Магия взгляда. Часть 2: Ливтрасир - Ирина Юрьева

— Если к нам снова придут, мы зажжем этот купол, — сказал Горад. — Главное — не пропустить появление новых отрядов из Скерлинга.

Все согласились с ним. Новый отряд “Службы”, вскоре прибывший под стены, был тоже разбит, а разведчице-беркуту, что появилась за ним, показали всю Силу огня. После этого больше никто не являлся, и жители города начали верить: настала спокойная жизнь.

— Вот не думал, что Скерлинг так быстро отстанет от нас, — как-то раз сказал Йонн.

— Я не верю, что это надолго, — заметил Эрл. — Слишком уж быстро мы все позабыли о прошлом, уверовав в Силу машин…

— И в тебя! — иронично добавил Горад. — Ведь тебя прославляет весь город!

В словах его не было злости, однако насмешка задела. Эрл знал, что он делал не больше, чем Йонн и Горад, но для жителей лишь Ливтрасир был спасителем города. Даже двенадцать детей, наделенные Силой, считали Учителем только его. Признавая способности Йонна с Горадом, прилежно стараясь постичь все, что связано с Силой и магией, эти ребята не раз нарушали запреты этих наставников, но не пытались ослушаться Эрла.

Размышляя над этим, Эрл думал, что вряд ли к нему относились бы так, если бы не “наследство отца”. Те уроки, которые Галар преподал своим сыновьям, пригодились. Во время советов он чувствовал, что он не маг, а обычный вирд. Даже Мелен признавал теперь, что Ливтрасир, не используя Силу, мог бы выдержать натиск врагов, пожелавших взять штурмом их город.

— Ты кое-что смыслишь в военных делах! — удивленно сказал Мелен Эрлу однажды после совета.

Не Сила, не навык магических битв, обретенный им в краткий срок, а простейшие вещи, известные каждому вирду, которому нужно сражаться за замок, влекли их сердца. То, что он, Ливтрасир, смог бы их повести в настоящий, совсем не мистический бой, подкупало. В глазах агенорцев он был и волшебником, и человеком, похожим на них.

— А зачем тебе это? — спросил как-то Йонн. — Пусть бы Лунд и Мелен занимались отрядами. Глупо растрачивать время на то, что другие способны проделать не хуже тебя!

— Да, — заметил Горад, оторвавшись от свитка, который он разбирал. — Это все равно, что забивать скобы в стену не грубой кувалдой, а бронзовой амфорой. Ради чего?

Они были, конечно же, правы, но Эрл не хотел терять то, что невольно обрел. Ему нравилось быть среди воинов. Он понимал, что в сравнении с Силой их навык не так уж и важен, однако уважение этих людей помогало почувствовать, что он сумел обрести, что он стал в Агеноре своим для них всех.

Вспоминая Гальдор, Эрл не мог не признать, что отчасти был сам виноват в том, что был одинок. Пожелай он добиться признания между других вирдов, он бы сумел это сделать. Решись Эрл открыто пойти на конфликт, и он смог бы заставить считаться с собой.

— А тогда бы и жизнь повернулась совсем по-другому, — не раз приходило на ум.

Когда Альв сообщил по секрету, что Мерта нашла себе “лучшего из женихов, о которых мечтают девчонки”, Эрл лишь улыбнулся. Все дети копируют взрослых. Пока еще толком не зная, что значит любить, они очень охотно играют словами, считая, что это их делает старше. По хитрому взгляду и гордому тону ребенка он сразу же понял, кто здесь у них “лучший жених”. Самомнение Альва его забавляло. Конечно, ребята могли бы играть и во что-то другое, однако Эрл знал, что сюжет поднесла сама жизнь.

За последнее время весь город как будто лишился рассудка. Казалось, что каждый мечтал о любви. Страсть, так долго дремавшая в душах людей под давлением вечной угрозы разлуки с детьми, порожденными ей, прорвалась необузданным бурным потоком. Все нормы казались забытыми. Возраст, семейные узы и долг не служили преградой для новых стремительных встреч и разлук. Посторонний, попав в Агенор, мог бы лишь ужаснуться “распутству, объявшему город.” Он вряд ли бы понял порыв “агеноских старух, возомнивших себя молодыми красотками!” — как сказал позже один из купцов, возвратившись в Фирод. (Городская охрана свободно впускала торговцев.) “Двадцать — возраст любви, но мечтать о мужчинах, когда тебе сорок — разврат!” — возмущенно твердили в Фироде седые мужи, выбирая в подружки молоденьких девушек и забывая о том, сколько лет им самим.

В Агеноре, где долгие годы боялись рожать, этот выплеск страстей был естественным и никого не смущал. Но не жажда слепых наслаждений вела за собой этих женщин, чей возраст уже перешел за четвертый десяток.

— Успеть зачать новую жизнь, пока тело дает этот шанс, пока есть еще силы растить малышей, пока купол неведомой Мощи хранит Агенор, — это стало молитвой для многих, кто был одинок. (В Агеноре мужчин было меньше, чем женщин.)

— И все же я правильно сделал, когда предложил запретить отпускать детей из Круга в город! — подумал Эрл. — Этим ребятам с особенным Даром не стоит касаться пока непонятных им взрослых страстей, слишком остро они могут все воспринять. К счастью, Круг защищает их детский покой!

То, что Мерта и Альв вдруг решили себя объявить женихом и невестой, казалось забавным. Достаточно было взглянуть на ребенка, чтобы сразу понять: здесь нет никакой грязи, нет любопытства к запретной пока стороне взрослой жизни. В глазах Альва ясно читалась лишь гордость причастности к некоей тайне.

— Я вас поздравляю, — серьезно сказал Эрл, стараясь, чтобы Альв не почувствовал, что он во всем этом видит лишь только игру.

В этом возрасте дети обидчивы. Если Альв вдруг ощутит, что Эрл лишь забавляется, слушая “важную тайну”, он вряд ли простит его.

— Ты поздравляешь? Кого? — изумленно спросил Альв.

— Вас с Мертой, — ответил Эрл, спрятав улыбку.

— Меня?! — удивление мальчика было естественным. — Что же я, полный дурак? Да меня все мальчишки потом засмеют! Это Йонн на ней хочет жениться!

Услышав такое, Эрл просто опешил, а потом стал хохотать. Альв надулся.

— С чего ты решил, что Йонн хочет жениться на Мерте? — уже просмеявшись, спросил Эрл.

— С того, что она рассказала мне это сама! — недовольно ответил Альв.

— Раз сама, значит, так и есть, — важно сказал Эрл, стараясь сдержать приступ смеха.

“Все просто, ведь девочки раньше взрослеют!” — невольно подумал Эрл. Он верил, что все понял правильно. Мерта, несмотря на свою худобу без намека на женственность, острые локти и очень короткую стрижку, видит себя уже девушкой и ей досадно, что Альв так по-детски относится к ней. Сумасбродка решила прибегнуть к уловке, известной, наверное, девочкам просто с пеленок: заставить его ревновать. А поскольку, по мнению Мерты, никто из мальчишек-ровесников не был достойным соперником Альву, который ей нравился, девочка выбрала взрослого Йонна для этой истории.

— Да, бедный Йонн! — повторил Эрл, представив, какое бы было лицо у его друга, узнай Йонн, героем какого романа он стал. — Ох, Мерта, Мерта… Не каждая сможет такое придумать!