Радость отцовская - Елизавета Иващук

— Линри? — Женщина эльфийских кровей выжидающе приподняла бровь. Учитель литературы поднялась и с недовольным видом подошла ко мне. Грубо выдернула из волос заколку — я с трудом удержалась от того, что бы ударить. Естественная реакция демона на боль — агрессия. Если только не очевидно превосходство врага. Заколка опустилась на стол. Женщина действовала очень грубо, почти швырнула ее. Эта заколка стоила дороже, чем сотня таких врагов — даже хорошо приготовленных.

Мне не нравится, когда меня дергают за волосы, словно пытаясь снять скальп или вырвать пару прядей. И когда роются в них, как в своих вещах, тоже. Я имею право вырвать врагу все волосы, снять скальп, замучить любом способом. Но для них подобное недопустимо, даже в легкой форме. Я не забуду это записать. У учителя Линри уже очень много отягощающих обстоятельств, и это явно не предел.

— Волосы настоящие. — Она презирала меня, и при этом завидовала. Права на первое у нее не было. Второе могут позволить себе все. Только вот мои волосы могут принадлежать только мне, и я их достойна. За противоположные мысли в дневнике появится еще одна запись. И еде красивые волосы, да и вообще красота, по большему счету, ни к чему. Хотя иногда бывают исключение — не обладай этим когда-то моя мать, отец не получил бы меня. А взаимная любовь между демонами очень редка.

— Значит, юные маги склонны к творчеству. А использовать магию я не советую. Я жить хочу. Я знаю, что такое Нелиор. — Хочет жить? Напрасно. И если он на это надеется, он все же не знает, что именно представляет собой отец. И, тем более — кто я для него. А многоликая, похоже, во время драки создала иллюзию коротких волос у меня. Я взяла со столом заколку, и собрала их, опять убрав челку с глаз.

— В таком случае, обойдемся без магии. Почти. Линри, не открывай рот. — Прочие враги предпочитали молчать. Не от большого ума, но все же это было умно.

— Скажи, вы подружились с Нэйле? — Подружится с тем, кто тебя боится до потери мыслей? И вообще, подружится за два дня? С полукровкой, которая может так и не стать демоном? Абсурд.

— Нет. Мы ведь недавно знакомы. — Удивленно отозвалась я.

— Ты помогла бы ей в случае необходимости? — Помогла бы? Нет. Когда ребенок отнимает свою игрушку у других детей, это не помощь.

— Нет. Мы не в тех отношениях. — Я не знала точно, сумели ли они разобрать что-то, кроме слова «нет». Но все равно, отвечала развернуто.

— Ты конфликтовала со своими одноклассниками? — Я даже не знала, кто мои одноклассники. И здесь я конфликтовала только со взрослыми. Драка была очень приятной, и относилась к развлечениям, а не к конфликтам.

— Нет, конечно. Я с ними даже не общалась.

— Как видите, мотива нет. Детектор не лжет. — Обратилась женщина к остальным врагам. Потом снова посмотрела на меня.

— Пустая формальность, но… Ты искалечила нескольких учеников из своего класса? — Я никого не калечила — не хватало терпения. Это же целое искусство, и отец почти не обучал меня. У ребенка, любого, недостаточно настойчивости для такой разновидности убийства.

— Нет. Никого я не калечила. — Я наклонила голову на бок и удивленно посмотрела на нее.

— Все ясно. Как видите, дети просто вызвали неконтролируемую силу, и попытались таким образом избежать наказания. Линри, молчи, твои претензии мне надоели. А ты, деточка, иди. — Она поверила в мою непричастность. Я не деточка, но выйти мне хотелось, и я послушалась. Невоспитанного человека в коридоре не было, но с поиском дороги в свою комнату сложностей не возникло.

Все прошло очень удачно. Многоликая оправдала мое доверие — меня, похоже, и вызвали только из-за этой Линри. И еще эльфийская помесь не умела задавать вопросы. Заклинание, чующее ложь, в комнате было. И, спроси она меня «Ты сломала некоторые кости пятерым детям, которые зажали Нэйле в угол и дергали ее за волосы?», возможно, я не смогла бы его обмануть. Отец учил меня бороться с разнообразными детекторами лжи, но освоить все методы в совершенстве мне не удалось.

В комнате я устроилась на кровати, а многоликая, похоже, незаметно заменила иллюзию собой. Ее магию не могли обнаружить — потому что враги вообще ничего не знали об интуитивных магах. Не все расы способны породить их. Только оборотни и драконы, а последние в большинстве своем не полностью разумны. Отец позаботился о том, что бы носители гена, отвечающего за способность к интуитивной магии, среди врагов были полностью уничтожены. Ацерим обеспечил смерть даже легендам о ней, и сделал невозможной утечку информации. Акарион, очевидно, ограничился созданием машины, способной находить интуитивных магов в любых условиях. Результат устроил всех, кроме врагов, но их мнение никого не интересует.

Я, подумав, решила, что сейчас можно лечь спать. Беспокоить меня больше враги были не должны. У них достаточно других дел. А завтра я убью кого-то, и это очень хорошо. И игрушка никуда не денется. Интересно, если удастся сделать из нее настоящую демоницу, что скажут враги, обнаружив, что теперь до полудня спим мы обе? Было бы смешно это услышать. Но, скорее всего, данный момент я просплю, и все сможет наблюдать только многоликая. А слушать подобные вещи в чужом пересказе не очень интересно.

Я, как обычно, переоделась и заплела волосы в косу. Вид моей ночной рубашки несколько смутил полукровку, настолько, насколько это было возможно при ее страхе, подавляющем мысли и эмоции. Я усмехнулась, и устроилась под одеялом поудобнее. Похоже, игрушка еще не догадалась о том, что ее ночная рубашка теперь не длиннее моей. А знать о том, кто станет основной темой для разговоров с отцом, она и не могла. Никто не мог.

Отец, как всегда, не забыл обо мне и пришел.

— Моя игрушка видит твое прошлое или что-то, очень похожее. — Улыбаясь, сообщила я. Такого отец точно не мог ожидать, иначе в прошлый раз озвучил бы подобный вариант.

— Действительно? Ты уверена? — В голосе звучал азарт. Отец действительно испытывал его, и ничего не скрывал.

— Я почти уверена. Она нарисовала несколько сцен. Одну, похоже, с твоей сестрой. Давай я расскажу о том, как она выглядела, а ты подтвердишь или не подтвердишь мои слова.

— Начинай. — Похоже, эта полукровка и в самом деле могла принести большую выгоду. Отец, по крайней мере, на это надеялся.

— Длинные волосы. Прямые, очень светлого красного цвета, близкого к розовому. На вид — удивительно тонкие. Жесткие и обычные волосы смешаны хаотично, но не разделены по цвету. Маленький рот, тонкие, яркие губы. Нос — почти как у тебя, может быть, только тоньше. Глаза удлиненные, с длинными ресницами, красного цвета. Как у нас с тобой. Сложена хорошо.