Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться! (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна "О&#39

Если бы он не держал меня в крепких объятиях, наверное, я бы просто сползла по стене. Ноги вдруг стали ватными, голова кружилась, и я бы никогда не отстранилась от него, если бы Натаниэль сам не отпрянул, выдохнув:

— Нет, Рина. Нет.

— Почему? — вырвалось у меня несчастно.

— Потому, — жестко припечатал он. — Меня не интересуют маленькие девочки. Это понятно?

— А так и не скажешь, — разозлено прошипела я, чувствуя, что глаза начало резать от слез.

— Знаешь, чем отличается мужчина от импульсивного мальчишки? — спросил Натаниэль, замерев на расстоянии. — Мужчина никогда не перепутает обычное физическое влечение и заинтересованность. Поддаваться банальной похоти глупо. Можно взять любую симпатичную девицу и получить тот же эффект. И если выбирать из таких, я остановлюсь на той, с которой будет меньше проблем! Не на богатенькой, неопытной курсантке, из которой нужно сделать боевого мага. Все ясно?

Его слова ранили, словно удары кнутом. Каждое слово, каждая брошенная фраза заставляли вздрагивать.

Натаниэль развернулся и ушел, со злостью хлопнув дверью аудитории, а я стояла у стены и глотала слезы. Как я могла подумать, что он лучше, чем Адам? Такой же наглый, самодовольный индюк! А мне еще терпеть его на парах. Ненавижу!

Натаниэль

Меня сегодня повело, как желторотого юнца. И это сумасшествие второй раз подряд нехило напугало. Ее гибкое тело рядом. Ее пухлые призывно открытые губы на расстоянии поцелуя — ото всего этого сносило крышу, как ни от кого до этой хрупкой блондинки с несносным характером. Что это? Следствие изоляции от столичной жизни в академии, где работают и учатся практически одни мужики? Нет ведь. Мне же никто не мешает закрутить роман, да хотя бы с секретаршей ректора. Симпатичная ведь и ходить далеко не нужно. Так почему же рвет крышу от собственной курсантки? От наивной и правильной девочки богатых родителей. Чего бы она себе ни воображала, как бы дерзко себя ни вела, на лбу у нее было написано:

«Руками не трогать. Из дома папы отправить сразу замуж».

Только вот со всеми замужами — это не ко мне. Меня никогда не привлекали непорочные девочки. Меня слишком напрягали проблемы, которые неизбежно возникнут, если связаться с такой. Даже в юности я западал на девушек старше, опытнее и не из семей аристократов, где родители мечтают о выгодном браке для своего оранжерейного цветка. Слишком много тех, кто желал бы выйти замуж за мой статус, поэтому я не подставлялся. Мне была по душе свобода.

Я не врал, когда говорил Рине, что предпочту кого-то проще, но немного лукавил, пытаясь доказать, что это будет сделать просто. Нет непросто. Потому что у меня сносило крышу именно от нее. Не знаю, что это. Влечение, симпатия (хотя откуда она возьмется к папиной дочке на пятнадцать лет меня младше?) или просто какое-то дурацкое сумасшествие, но тянуло меня именно к ней. И это могло стать серьезной проблемой, слишком многое было поставлено на кон.

Сегодня я решил покончить с этим наваждением и вытащил брата, так удачно заглянувшего в Боевую академию, в город, чтобы отдохнуть и, не скрываю, напиться. Я представил его другом, мне так было удобнее, чем вдаваться в подробности взаимоотношений наших семей. На него всегда клевали удивительно артистичные и утонченные девушки. Таких манили люди искусства. Я к людям искусства не относился, но тоже никогда не уходил один. Только вот прошло уже три часа. Я выпил четыре бокала отличнейшего виски, рядом с нами прекрасные красотки. Две из них устроились на коленях Рикарда, а я остался слеп и глух. Меня не заводила ни одна. И перед глазами стояли только слезы в глазах юной блондинки, которую я про себя окрестил «Мисс тысяча проблем». Ну и что мне со всем этим делать? Нужно найти способ выкинуть ее окончательно из головы. Только пока в этом даже виски не помогает.

