Пропавшая икона - Уильям Райан

— Так что вам рассказал Коля? — спросил Семенов.

— Кое-что, что не мешало бы проверить. На самом деле ничего полезного, — ответил Королев, пытаясь говорить равнодушно. Ему не понравилось то, что рассказал Коля. Из-за такой информации можно и убить, а у лейтенанта вся жизнь впереди.

Семенов повернул к въезду в институт и припарковался возле грязного ЗИСа. Королев сразу узнал машину, она числилась в автопарке МУРа. Возле входа стояло еще несколько забрызганных грязью грузовиков с надписью большими белыми буквами «Батальон военно-химической защиты» на брезентовых боках. Вокруг грузовиков толпились водители. Они недовольно посмотрели на «форд», словно ожидали от него каких-то неприятностей. На завтра были запланированы общегородские учения по гражданской обороне, и эти машины, наверное, будут в них участвовать. Немцы пока не применяли газ в Испании, но рано или поздно могут начать.

— Похоже, Ларинин здесь, — сказал Королев, показывая на ЗИС.

— Кто? — переспросил Бабель.

— Один наш коллега, Исаак Эммануилович. Вам придется подождать в машине. Доступ в прозекторскую посторонним лицам воспрещен, поэтому не будем подставлять доктора Честнову. Ваня, ты составишь товарищу Бабелю компанию. Я позову тебя, если понадобится.

Он застал Честнову в кабинете. Положив ноги на стол, она читала «Советский спорт».

— Что с вами?

— Напоролся на дверь, — с сердитым видом ответил Королев. — Вы можете меня подлатать?

— Да-а, не повезло двери. Подойдите ближе, я посмотрю, что там у вас. О-о, ничего серьезного. Пара швов и немного антисептика.

Она указала на металлическую коробку с красным крестом, стоящую на полке у двери. Потом подошла к раковине в углу кабинета и вымыла руки. Королев открыл газету, которую до этого читала доктор.

— Не думайте, Алексей Дмитриевич, я не собираюсь заниматься атлетикой.

— Говорят, это никогда не поздно, — засмеялся Королев. — Кстати, а где Ларинин? Я видел его машину. Вы, случаем, не отправили его в печь?

Честнова улыбнулась.

— Вашим многоуважаемым коллегой занимается Есимов. Я решила, что лучше оставить их вдвоем. Кстати, это газета Есимова. Пока он занимается вашим коллегой и телом Тесака, я рассматриваю торсы советских атлетов, одетых в одни трусы. Это все равно как курсы повышения квалификации по анатомии.

— Что ж, справедливое разделение труда.

— Еще бы! А теперь не дергайтесь и ведите себя как хороший милиционер.

Ватным тампоном, смоченным в желтой едкой жидкости, она принялась обрабатывать рану на лбу Королева. От резкого запаха у него начали слезиться глаза.

— Ну вот, не так уж и больно, — сказала Честнова, стараясь его подбодрить.

— Давайте уже накладывайте швы! — поторопил Королев, чувствуя, как вспотели ладони. Вдобавок его затошнило.

— Сейчас, сейчас, — ответила Честнова, беря в руки иглу. — Посидите спокойно. Вот так.

— Я и так сижу спокойно, — сказал Королев, едва сдерживаясь.

— Вот так лучше. Кстати, сегодня утром привезли интересный труп. Его нашли в церкви, которую сносили рабочие. По какой-то причине не сработала взрывчатка, и, когда стали проверять заряд, под грудой обломков обнаружили мертвого пьяницу. Интересно, может, это как-то связано с вашими делами? Ведь его тоже нашли в церкви. Довольно необычное место для убийства.

— Вы уже закончили?

Она погладила его по щеке и положила окровавленную иглу в лоток.

— Более-менее. Поберегите себя хотя бы парочку дней. Удар был сильным. У вас кружилась голова? Тошнило? Кстати, сейчас голова сильно болит?

— Я в порядке, — сказал Королев, не признаваясь, что пол иногда уходит у него из-под ног. Проклятие, не хватало еще, чтобы эта дурацкая драка помешала ему в расследовании!

Честнова посмотрела на него и подняла вверх несколько пальцев.

— Сколько их?

— Считайте сами. Говорю вам, я в порядке.

Не скажет же он, что видит шесть пальцев! Даже в таком состоянии Королев понимал, что это невозможно.

— Хочу вас предупредить, что сотрясение — не игрушка. А там как знаете.

— Поверьте, я ударялся головой и посильнее.

— В это я охотно верю, — сказала Честнова с улыбкой.

