернули водяные шланги. Струями воды сверху и снизу в цистерне сбили пламя с горевшей краски. Пожар был потушен. В чадящей ёмкости был обнаружен труп матроса Нечипоренко. Рядом с ним валялись, не успевшие сгореть, полуистлевшие, в обугленной жидкой краске спички и табак размокших сигарет.

Тело матроса Нечипоренко машина скорой помощи увезла. «Кандейку» опечатали. Матросы покрасочной команды молчаливыми группами стояли и теперь не курили вовсе. Начала работать комиссия по расследованию и установлению причин происшествия.

Спустя некоторое время, прибывший на корабль, командир капитан 2 ранга Симак сразу же ошарашил Антона вопросом:

— Доложите, как вы тут сумели допустить гибель матроса?

Антон молчал. Что он мог сказать в своё оправдание командиру, который по сути дела обстановку должен бы знать не хуже него…. Ответ на этот вопрос должна дать комиссия. Следователь военной прокуратуры уже начал опрашивать свидетелей пожара.