Рина

Я провела день словно в тумане. Сначала отсиделась в аудитории, ожидая, что слезы высохнут сами собой, но почему-то продолжала реветь. Даже когда меня бросил Адам, я сумела сохранить лицо, а тут расклеилась. Теперь явно красный нос и глаза. Потом перебежками, стараясь никому не попасться на глаза, добежала до туалета, умылась и поняла, что идти никуда не могу и не хочу. Только ленивый не заметит, как я паршиво выгляжу. Сразу видно, что долго и со вкусом рыдала. Да еще и голова разболелась. Поэтому я вернулась к нам в комнату, обняла Тварь и спряталась под подушкой. Натянула повыше одеяло и затаилась, понимая, что прятаться долго не выйдет. Конечно, девчонки примчались меня искать. Пришлось врать какую-то дичь, ссылаться на разболевшийся живот в честь этих самых дней, короче делать все, чтобы от меня отстали и не поняли, как мне паршиво. А то ведь начнут выпытывать, а сказать, кто послужил причиной слез, я не могу.

К счастью, занятия прогуливать никто из девчонок не хотел, меня обещали прикрыть, и я осталась одна. Правда, Элоиза на меня смотрела так, будто лично предала. Мне даже неловко было облегченно выдыхать, когда они ушли. Беспокоятся ведь, а я им вру. Я пострадала весь день, а потом заснула, и не реагировала ни на голоса, ни на попытки меня разбудить. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя и скрыть разбитое состояние.

На следующее утро стало чуть проще. В душе еще жила обида и боль, но слез не было. Сил, правда, тоже и я выдохнула, когда в коридорах услышала прекрасную новость — Адам немного сдвинул свое личное посвящение. Задание очередного тура он запланировал объявить после родительского дня и визита короля. Это было кстати. Мы с девчонками с головой окунулись в репетиции, которые проходили вместо пар Натаниэля. Еще одно удачное стечение обстоятельств. Обсуждали и заказывали костюмы, в общем, делали то, что нам было велено — старались не опозориться.

— Рина, неужели ты ничего не узнала про труп девушки? — спросила Элоиза за обедом, но я только покачала головой.

— Нет.

— А зачем же тебя оставлял Натаниэль? — не унималась она, и мне захотелось кинуть в нее ложкой. — Мы думали, как раз, чтобы обсудить.

— Ну кто я, а кто он? — Я шумно вздохнула и отхлебнула из чашки травяной успокаивающий чай, так он назывался в меню. А спокойствие мне не повредит. — Зачем ему передо мной отчитываться?

— А зачем звал-то? — спросила Зейна. — После вашего разговора ты исчезла и не явилась на занятия.

Я улыбнулась как можно спокойнее и безразлично произнесла.

— Да ничего не хотел. Еще раз сказал, чтобы мы молчали, а я особенно. Ведь руку нашла именно я. А потом меня накрыло, ну вы же в курсе, и я смогла только лежать.

— Мы должны узнать, что это за труп и как он тут оказался, — воинственно произнесла Альма и гордо выпятила подбородок.

— Ты такая умная, — фыркнула Рианна. — Что даже противно. Зачем тебе это? Ты сыщик? Думаю, без тебя разберутся.

— Ну интересно же, — смутилась она и замолчала, от волнения положив в чашку еще две ложки сахара к двум имеющимся. Мне стало ее жалко, но сейчас я была согласна с Рианной.

— Альм, нам еще сегодня три часа репетировать. Завтра приедут родители, вечером посвящение. Нужно готовиться. Ну какие к демонам трупы?

— А потом?

— А потом будет видно, давайте хоть завтрашний день переживем, а? Не знаю как вы, а я волнуюсь.

— А я нет, — встряла Рианна. — Потому что уверена в своих силах.

— Да кто бы сомневался! — фыркнула Сабрина и встала.

— Ты куда? — спросила ее Мирра. — До репетиции почти час.

— Пойду, найду Сильха. Он сам не свой.

— Почему? — спросила я.

— Потому что родительский день, — отозвалась она, словно это что-то объясняло, и ушла, оставив нас в недоумении. Правда вернулась быстро и злая. Злая Сабрина была еще более несносной, нежели Рианна, поэтому спрашивать, что произошло, ее никто не стал. Впрочем, я могла предположить. Сильх ее послал. Я уже заметила, если ему плохо, он предпочитал одиночество и крышу. А не Сабрину.