Международный терроризм и ЦРУ: Документы, свидетельства, факты - Виталий Сырокомский

В деловом стиле этой циничной инструкции по разжиганию беспорядков зеркально отражена так называемая стратегия напряженности, с помощью которой американские организаторы заговоров и их итальянские сообщники вот уже много лет готовят почву для установления авторитарной власти.

Методика эта неоригинальна. Вспомним провокационный поджог рейхстага, который организовали гитлеровцы, чтобы обвинить в этом «красных» и расправиться с оппозицией. Фашистские методы насилия, террора, физического уничтожения людей были взяты натовскими стратегами за образец в борьбе с левыми силами Западной Европы.

В апреле 1967 года власть в Греции была захвачена фашистскими полковниками. С этого момента основное внимание секретных служб США обращено к Италии. Именно здесь техника провокаций, чередования «черного» террора с псевдокрасным достигнет апогея. Почему именно Италия?

В США сравнительно недавно рассекречены доклады Совета национальной безопасности от 10 февраля и 8 марта 1948 года. По сути, они и явились изложением программы, на основе которой родилась кровавая «стратегия напряженности». Вот эти откровенные строки:

«Главной целью США в Италии является установление и поддержание в этой ключевой стране условий, благоприятных для нашей национальной безопасности… Безопасность всего восточного Средиземноморья и Ближнего Востока была бы поставлена под угрозу, если бы Советский Союз преуспел в усилиях поставить под контроль любую из следующих стран: Италию, Грецию, Турцию и Иран». Напомним, что на жаргоне империалистов «взятие под контроль» означало приход к власти левых правительств законным парламентским путем.

В 1947 году США добились вывода из правительств Италии и Франции министров — коммунистов. Но на Италию в апреле 1948 года надвигались первые послевоенные выборы, и в Вашингтоне панически боялись, что они принесут успех коммунистам и их союзникам. На подкуп итальянских избирателей, политических лидеров США выделили миллионы долларов. Причины столь энергичных усилий были, таким образом, политическими и военно — стратегическими. «Положение Италии в Средиземном море, — подчеркивалось в документе Совета национальной безопасности США, — позволяет ей контролировать коммуникации с Ближним Востоком. Страна граничит с Балканами. Используя базы, расположенные в Италии, страна, которой они принадлежат (читай: США. — Л. 3.), могла бы контролировать движение транспорта между Гибралтаром и Суэцким каналом, а также оказывать давление с воздуха в любой точке Балкан и прилегающих зонах»[79].

Для достижения своих целей, говорилось в докладе, США должны быть готовы «полностью употребить свою политическую, экономическую, а если надо, и военную мощь». При этом «размещение американских сил в Италии могло бы поощрять некоммунистические элементы предпринять последнее энергичное усилие, даже рискуя развязать гражданскую войну, чтобы помешать укреплению коммунистического контроля». На такой случай предусматривались частичная мобилизация вооруженных сил США и «оказание подпольным антикоммунистическим группам финансовой и военной помощи»[80].

Если законно избранную власть и таким путем свергнуть не удалось бы, США планировали прямой захват Сицилии и Сардинии. На островах сколачивались группы квислингов, готовых объявить об отделении от Италии и присоединении к США.

В Сицилии ведущую роль в сепаратистском движении играла мафия, надеясь использовать «присоединение» для наживы на контрабанде наркотиков и иных запретных операциях.

Кстати, ЦРУ поощряет сепаратистские тенденции и сегодня. Но вернемся к документам Совета национальной безопасности США. Говоря о них, журнал «Эспрессо» заключал: «Иными словами, США стремились к гражданской войне и установлению правой диктатуры».

ТРОЙНОЕ «М»

«Может быть, стоило напялить на голову Муссолини парик Джефферсона?» — как‑то спрашивала американского журналиста Сульцбергера госпожа Клэр Бут Люс, супруга владельца журнала «Тайм» и в то время (50–е годы) посол США в Италии.

«Госпожа Люс, — отмечал Сульцбергер, — питает самое глубокое презрение (она и не пытается скрыть его) к проницательности либо уму кого бы то ни было. Итальянцы в ее глазах — развращенные подлецы, неспособные управлять страной демократическими методами. Она говорит, что итальянское правительство, как и французское, не имеет никаких шансов на длительное существование, если не включить в него правые силы».

