Девушка-праздник - Татьяна Алюшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И понеслось!
И учились, и крутились, ну и без баб никак не обойдешься! Успевали!
В какие только аферы не лезли! Вспомнишь – волосы дыбом! Подставлялись, рисковали, такие «ляпы» поначалу делали, но ведь перли вперед.
Чем только не торговали!
И тушенкой, самолично наклеивая по ночам на складах этикетки на банки, и запчастями, и шмотьем дешевым, и электроникой. А спирт «Рояль»? Это ж песня, гимн российской коммерции, мечта реализатора! А вагон с металлической проволокой, Максом на что-то обменянный и черт знает куда с развеселой историей проданный! А залежалый товар оптом за день продать?
Запросто! И это умеем! Обзваниваешь возможных покупателей:
– Вам надо?
– Не очень, но подумаем.
Подождал с часик-два, обзваниваешь этих же возможных покупателей, желательно с нетерпением в голосе:
– У вас это есть? Мы прошлый раз у вас брали, нам срочно надо!
Они утверждают, что есть в любом количестве, хоть завтра приходите, и тут же перезванивают вам:
– Вы предлагали, мы берем!
– Да, пожалуйста, только цена изменилась немного.
– Да берем, да за любую цену всю партию.
Опля! Через два часа и договор подписали, и деньги получили. Торгуйте, ребята!
А тут фигак! По головушке девяносто третий!
Виктор Павлович вновь на баррикады собрался – отстаивать свою гражданскую позицию.
– Какая позиция, батя! – бушевал Макс. – Там за власть борются, а народом, как баранами, прикрываются!
– Да что ты знаешь?! – кричал в ответ Виктор Павлович. – Вопрос стоит, будет ли в России демократия или нет!
– Да ни хрена он так не стоит! Трон мужики делят! Мы этого насмотрелись по самое не хочу!
– И где вы могли этого насмотреться?
– А ты думаешь, мы три года в пионерском лагере просидели, плавательный кружок посещая?! – орал Макс возмущенно.
– И с какой стороны вы участвовали? – сурово вопрошал у сына отец.
– С разнимающей, – ответил Власов и закрыл дискуссию. – Виктор Павлович, там будут стрелять!
– Ельцин сказал, что не допустит стрельбы! – убежденно настаивал Виктор Павлович.
– Стрелять там будут, и за милую душу! Все! Спор окончен! – отрезал Игорь.
Когда начали стрелять по Белому дому, они пили жестко, вспоминая то, что не очень хотелось вспоминать про свою службу, а Власов вдруг выдал осоловелую, но работающую мысль:
– Надо недвижку покупать!
– На фига? – возразил Макс. – Лучше обороты наращивать!
– Ротшильд сказал: «Когда на улицах льется кровь, покупай собственность!» Дерьмом, конечно, воняет, но мысль верная! Надо докупить еще два магазина и склады выкупить.
– А братки? – как всегда, осторожничал Федька.
– А как без них! – кивнул Власов. – Но покупать надо! У нас сейчас бабки на руках, товар кое-какой на складе есть: пока этот шухер спадет, им торговать и будем.
Господи боже мой! Им по двадцать четыре года, что они тогда обсуждали, решали, в чем варились! Пацаны!
Ни образования, ни поддержки в виде весомых связей, родни или денег. Только интуиция волчья, та самая, которая и необходима в такие времена, и глупое бесстрашие, скорее от непонимания всей опасности момента.
И единственное, самое ценное и главное, – они были втроем! Спина к спине!
Всякое случалось. И под стволами стояли на стрелке братковой, когда Власов спокойным, почти скучающим тоном разъяснял финансовую составляющую их встречи. И сваливали по-пластунски в другой раз, когда угодили под перекрестный огонь двух группировок, выясняющих, кому из них они должны «отстегивать», и в результате глобального отстрела «оказалось» – третьей.
И крутые наезды налоговой, умудрялись и товар со складов повывозить до их прибытия, и документы припрятать.
Ребята при этом учились в институтах, и не «за галочку», а всерьез! Федька в Академии управления, Макс – в политехе, а Игорь – в финансово-экономическом. Ну иногда, разумеется, и платить приходилось, но учились, сессии сдавали. Как? Большой вопрос.
Спали мало в те времена, часа по три, максимум четыре.
Делали много, а спали мало.
Макс все порывался ездить за границу – отдыхать, мир смотреть! Зарабатываем же! Федька с ним солидарил, а Власов останавливал данные порывы:
– Наездимся еще, мужики. Сейчас застолбить основу надо, оборотный капитал наращивать, а не по пустякам растрачивать!
– Блин, Дагестан, финансист ты хренов, а отдыхать когда? Люди вон по Турциям, Египтам, Грециям, а мы? – возмущался беспредельно Макс.
– Ты историю мировой экономики знаешь? – занудствовал Игорь.
– Ну началось! – негодовал Скок. – Ну не знаю, и что?
– А то, что смутное время, то, в которое только и сколачивались все известные капиталы, имеет свойство быстро проходить. Пока есть возможность на такие отбивы и проценты, надо ковать! Так что отдыхать пока будем на даче, на природе родной, с водкой, девочками и шашлыками, а мир потом посмотрим!
Он со скрипом согласился снять квартиру им с Федькой в начале девяносто четвертого все по той же причине. Это потом, много лет спустя, Власова пробила мысль: а как их проживание доставалось родителям Макса? Как Анна Евгеньевна, мама Макса, тащила на себе это все?
В маленькой двухкомнатной квартире три здоровых лба и она с мужем, и так больше трех лет?!
Он спросил Анну Евгеньевну об этом на ее юбилее, который они с мужиками устроили для нее по большой программе, от души и с размахом, и на который приехали его и Федькины родители. Подсел к ней и спросил:
– Анна Евгеньевна, как вы это вообще вынесли? Три здоровых лба, вы с Виктором Павловичем? Вы же вели все хозяйство, стирали, убирали, готовили на нас всех?
– Да что ты, Игорь! – улыбаясь радостно, уверила его она. – Я и ваши мамы в те времена были самыми счастливыми матерями взрослых сыновей! И знаешь почему? – спросила, а он покачал непонимающе головой. – Мы спокойно спали, зная, что вы втроем! И что вас не так-то просто одолеть, и что в дурную разборку вы не полезете, потому что Макс сунется, Федя удержит, а ты грамотные пути отступления найдешь! Конечно, страшно за вас было всегда, но вы одна команда! Это же счастье для матерей в те-то времена, когда убивали и калечили! И потом, ты помнишь, что вы купили на первые заработанные деньги? Стиральную машину-автомат и микроволновку для меня. Мы с отцом очень жалели, когда вы с Федей ушли на квартиру.
Да, Анна Евгеньевна – святая женщина, как и их с Федькой матери!
Новый, девяносто пятый год встречали у тогдашней девушки Макса с ее «серьезными намерениями» и обычными ненамерениями Скока. Компания собралась большая, Игорь и Федька со своими барышнями, друзья-приятели и деловые партнеры, сейчас всех и не упомнишь.
Первого января Макс, Федя и Игорь проснулись раньше всех и в тишине устроились в кухне, «подлечиваясь» холодным шампанским, и вдруг Власов поделился давно вынашиваемыми размышлениями:
