Земля Горящих Трав - Наталья Михайлова

Он, носящий полынный облик,

Тебя примет в полынный клан:

Ты обличье прежнее сбрось и

В землю ляг одним из семян

К равноденствию в эту осень.

Вечным холодом глубины

Сжато сердце — и стук в висках.

Мне во тьме приходили сны

О сияющих небесах.

Мир — таган для жизненной силы:

Он всегда кипит и бездонен.

Здесь волокна в растеньях — жилы

Напряженных людских ладоней.

Здесь уже в семенах живет

Верность корню, стойкость и горечь.

Здесь кочует полынный род —

В лица солнце въелось, как щелочь.

Изменяются времена,

Изменятся лики рас.

Но растут мои семена,

С мертвой мглой забвенья борясь.

С середины песни к домре присоединилась поперечная флейта Аттаре: ему подала ее сестра.

Сеславин вдруг вспомнил: в каком-то сне ему снились строчки из этой песни, но в каком, припомнить не мог.

Смотреть на испытания крыломаха собрались любопытные из нескольких окрестных деревень. День был солнечный и ветреный. Аттаре готовился взлететь со скалы над морем. С берега бы крыломах не поднялся: слишком велик размах крыльев.

Сеславин и Дьорви — голубоглазый землепроходец-хельд, отличный пловец — вышли в море в лодке. Сеславин был на веслах, Дьорви примостился на корме.

Крыломах взмыл в небо и некоторое время парил с неподвижными крыльями, закрепленными особым стопорным механизмом. Наконец Аттаре убрал стопор. Крылья летательной машины слегка взмахнули, потом сильнее, сильней. Аттаре, пристегнутый там, внутри корпуса, ремнями, и вправду умудрился оживить свою механическую птицу.

Рыскающими движениями крыломах заметался в небе. Одно крыло повисло, другое отчаянно задергалось, устройство перевернулось и стало падать. "Эх!.." — Сеславин с досадой потряс кулаком и схватился за весла.

Дьорви вниз головой прыгнул с кормы. Хоть Аттаре и надел перед полетом спасательный пояс, что толку, если он запутается в ремнях, и крылатая махина утащит его под воду? Сеславин налег на весла так, что они застонали.

Наконец до Сеславина долетел голос Дьорви:

— Эй, мы тут! Все в порядке!

Сеславин быстро привстал. У него отлегло от сердца. Среди каких-то реек и темно-серой просмоленной ткани он успел заметить русоволосую голову Дьорви и черноволосую — Аттаре.

Друзья втащили Аттаре в лодку.

Вскоре мокрый летатель уже высадился на берег. Вслед за ним на прибрежную гальку выволокли изломанный крыломах, похожий на мертвую бабочку.

Всемирный Комитет, который ведал всеми делами, связанными с Землей Горящих Трав, предложил Аттаре место директора музея. Но Аттаре заявил, что видит себя только как полевого исследователя.

Он собирался вернуться к теплому морю Тиевес, где где был недавно открыт загадочный подземный комплекс.

Ярвенна поздней весной снова ушла жить на поляну в Патоис.

Главной задачей исследователей оставался паразит Земли. Что это за существо? Грозит ли Обитаемому миру заражение?

В одной из статей Ярвенна описала паразита. Став полевицей в Патоис, делаясь частью природы Земли, она не раз соприкасалась с сознанием мира Горящих Трав, и улавливала смутные чуждые образы. "В сознании Духа, — писала в статье Ярвенна, — паразит напоминает рака или сверчка, своеобразное членистоногое в панцире. Представление о нем окрашено чувством страха, одиночества, враждебности, холода. Ивельты и паразит в глазах Духа — единый организм. Их он тоже боится и ненавидит.

Дух Земли Горящих Трав ощущает близость Обитаемого мира. По моей гипотезе, "чужие локусы" у нас связаны не с жизнедеятельностью паразита, а с попыткой больного Духа найти защищенное место, спасение, лекарство во владениях сильного и здорового собрата, каким ему кажется Обитаемый мир".

Мнение Ярвенны подтверждалось все новыми научными данными. Наблюдения других ученых, археологические находки Аттаре и его коллег складывались в целостную картину.

Сеславин жил в лагере землепроходцев. Он только что сдал итоговые экзамены за весь курс историко-филосфоского факультета и теперь собирался в новую экспедицию под руководством Аттаре.

Сеславин сходил к ручью, умылся, набрал в ведро воды и вернулся в дом. Внезапно он ощутил призыв. Сеславин закрыл глаза. Тотчас перед его мысленным взором встала картина: мужчина и женщина посреди пожухшего бескрайнего поля. Они были одеты не по-здешнему.

Сеславин готов был уже сделать шаг к своему далекому алтарю на Земле, но заколебался. Только агенты Ведомства на допросах слышали от него, как поставить алтарь. Неужели ловушка?

Вызывавшая Сеславина женщина давала ему три дня. Но Сеславин боялся, что, если он не явится сейчас, она передумает. Допустим, эти двое на Земле — не агенты Ведомства. Они рискуют, они не уверены, что к ним кто-то явится, и не уверены, что явится с добрыми намерениями. Решатся ли они повторять попытки в обещанные три дня? Да и Армилл со своим Ведомством, должно быть, придумал бы провокацию похитрее. Чистое поле, черноволосый чудак с поднятыми руками, женщина, которая, призывая Сеславина, почему-то смотрит в небеса… В этом была какая-то наивная достоверность.

Сеславин снял с полки личный журнал, в которых землепроходцы отмечали свои рейды на Землю, и написал: "Вижу свой алтарь на Земле. Принял решение явиться" и добавил время и дату.

…Элено и Ри увидели: воздух над алтарем слегка задрожал, как бывает в сильную жару, и перед ними беззвучно возник человек. Вокруг вились полевые мотыльки, у ног Элено и Ри догорала спиртовая таблетка, чернела закопченная пластинка железа и обугленная ветка дуба.

Элено нервно передернул плечами:

— Это вы?..

— Да, я Сеславин из Даргорода, — подтвердил иномирец.

Ри закусила губу. Элено сдавленно произнес:

— Госпожа Ресс Севан. Элено Харт… Прежде всего несколько слов о вашем алтаре, господин Сеславин. Вы, конечно, вправе подозревать, что мы с Ресс связаны с агентами Армилла… — от волнения он умолк, сомкнув побелевшие губы.

Иномирец молча стоял напротив, ожидая продолжения.

— Разреши, Эл, — сказала Ри. — Я все объясню. Видите ли, господин Сеславин, я ивельт. Но я частное лицо, я далеко не во всем разделяю политику канцлера Стейра. Мне удалось воспользоваться утечкой информации из Ведомства. Вас устроит на первый раз такое объяснение?

Иномирец нахмурился, пристально вглядываясь ее лицо.

— Ивельты не такие…

Ресс Севан выглядела как человеческая женщина за тридцать, хорошо сохранившаяся, ухоженная, но не юная и бесстрастная богиня. Единственная характерная черта — цвет глаз: насыщенно синий при густых черных волосах.