Речь шла об опоре на неофашистов — «миссини» (от МСИ — «Мовименто сичиале итальяно», или «Итальянское социальное движение»). «Миссини» — одно из трех «М», на которых зиждется политика «стабилизации», а вернее — дестабилизации Италии, проводимая США. Два других «М» — это мафия и масоны. Как получилось, что эти организации стали, наряду с фашистскими элементами, основными помощниками ЦРУ в Италии? Конспиративность и жестокость мафии в сочетании с разветвленностью и гибкостью масонской структуры плюс общий для них антикоммунизм предоставляли американцам уникальные возможности— достигать целей, минуя официальные каналы, чужими руками, то есть с минимальным риском и максимальным эффектом. Действенность мафии была доказана в самих США, где она создала фактически неуязвимый синдикат гангстерского бизнеса. Когда в ходе второй мировой войны американской разведке и армии понадобилась поддержка лиц итальянского происхождения, выбор пал на «Коза ностра». Из тюрьмы в дорогой отель был переведен Сальваторе Луканиа, более известный как Счастливчик — Лакки Лучано. Связи Лучано должны были облегчить установление контактов с сицилийскими «мафиози». Перед высадкой десанта на этом острове войскам США предписывалось «установить связи с лидерами тайных радикальных групп, например мафии, и оказать им всю возможную помощь» [81].

Так закладывались основы сотрудничества мафии с американской разведкой, которым суждено было крепнуть. Они оказались незаменимыми для осуществления подрывных акций — политических убийств, провокаций.

Масонство для ЦРУ было удобно тем, что, имея, как и мафия, закрытый характер, оно не выглядело столь одиозным. В период Великой французской революции к «братству каменщиков» (масон по — французски — каменщик) принадлежали многие выдающиеся просветители. В рядах масонов находились Гарибальди и Мадзини. Но те времена ушли в прошлое. Элитная, привилегированная структура «цехов», или «лож», как их называют итальянцы и англичане, сделала свое дело. Ряды масонства, как правило, пополнялись финансовыми магнатами, реакционными политиками Запада, а революционные и эгалитаристские лозунги, некогда отмечавшие его взлет, постепенно превращались в насмешку над здравым смыслом. ЦРУ и его предшественник — Управление стратегических служб (УСС) — оказались вотчиной масонов, увидевших в этих организациях огромные возможности для расширения своей скрытой, незаметной внешнему глазу власти в только что освобожденной Европе.

Еще в 1942 году УСС поручило американцу итальянского происхождения Максу Корво составить «план итальянского шпионажа», в котором видное место было уделено привлечению в качестве агентов итальянских эмигрантов — масонов. Корво завербовал в этой среде Джузеппе Луписа, кото — рый позже стал министром Италии. Из нью — йоркской ложи, носившей имя Гарибальди, был при — влечен к сотрудничеству масон Рандольфо Паччарди. Правда, он участвовал на стороне республиканцев в гражданской войне в Испании, и руководители УСС — ЦРУ первоначально подозревали его в левых взглядах. «Какая ошибка! — восклицал по этому поводу в своих воспоминаниях Корво. — Подумать только, как Паччарди реорганизовал итальянские вооруженные силы во время «холодной войны»! Агенту американцев, служившему верой и правдой своим хозяевам, действительно весьма подошел пост министра обороны Италии. И о милитаристе — министре, «достопочтенном Паччарди» с убийственной иронией выскажется Хемингуэй в своем романе «За рекой, в тени деревьев». Затем Паччарди стал знаменем профашистских сил, стремившихся установить свою диктатуру в Италии. Корво включил в свою сеть и сицилийского адвоката Синдону, который позже стал банкиром и сотрудничал с ЦРУ в организации заговоров, финансировал деятельность ложи «П-2».

Американцы хорошо знали, как использовать подобных агентов. Одобренный руководством УСС план Макс Корво характеризовал так: «Это был план не только шпионажа, но и психологической войны»[82]. Войны с кем? С партиями и организациями трудящихся, силами демократии и мира. Начатое им дело было продолжено другими. Фанатик, «поэт от контрразведки» — Джеймс Энглтон полнил сеть агентов, набранных Корво, спасенными им от антифашистской чистки офицерами, которые оставались верными Муссолини уже после того, как Скорцени выкрал «дуче» из‑под ареста и на самолете доставил в созданную под эгидой гестапо «республику Сало» на Севере Италии. Тех, кого пока еще преждевременно было включать в итальянскую полицию и секретные службы, Энглтон, по свидетельству Корво, отправлял под крылышко Франко в Испанию. Один из руководителей ЦРУ генерал Уолтерс [83], будущий палач вьетнамского народа и директор ЦРУ Колби, создатель «потенциала смерти», специального отдела ЦРУ по осуществлению политических убийств во всем мире Харви — словом, весь «цвет» ЦРУ проходил стажировку именно в Италии, специализируясь на подрыве демократических институтов страны. Они работали в тесном контакте с посольством США. Колби, например, с восторгом отзывался о после США Клэр Бут Люс: «Она очень интересовалась операциями ЦРУ, которые мы проводили из посольства. Привлекательная, умная, уверенная в себе, она — один из немногих дипломатов, которыми я восхищаюсь». Еще бы! Госпожа Люс хотела напялить американский парик на Муссолини… Явно превышая прерогативы посла, она бесцеремонно диктовала, кого следует включать, а кого нет в итальянские правительства. Это она яростно противилась избранию президентом Италии Джованни Гронки, представителя левого крыла Христианско — демократической партии[84].