Любимые вне закона - Янина Олеговна Береснева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спагетти готовы. Тебе принести или дойдешь до кухни?
К этому времени Макс уже накрыл на стол и любовался своим кулинарным шедевром. Пришлось расточать комплименты. Томатная паста была цвета крови, и меня опять стало подташнивать. Но я сделала попытку впихнуть в себя хоть немного еды, прежде чем снова заговорить:
– Я была в таком шоке, что совсем забыла спросить: ты успел осмотреть Пашу? В смысле, его точно не застрелили? Там все было залито…
– Ты уверена, что хочешь говорить об этом во время еды?
– Аппетита все равно нет… – пожаловалась я, а Макс недовольно покачал головой. Повару было обидно, что его творение не оценили.
– Судя по первичному осмотру, Синичкин был убит ударом чего-то тяжелого по голове сзади. Уж поверь человеку с боевым опытом. Замок был в порядке: не взломан. Дверь не выбивали. Да и сделать это проблематично посреди бела дня, не привлекая внимание соседей. Все-таки дом жилой, хоть народу там пока немного.
– И? – добавила я, почувствовав, что он размышляет над этим обстоятельством.
Я же пыталась настроиться на его волну и считать информацию. Обычно это происходило само собой. Странно, но после удара я перестала чувствовать запахи. Точнее, обычные запахи я ощущала так же, как и всегда. К примеру, спагетти с морепродуктами пахли изумительно. Даже несмотря на тошноту, я это оценила. А вот те самые сверхъестественные запахи я больше не слышала.
И было сложно понять, правду говорит мой собеседник или бессовестно лжет. Только сейчас я осознала, что этот дар, который я считала едва ли не признаком безумия, здорово помогал в жизни. А я мечтала от него избавиться. Вот уж правда: что имеем – не ценим.
Макс, который все это время внимательно за мной наблюдал, отложил вилку в сторону и пожал плечами. Пришлось додумывать самой.
– Значит, он впустил кого-то в квартиру сам?
– И не опасался, раз повернулся к нему спиной, – подытожил мой загадочный друг и знаток тяжелых предметов в одном лице. – Если бы узнать, за что Мокридин, а точнее его юридическое лицо, отвалили Паше столько денег, может, это натолкнуло бы на мысли. Вспомни, не говорил ли он тогда еще что-то? Возможно, ты упустила какую-то мелочь.
– Да вроде ничего такого. Он любил скрытничать. Делал вид, что знает больше, чем знал на самом деле. Возможно, хотел «вспомнить» что-то еще, чтобы держать меня на крючке.
– Я не исключаю возможности, что ему просто захотелось, чтобы ты приехала. Почему-то ты упускаешь из виду, что у вас были отношения, он мог захотеть вернуть прошлое. У него в телефоне я нашел твои фото.
Если честно, это было открытием. Почему-то я привыкла думать о Синичкине исключительно плохо. И тут же вспомнила, каким он был, когда мы встречались: добрый, заботливый, романтичный. А потом его словно подменили. Когда он понял, что его раскрыли, то наговорил мне кучу обидных слов, обозвал дурой, которая вечно будет держаться за папочкины деньги… И этот резкий контраст между образом любимого человека и злого подонка настолько меня поразил, что я долго думала: больше никогда не смогу верить людям.
К счастью, Макс выдернул меня из неприятных воспоминаний вопросом:
– Думаешь, он что-то еще видел, за это его убрали?
Я достала свой блокнот с пометками и снова принялась чертить схемы, проводя линии от имен к событиям.
– Я почти уверена, что Паша не стал сразу бы выкладывать все карты, а наблюдал за развитием событий. Кто-то узнал, что он был там ночью, и решил, что Синичкин – опасный свидетель. Который мог видеть не только Милку, но и еще кого-то.
– Кому ты рассказывала про Синичкина? Вспомни точно.
– Кому… Ну, тебе, Милке. Вроде все.
– Милкин муж мог устранить свидетеля? Насколько я успел выяснить, он непростой человек. Да и ты этим постоянно козыряешь.
– Ничего я не козыряю! И вообще…Ты шутишь? Разве можно убить человека за то, что он видел пьяную Милку? Если она ни в чем не виновата, ей нечего опасаться.
– Если не виновата…
– В любом случае, не думаю, что Милка рассказала бы об этом дяде Вове. А даже если бы рассказала…
– Ты очень наивная. Дядя Вова, тетя Мотя… Детство закончилось, и вокруг не розовые пушистые зайчики, а вполне реальные люди со своими тайнами и тараканами в голове, – внезапно вспылил Макс, и его глаза из серых вдруг сделались бледно-голубыми, а взгляд обжег холодом. – Если в деле замешаны серьезные люди или серьезные бабки, никто не станет церемониться.
– Бред!
– Только представь: твоя подруга приходит и рассказывает мужу, что теперь ее тайну знает Синичкин и ты. Она-то была уверена, что никто ее не видел. Он быстро решает проблему привычным способом. Нет человека – нет проблемы. То, что к Жанне приходил твой Стасик – вилами по воде, раз ты пока так и не расспросила его как следует.
– Милана его видела! Она сказала, что Стас при разговоре этого не отрицал, – упрямо повторила я. Хотя поняла, как неубедительно звучит этот аргумент. Пока я знаю все только со слов Милки, и ей ничего не стоило соврать. – Допустим, ты прав, и Милка водит меня за нос, – пошла я на компромисс. Но она же понимает: рано или поздно я поговорю со Стасом и все выясню.
– А вот об этом как раз она могла позаботиться, отправив тебя к Синичкину. Ты не находишь, как удачно он преставился? А тебя едва не нашли рядом с его хладным трупом. Тебе стало бы не до Стаса…
– Дядя Вова никогда бы так не поступил!
– Когда на кон поставлена комфортная жизнь обожаемой молодой жены и благополучие прелестной дочурки, твоему дяде Вове недолго придется делать выбор…
Я только собралась возмутиться и дать ему достойный ответ, как раздалась телефонная трель. Звонила Жанкина сестра. Видимо, она была на работе, потому что очень спешила и говорила вполголоса.
Из ее путанного разговора я поняла, что мужичок, забравший Жанкину машину, взялся продать ее за процент. И перед продажей наводил порядок в бардачке и багажнике. Где-то там (то ли под обивкой, то ли в какой-то щели) он нашел спрятанную папку с документами, а в ней еще и флешку.
Видимо, спрятаны они были так, что это навело на мысли о тайнике. Но так как там были не деньги, а документы, то мужичок
