День гнева - Чингиз Абдуллаев

— У тебя есть виза? — спросил он, втайне надеясь, что визы у нее нет.

Она покачала головой с таким несчастным видом, что сердце у Дронго болезненно сжалось.

— Ничего, — сказал он, снова лицемеря, — ее можно получить в российском посольстве.

Видимо, она почувствовала в его голосе фальшивые нотки, потому что глаза ее гневно блеснули.

— Не нужно считать меня дурочкой, — с вызовом сказала она, — я все понимаю. Отпусти меня, и я уйду.

Он разжал объятия. Она пошла было к своей одежде, но потом снова повернулась к нему.

— Я тебе совсем не нравлюсь?

В таких случаях нужно что-то говорить. Он смотрел ей в глаза, чувствуя, что не смеет обидеть эту прелестную девушку. Оказаться мерзавцем, оскорбить ее невниманием в такой знаменательный для нее день.

— Нравишься, — сказал он и не покривил душой. — Очень нравишься.

— Может, останешься еще хоть на день?

— Нет, — твердо произнес он, — я должен улететь сегодня.

— Тогда я провожу тебя в аэропорт.

— Нельзя, пойми, это невозможно!

— Ты любишь женщину, которая была с тобой? — вдруг спросила Джил. — Я видела, как она на тебя смотрит.

— Нет, не люблю. Она уже улетела.

— Мне холодно, — сказала Джил.

Он поднял ее и понес на постель.

— Ты не забудешь меня? — спросила Джил.

Господи! Какие у нее были в этот момент глаза! Он склонился над нею и неожиданно для самого себя произнес:

— Я буду тебя ждать. Получишь визу и прилетишь ко мне.

— Да, — сказала она, не в силах отвести от него взгляд. — Так я и сделаю.

День второй. Москва

21 час 02 минуты

Две машины подкатили к дому, когда стрелки часов показывали девять. Группа захвата из восьми человек была в полной боевой готовности. Они оцепили дом, когда подъехала третья машина с Демидовым и Корниенко.

Квартира жены Деружинского находилась на третьем этаже, и сотрудники ФСБ намеревались попасть туда через соседний балкон. Двое сотрудников отправились в подъезд рядом. Еще шестеро поднялись наверх, приготовившись к штурму квартиры в случае сопротивления. Сотрудник в штатском позвонил в дверь и прислушался. Через некоторое время раздались шаги и кто-то посмотрел в «глазок». Но члены группы захвата отошли в сторону, и их не было видно.

— Кто там? — спросил женский голос.

— Извините, — ответил сотрудник в штатском, — мне нужна Алевтина Деружинская. У меня к ней дело.

— Какое еще дело? — грубо спросила женщина. — Приходите утром.

Сотрудники ФСБ уже перелезали на ее балкон, помогая друг другу.

— Я из фирмы. Петр Нестерович просил передать вам вот это. — Он показал пакет.

Довольно быстро выяснилось, что бывшая супруга Мартына Деружинского работает в небольшой косметической фирме агентом по распространению и что продукцию ей привозят нарочные от руководителя фирмы Петра Нестеровича. За дверью воцарилось молчание. Сотрудник прислушался. Женщина шепотом с кем-то спорила, что-то доказывала. Потом сказала:

— Хорошо, оставьте пакет у двери, я его потом заберу. Вы уж извините, я прямо из душа и поэтому в неглиже.

— Конечно, — сказал сотрудник. Он положил пакет у дверей и стал спускаться по лестнице.

Двое сотрудников на балконе готовы были поддержать основную группу в случае неудачи. Тяжелую металлическую дверь выломать было трудно, приходилось ждать, когда хозяйка выйдет за пакетом.

За дверью выжидали, очевидно, наблюдая за лестничной клеткой в «глазок». Когда прошло несколько минут, послышался звук открываемого замка. Руководитель группы захвата подал знак подчиненным, чтобы приготовились.

И как только дверь открылась и женская рука потянулась к пакету, руководитель группы дал сигнал о начале штурма. Три сотрудника ринулись к двери и, сбив с ног женщину, ворвались в квартиру. Еще двое на балконе приготовились поддержать штурм огнем. Три офицера ринулись в комнату, оставив на полу женщину. Ей было лет тридцать, не больше. Она не кричала, не плакала. Никто и представить себе не мог, какая здесь разыграется трагедия.

Женщина вскочила на ноги, бросилась на одного из сотрудников и вцепилась ему в глаза. Офицер взвыл от боли, завертевшись на месте. Двое других на секунду отвлеклись, и тут началось.

Внезапно раздались выстрелы. Один, второй, третий. Два офицера рухнули на пол, а третий, которому женщина вцепилась в глаза, отшвырнул ее и расстрелял из автомата. В это мгновение из спальни выскочил мужчина, уже в годах, седой. Он приставил ко лбу офицера пистолет и снес ему буквально полчерепа. После чего бросился к двери и ударом ноги закрыл ее.

