Путешествие Иранон (СИ) - Мелисса Альсури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Накинув на пижаму теплый халат, я на цыпочках проскользнула к соседней двери и, приоткрыв ее, не обнаружила на месте Гекату. Из кухни послышался плеск воды и перезвон пузырьков, видимо, ведьма отлучилась приготовить еще немного лекарства.
Кажется, я не смогу уснуть, слыша этот хрип.
А стоило бы хотя бы попробовать, или признаться, что тебя ведет любопытство.
Переступив порог, я закрыла за собой дверь и, обойдя кровать, села на край, прикоснувшись к горячей ладони Мома. Его черные вихры прилипли к лбу, нездоровый румянец отпечатался на щеках, всхлипнув, парень вздрогнул и начал едва слышно шептать что-то.
— Отец… постой… подожди…
Голос сорвался на очередной хриплый стон, испуганными мурашками отозвавшийся по моей спине.
— Мом, тише, все хорошо.
— Папа… прости…
Сама, чуть не разрыдавшись, я прикоснулась к пылающей щеке Мома, и тот охотно прижался к ней, вновь зашептав.
— Папа, я не смог… не смог… прости…
— Что не смог?
Слова слетели с моих губ прежде, чем я успела подумать, но парень неожиданно ответил.
— Достойным… я не достоин…
Погладив Мома, я убрала от его лица влажные пряди и осторожно отняла ладонь. Идея, пришедшая мне в голову, была верхом глупости, но я не нашла аргументов против.
Оставив больного вновь одного, я на минуту забежала в собственную спальню и, подхватив оба своих мешка и трубку, вернулась в обитель боли, раскуривая собственный сбор трав. Песок, не пригодившийся ни ведьме, ни ее фамильяру, я сама засыпала в глаза Мома и сделала первую глубокую затяжку. Дым, растянувшись по комнате, быстро скрыл ее очертания передо мной, утянув мое сознание на другую сторону мира.
— Где это мы?
— В мире Грёз, тут возможно все, что ты хочешь.
Удивленно всматриваясь в не мокрую воду и белесый туман, занимающий все видимое пространство этого странного места, Мом явно силился понять, что с ним происходит.
В отличии от реальной жизни, здесь его сознание работало почти что нормально, и внешний вид не был таким удручающим как там в постели. Не знаю, чего я хотела добиться подобной глупостью, но мне вдруг показалось важным дать этому безумцу увидеться с отцом.
— Ты спишь и можешь выбрать сон, если хочешь.
— Сон?
— Ну да.
— Мне они обычно не снятся. Не помню, чтобы я видел, что-то подобное.
Присев передо мной на корточки, парень подпер голову рукой, и как-то странно улыбнулся, рассматривая мои рога и звенящие украшения, которых я сама ни разу не видела.
— А тебя я, кажется, раньше видел.
— Правда?
— Я думаю да.
— Что ж, передавай привет еще одной мне, как увидишь, но уточню, время ограниченно, я не смогу поддерживать сновидение дольше, чем горит моя трубка.
— Хорошо, тогда что ты предлагаешь?
— Ты не хочешь встретиться с кем-то? Сюда может явиться любое сознание спящего или мертвого человека.
Мом задумчиво побарабанил кончиками пальцев по губам, отводя взгляд, и, кажется, лишь благодаря этому он не заметил, как вспыхнули мои щеки.
— А как проверить, что человек спит?
— Скажи имя, и я сама проверю, может ли он прийти.
— Отлично, тогда пускай это будет Эреб, мой отец.
Выдохнув очередной клуб дыма, я дала туману принять форму комнаты из чужих воспоминаний. Чуть щекочущее чувство прикосновения Мундуса к моему сознанию обозначило появление гостя.
— Иди, он ждет.
Вздрогнув, Мом с удивлением посмотрел на дверь, возникшую в клубах дыма, и, последний раз взглянув на меня, как заворожённый прошел к лакированной древесине, растеряв разом всю свою уверенность. Спустя мгновение черная шевелюра скрылась в туманной комнате, а я невольно присмотрелась к тому, что там происходит.
Мне не ясны были многие детали диалога отца с сыном, и то, как они жили до этого, но задуманное мной теплое прощание не сложилось почти сразу. Эреб, не церемонясь в выражениях, говорил то, что думает, вывалив на сына разом и свою смерть, и ненависть к его матери и разочарование в слабости Мома, что не смог отстоять свое право стать достойным наследником рода. Эта жуткая тирада продолжалась не меньше получаса, заставляя парня по большей части молчать, лишь изредка вставляя односложные ответы и короткое «Прости». Я еле сдержалась, чтобы не ворваться следом, недовольно топая ногами и начав ругаться в ответ. Праведный гнев чуть ли не паром валил у меня из ушей, где это видано, чтобы «любящий» отец так поносил собственное дитя, обвиняя ее в том, на что Мом никак не мог повлиять.
— Посмотри, посмотри на себя, во что ты превратился?! Я столько денег, столько сил в тебя вложил, чтобы ты в этой сраной глуши жил? Бабкам суставы разминал? И вот это недоразумение я долгие годы своим упорным трудом взращивал как будущего главу семьи?
— Прости отец.
— К чему мне твое прости?! Ну вот к чему?! Я мертв, сопляк ты эдакий, ты своей слабостью погубил и меня, и весь наш род! Только вдумайся, теперь главой станет твой младший брат! Мужеложец, что предлагает себя чуть ли не каждому встречному, он вообще не должен был остаться в нашей семье!
— Извини.
— Ты ничтожество, просто мусор, что я по ошибке называл своим сыном, наверно, все же твоя мать согрешила-таки со своим братом, раз в твоем поколении не нашлось ни единого нормального ребенка, достойного занять место Каина. Мне жаль потраченного времени на тебя, можешь катиться к своей безумной прабабке, ты никогда не заслуживал моего внимания и, тем более, любви.
Не дав мужчине продолжить, я взмахнула руками, развеивая туман. Грудь жгло от обиды, хотелось топать, кричать, а еще лучше дать хорошенько в глаз этому проходимцу, что когда-то называл себя отцом.
Дым в комнате развеялся, открыв мне застывшую на пороге Гекату и плачущего во сне Мома.
— Все посмотрела?
— Простите.
Ведьма
