Тварь (СИ) - Красовская Алефтина

Протяжный довольный рык вернул меня из забытья. Я знаю этот рык — так кончает Нир. Я посмотрела на сойла, улёгшегося рядом с Изалай — довольного и расслабленного; на Изалай, улыбающуюся и не менее довольную Ниром и жизнью в целом, и утёрла слёзы. Взяв со столика, у которого я всё это время стояла, пушистый плед, я с каким-то изощрённым наслаждением укрыла разгорячённые недавним сексом тела и произнесла:

— Свадебная церемония окончена. Брак подтверждён.

Я подняла глаза и впервые за сегодняшний день столкнулась со взглядом Ниари. Он посмотрел на меня равнодушно, как люди смотрят на мебель, и повернулся к Изалай, сжав её в объятьях.

— Спокойных снов, сойл, сойли, — сказала я и уже в дверях услышала сонный голос Изалай:

— И тебе, Саша. Спасибо.

Осторожно прикрыв за собой дверь, я прошла по длинным коридорам дворца, врезалась в толпу веселящихся вайров, которые увидев меня, тут же начали расступаться, и когда я подошла к лестнице, в гипостиле воцарилась гробовая тишина, а фонарики-светлячки начали собираться над моей головой. Поднявшись на подиум, я повернулась к гостям и столкнулась с сотнями глаз, внимательно следящими за каждым моим движением. Я осмотрелась и обнаружила сойлара и сойлари, стоящих за моей спиной. Когда они здесь появились, я не заметила. Набрав в грудь побольше воздуха, я громко произнесла на вайри:

— Свадебная церемония окончена. Блага сойлу Ниариту и сойли Изалай Лайонай.

И гипостиль взорвался, а я криво ухмыльнулась и медленно начала спускаться вниз. Сейчас я хотела одного — напиться и забыться. Чета Лайонай ещё что-то говорила о благословении и будущем наследнике, но я не слушала, я шла чётко намеченным путём к дискам с роваем и, достигнув желанной цели, схватила бокал, осушив его до дна. За первым последовал второй и должен был последовать третий, но парящий в воздухе диск вдруг поднялся вверх и оставил меня без алкоголя. Я недоумённо посмотрела ему вслед и заозиралась в поисках добавки. Венценосная чета прекратила вещать, заиграла музыка и вайры продолжили веселиться, с двойным усилием налегая на алкоголь за благо сойла и сойли. Скоро и мне стало весело. Ровай позволил мне забыть, где я и с кем нахожусь. Я танцевала вместе с вайрами их странные танцы, пела песни, слов которых не знала, играла в игры с неизвестными правилами. Ни один вайр не посмотрел на меня в ту ночь как на добычу иди недостойную. Со мной разговаривали, смеялись, обменивались мнениями. Правда, я заметила, что лорнесса Уриса постоянно находилась рядом со мной и иногда помогала разобраться в правилах вайрийских игр. И вот одна такая игра завела меня чёрт знает куда. Я следовала за путеводным светлячком, который должен был привести меня в малый зал к игрокам, а он завёл меня в какую-то глушь, а потом вообще свалился в крутом пике на пол и погас. И я осталась посреди неизвестного коридора в полной темноте. Тяжко вздохнув, я открыла ещё полную бутылку с роваем, сделала глоток и поплелась, куда глаза глядят.

Коридор незаметно свернул направо и упёрся в длинную открытую деревянную террасу, растянувшуюся вдоль берега на несколько десятков метров. В этой части дворца я никогда не была и решила погулять в тишине подальше от веселящихся вайров.

Терраса в отличие от основных помещений дворца не имела защитного купола, и неслабый ветер трепал мои волосы, холодил кожу и завывал так, что не было слышно даже звука накатывающих на берег морских волн. Картину дополняли вспышки молний и жуткий гром, добравшийся, наконец, до Койра. Мне бы вернуться под крышу дворца, но я упорно шла вперёд, периодически останавливаясь, чтобы глотнуть ровая. Я не заметила, как закончились стены дворца слева от террасы, как её заменили большие каменные валуны, а потом и холмистая местность, и остановилась я только тогда, когда увидела небольшую беседку недалеко от чьего-то белокаменного дома. Беседка выглядела уютно: крышу держали шесть резных колонн, по периметру висели длинные полупрозрачные шторы, сильно развивавшиеся на ветру, а на невысокой ровной софе, занимавшей почти всю беседку и застеленной пледом с длинным мягким ворсом, лежали разной формы подушки. Увидев всю эту красоту, я сразу поняла, как устала, поэтому не раздумывая, упала на софу, закрыла глаза и задремала.