Два сотрудника ФСБ с балкона открыли огонь, но в комнате никого не было. Они ворвались туда, выломав стекло и оконные рамы, намереваясь пробиваться дальше. Руководитель группы захвата с двумя сотрудниками бросился к квартире, но дверь была заперта.

Седой бросил взгляд на женщину. Та слабо улыбалась, лежа в луже крови и прерывисто дыша. Рана оказалась смертельной. Седой, а это был не кто иной, как полковник Слепнев, поднял пистолет, прицелился и на мгновение замер, словно спрашивая у женщины разрешения. Она кивнула. На раздумье были секунды. В дверь уже ломились.

— Извини, — сказал он, глядя ей в глаза.

— Да, — прошептала она, все еще силясь улыбнуться. Дикая боль пронзала ее израненное тело. И тогда он выстрелил ей в сердце. За мгновение до смерти она успела закрыть глаза.

Двое нападавших с балкона уже продвинулись в коридор, когда Слепнев за шиворот втащил одного из убитых офицеров в туалет, находившийся рядом с дверью. Марек, выскочивший с пистолетом, отстреливался от нападавших и слышал, как ломятся в дверь остальные сотрудники группы захвата.

— У нас гости, — крикнул Марек.

— Сейчас выйду, — крикнул в ответ Слепнев, появляясь в коридоре. Он уже успел снять с убитого бронежилет и надеть его на себя.

— Отойди! — закричал он Мареку и, когда подельник чуть посторонился, проверил оружие и подошел к двери, готовый действовать.

— Что у вас происходит? — спросил Корниенко у командира группы захвата, включив переговорное устройство.

— Моих людей убивают, как баранов, — закричал тот, — там целая группа террористов. Они заперлись в квартире и убивают моих людей. Из первой штурмовой группы погибли все до одного.

— Там Слепнев, — сказал Демидов, — я вызову наших людей.

Он достал телефон. Корниенко с неудовольствием посмотрел на него и достал свой.

— Срочно пришлите подкрепление, тут вооруженные террористы.

Марека ранили в плечо, он взвыл от боли и рухнул на пол. Слепнев обернулся, выругался и, достав второй пистолет, открыл беспорядочную стрельбу. Оба офицера ФСБ получили ранения. Один оказался отброшенным к балконной двери и сполз на землю, оставляя за собой длинный кровавый след. Второй был ранен в левую руку и в шею, отполз в сторону и громко взывал о помощи.

— Все, — сказал Слепнев Мареку, — отсюда они уже не полезут.

— Я ранен, — стонал Марек, — у меня перебито плечо.

— Идти сможешь?

— Вроде бы смогу, — Деружинский попытался подняться.

— Тогда будем прорываться.

Во входную дверь снова стали ломиться. Это была вторая группа захвата. Соседи, слышавшие выстрелы и дикие крики, в ужасе попрятались. Но кто-то все же вызвал милицию.

Через десять минут внизу уже выли сирены. Вся квартира была в дыму.

— Марек, — сказал Слепнев, — мне нужно отсюда вырваться. Если удастся, потом и тебе помогу.

— Понятно, — кивнул тот.

— Нас предали, — сказал полковник. — Кто-то навел их на след. Будь осторожен.

— Постараюсь.

— Держись до последнего, — попросил Слепнев, — я постараюсь прорваться. Иди в спальню. Там можно забаррикадироваться и отстреливаться. Дай мне хотя бы пять минут.

Они обменялись рукопожатиями. Слепнев бросился к туалету, когда над головой прогремел выстрел. Это стрелял из столовой раненый сотрудник ФСБ.

Марек скрылся в спальне. Дверь наконец поддалась, и в квартиру ворвались сотрудники ФСБ. Услышав крики о помощи, один из них бросился в столовую, а остальные двое открыли огонь по спальне, где был Деружинский.

— Как это могло получиться? — спросил Корниенко. — Каким образом они оказались вместе?

Наверх уже спешили сотрудники милиции и уголовного розыска. Повсюду слышались крики, выстрелы, плач перепуганных соседских детей. Сотрудники отнесли убитых товарищей вниз, положили на землю. Демидов обратился к вырвавшемуся из этого ада оперативнику, чтобы узнать, что именно произошло в квартире, но тот ничего не ответил и поспешил к стоявшим во дворе машинам.

Марек не успел даже расстрелять первую обойму. Ему удалось продержаться всего полторы минуты. Разъяренный гибелью своих людей, командир группы захвата ворвался в спальню и длинной очередью буквально перерезал Деружинского пополам. Тот даже не почувствовал ни боли, ни страха.