Глава 17

В морге никого не было. Королев прошел за Честновой в маленькую прозекторскую. Окна были зашторены, но снаружи все равно просачивался серый свет. Этого было достаточно, чтобы рассмотреть труп мужчины на столе из нержавейки. Его одежда была покрыта грязью вперемешку с кровью. Честнова включила свет, и Королев заметил, что лицо умершего было черным от синяков.

— Вы можете его немного помыть? Чтобы рассмотреть получше.

— Конечно. Но сначала помогите мне снять с него одежду.

Честнова разрезала шинель и рубашку на трупе в нескольких местах. Когда залитая кровью шея освободилась от воротника, доктор присвистнула.

— Так-так, — сказала она. — Похоже, он отхватил пулю. Странно. Вы когда-нибудь слышали, чтобы пьяницу убивали выстрелом в затылок? Что скажете?

Она наклонилась к покойнику, чтобы лучше рассмотреть маленькую рану. Часть засохшей кровавой корки они сняли вместе с рубашкой, и сейчас на шее хорошо было видно отверстие, вокруг которого темнел след от въевшегося в кожу пороха.

— Вот черт! — сказал Королев, и что-то внутри у него екнуло. — Давайте посмотрим, нет ли еще каких-нибудь повреждений.

Честнова кивнула головой и принялась омывать обнаженное тело шлангом.

— Его сильно избили. И вот еще, смотрите, ожоги от папиросы. — Честнова указала на маленькие черные точки. Кто-то явно дошел в своей жестокости до предела. — Вы думаете, все это с ним проделали в церкви?

— Кто знает, — ответил Королев. Его взбесило, что милиция привезла тело в морг, даже не осмотрев его.

— Ваши коллеги заканчивали смену и торопились убрать тело из церкви перед сносом, — сказала Честнова, заметив злой огонек в его глазах. — В наше время никому нет дела до мертвого пьяницы. Сюда привозят таких два-три раза в день. Как правило, они все выглядят одинаково. В большинстве случаев умирают оттого, что пили. Крайне редко — от побоев. Милиционера, который привез этого, зовут Никитин, если вам это поможет. У меня записано, из какого он участка.

Во рту мертвеца не хватало нескольких зубов, но ногти были чистыми, а кожа на ладонях и пальцах мягкая, как у служащего. «Для пьянчужки странно», — подумал Королев. Тут он заметил, что на запястьях покойника заметны следы натертости, как у убитой девушки, и несколько пальцев вывернуты.

— Посмотрите-ка сюда. Когда он умер, по-вашему?

Честнова провела пальцем по телу, обдумывая ответ.

— Не больше сорока восьми часов назад. Точнее смогу определить, когда вскрою его.

Королев поискал в карманах шинели, но, кроме карандашного огрызка, ничего там не обнаружил и начал шарить в карманах брюк убитого. Тоже ничего. Тут он бросил взгляд на его ноги и увидел, что в носке что-то лежит. Он вытащил из носка красное удостоверение и застонал от отчаяния, когда прочитал на обложке черные буквы «НКВД».

— Он чекист, — негромко сказал Королев, открывая удостоверение. — Миронов Борис Иванович. Звание — майор.

Он сличил фотографию в документе с оригиналом. Это был Миронов.

— Что делать? — спросила побледневшая Честнова, которая в этот момент сама стала похожа на мертвеца.

— Я позову кого-нибудь. Нужно сделать так, чтобы его никто не видел, пока мы не получим дополнительные инструкции. Ничего никому не говорите. Никому, слышите?

В этой ситуации он мог позвонить лишь одному человеку — Грегорину, что бы там ни рассказывал Коля Граф.

— Что случилось?

— Я сейчас в институте, товарищ полковник, — начал Королев и рассказал о теле, доставленном в морг.

Когда он закончил, последовала длинная пауза. Королеву показалось, что сквозь треск телефонной линии он слышит тяжелое дыхание на том конце провода.

— Кто-то еще знает об этом? Или только вы и Честнова?

— Я приехал сюда с Бабелем и Семеновым, но они ждут на улице. Возможно, кто-то и видел тело, но все думают, что это пьяница, забитый до смерти собутыльниками.

— Отлично. Я еду к вам. Но мне понадобится время, чтобы кое-что организовать. Не пускайте никого в морг, пока я не приеду. И еще, Королев: это закрытая информация. Вы и Честнова должны понимать последствия несоблюдения секретности. Вы меня поняли?

Не успел Королев ответить, как разговор оборвался. Он положил трубку. Голова раскалывалась. Эти чертовы чекисты… Для них секретность чем-то сродни сексуальному извращению.

Он помог запереть морг на ключ и в ожидании полковника уселся в коридоре, а Честнову отправил в кабинет. Ей не следует быть здесь, когда приедет Грегорин. В голове полыхала боль.

В коридоре появился Ларинин, и Королев подумал, как он некстати.