Разбудил меня свет и чьи-то голоса, один из которых я хорошо знала. Приподнявшись на локтях, я недовольно посмотрела на стоящий неподалёку дом и на балконе заметила двух вайров — мужчину и женщину. Мужчина показался мне отдалённо знакомым, а вот женщина заставила меня неприятно поёжиться — это была сойлари Сиодай. Я встала на колени и подползла к краю беседки, спрятавшись за одной из её колонн.

— Зря ты это сделала, Айри, — сказал вайр и повернулся к женщине, облокотившейся на широкие перила балкона, — как выпутываться собираешься?

— Скажу, что чудесным образом излечилась, — бесшабашно ответила Сиодай.

— От заши невозможно излечиться.

— Заши — болезнь души, Диром. Моя душа заболела из-за постоянных переживаний за единственного любимого сына, который пропал на два месяца, не выходил на связь и чёрт знает где и с кем пропадал. Но он вернулся. И женился на самой красивой девушке Вайората. И максимум через год я смогу подержать на руках своего первого внука — ну чем не лекарство для истерзанной материнской души?

Вайр хмыкнул и отзеркалил позу сойлари, повернувшись к беседке лицом. А я вспомнила, где его видела — в ангаре с лайрами. Этого Дирома Ниари назвал лучшим другом, но ни разу мне о нём не рассказывал, да и видела я его рядом с сойлом только один раз.

— Ниарит не простит тебя, когда узнает, что ты пошла на такой жестокий обман только ради того, чтобы женить его на Изалай.

— Ой, да брось, Диром, — явно разозлилась на слова вайра сойлари, — ты видел, какими глазами всю сегодняшнюю свадебную церемонию смотрел Ниари на Изалай? Это взгляд влюблённого мужчины. Когда-то и ты так смотрел на меня.

— Я и сейчас смотрю на тебя так же, — шёпотом отозвался лучший друг Ниари, всем телом потянулся к сойлари и обнял за тонкую талию, прижавшись лбом к её шее.

Я отвернулась и облокотилась спиной о колонну.

Сойлари всё-таки блефовала. И блеф её принёс именно те плоды, которые она и хотела. И это тот самый нечестный метод, про который говорил Кайрана во время Совета. На что же готова пойти мать, чтобы сын поступил так, как хочет она? Мне неожиданно стало жаль Нира, ведь он однажды говорил, что у него нет свободы.

До моих ушей донёсся сладостный вздох, и я снова повернулась в сторону балкона.

— Охренеть, — не удержалась я от шёпота, когда увидела, как с яростью дикой кошки сойлари Вайората отдаётся лучшему другу своего сына.

— Возбуждает? — кто-то спросил сзади?

— Нет! — на автомате шепнула я возмущённо и повернулась на голос. В паре сантиметров от меня, скрестив ноги, сидел сойлар Лайонай и спокойно смотрел, как его жена с остервенением насаживается на чужой член. Я шумно сглотнула и замерла, глядя на Кайрану, спокойно наблюдавшего за происходящим.

— Вы ничего не будете делать? — спросила я чуть погодя.

Вайр перевёл на меня равнодушный взгляд и улыбнулся.

— Я не могу дать ей то, что она хочет, зато этот молодой мальчик полностью удовлетворяет её потребности. В итоге в выигрыше все — Айрея, которая после секса становится спокойнее, Диром, чья самооценка достигает невиданных высот. И я.

Сойлар замолчал, а мне до безумия стало интересно, что же получает от такого расклада Кайрана, и я осмелилась спросить:

— А вы?

Сойлар откинулся на спину и лёг, заложив руки за голову.

— А я, девочка, чувствую себя свободным.

Я повернулась к балкону и проводила взглядом наигравшихся любовников, зашедших в дом. Опять эта свобода. Ниари говорил о свободе, теперь вот сойлар. По сути, вайрийское общество было пронизано традициями и ритуалами, пришедшими с незапамятных времён, и вайры неукоснительно следуют им, и сами же от этого страдают. Чего только стоит эта унизительная свадебная церемония с вайрини, которая должна стоять возле ложа молодожёнов и следить за выполнением супружеского долга. В истории человечества было что-то подобное сотни лет назад, но ведь от этой традиции отказались как от пережитка прошлого. И эта память рода… Я до сих пор не могу понять, что она даёт, не считая постепенной утраты эмоций, чёрной кляксы на груди и понижения температуры тела. Нир говорил, что сойл вместе с мерзким чёрным пятном постепенно получает знания поколений прошлых правителей и физическую силу, не сравнимую с силой сотни вайров. Может, именно эта память рода не даёт вайрам возможности уйти от устаревших традиций и зажить полной, свободной жизнью.