Черепахи до самого низа. Предпосылки личной гениальности - Джон Гриндер

Джон: Я удивлен, что вы удивлены.

Джуди: Он еще и не такое знает, Антонио.

Антонио: Я уже понял. Я не удивляюсь.

Джуди: Кто этот парень?

Джон: Вот кто, получай серебряную пулю.

Джон: Джордж Пойя писал о точных стратегиях мышления – стратегиях первого внимания. Давайте их исследуем. Пойя – мастер в двух областях. Как математик, он внес существенный вклад в развитие теории математики в этом столетии. А как учитель, он, возможно сделал еще больше. Он заметил, что студенты обладают очень разными способностями к математике, и создал точные стратегии, которые красиво иллюстрируют ту логику первого внимания, которую мы здесь рассматриваем.

Джуди: Вот – предположения, которые Пойя связывает с его восприятием процесса изменений.

Во-первых, мы должны быть готовы пересмотреть любое убеждение. Во вторых, мы должны изменить убеждение, если для этого есть достаточно серьезные основания. В-третьих, мы не должны менять убеждений без серьезных оснований. Первый пункт требует интеллектуальной смелости, второй – интеллектуальной честности, а третий – мудрой сдержанности. Ничему не верьте безоговорочно, но подвергайте сомнению только то, в чем стоит сомневаться.[10]

Я думаю, он был очень умен как для математика.

Жонглирование: подбросить и поймать один мяч

Джон: Я хочу вовлечь вас в новую деятельность, которая послужит нам интересным примером интеграции первого и второго внимания. И я хотел бы использовать ее как возможность создать баланс полушарий мозга между первым и вторым вниманием, сознательным и бессознательным, чтобы сделать каждый шаг вашего процесса обучения позитивным и радостным. (Жонглирует тремя мячами) Кто из присутствующих может жонглировать, по крайней мере, так же, как я? Хорошо. Я хочу попросить вас провести остальных через самый первый шаг в обучении жонглированию. Все, что нужно делать – тренироваться подбрасывать этот предмет по дуге, вершина которой проходит примерно у вас над головой, туда-сюда из одной руки в другую. Механически это совсем не трудно. Это первый из двух шагов, или из трех, зависит от того, как считать, которым вы должны овладеть, чтобы научиться жонглировать. Само по себе это довольно дурацкое занятие. Но с точки зрения личного совершенства это очень полезное занятие. Оно кажется дурацким, потому что его смысл можно оценить только в целостном контексте того, что мы делаем. Более определенно, вы сдвигаете внимание и диссоциируетесь от любых своих идей о личной идентичности и ожиданий по поводу жонглирования. Это даст вам свободу, как ребенок свободен просто играть. То, что мы сейчас делаем – не жонглирование. Мы учимся подбрасывать этот мяч по вот этой дуге и ловить его. Сейчас у вас будет десять минут практики во втором внимании, то есть в сосредоточенном состоянии «остановки мира». Никакого внутреннего диалога. Я хочу, чтобы вы просто потратили на это десять минут. Вам нужно просто все время перебрасывать мяч из одной руки в другую. Движения должны быть одинаковыми. Однообразие движений понадобится нам позже, потому что это основа жонглирования. Но сейчас это не так важно, как ваша способность поддерживать в течение этих десяти минут тренировки измененное состояние «остановки мира». Те, кто поднял руку, вы можете встать? Роберт и эта группа людей идут сюда. Том, мы идем сюда. Роберт и Том, ваша работа – просто наблюдать и тренировать остальных. Я предпочел бы, что вы делали это невербально. Один способ делать это невербально – демонстрировать. Если я делаю так, а вы хотите, чтобы я сделал вот так, вы можете подойти, привлечь мое внимание и сделать вот так: вы показываете, как должен перемещаться этот предмет, которым я жонглирую, куда он должен лететь. Другой способ – встать у меня за спиной и фактически перевести мое тело в позу, которой вы добиваетесь. Я не хочу, чтобы вы прозевали это упражнение. А теперь будьте готовы войти в состояние «остановки мира»... И позвольте себе более-менее свободно двигаться в этом состоянии. Задача ясна? Вопросы есть? Итак, каждому нужен только один мяч. Когда я жонглировал тремя мячами, вы увидели, чем займетесь потом. Но сегодня ваша задача – изучить первый шаг, за десять минут, в определенном состоянии.

Джуди: ...Помните, сто лет назад жонглирование считалось магией.

Джон: Итак, соберитесь вокруг двух тренеров, найдите для себя место в зале, измените состояние и наслаждайтесь все десять минут.

Один из самых важных навыков, который может иметь человек, особенно с точки зрения различий между обществом и культурой... Ведь во фрагментированном обществе у личности появляются дополнительные обязательства... И один из самых важных навыков – способность создавать и поддерживать некоторые виды репрезентаций, влияющих на поведение, которые не обязательно поддерживаются внешней структурой повседневной жизни. Как мы обсуждали вчера, в последовательной культуре типа БаМбути или Конго мир постоянно подтверждает те ценности и репрезентации, которые вы создаете внутри себя как представитель этой культуры. Кастанеда сказал бы, что эманации извне затрагивают внутренние нити восприятия, ближе всего с ними связанные. В опыте человека, живущего в такой культуре, есть согласованность, которую мы, возможно, испытывали только в течение короткого времени. Возможно, в семье или в какой-то группе типа хари (под хари я имею в виду группу сверстников одного возраста и пола). Вероятно, в какой-то период своей жизни все вы были членами каких-то группировок. Например, подростковой компании, то есть референтной группы сверстников, в которой связи были настолько тесными, что вы могли поймать любой намек и расслышать эхо того, что переживал член хари в традиционной последовательной культуре.

Джон: Одна из предпосылок эффективной личной организации – способность полностью погружаться в контекст, на сто процентов, на каждой стадии любых действий, которые вы выполняете в течение дня. В метафоре Кастанеды это значит быть воином. Если вы понаблюдаете за воином, то обнаружите, что в каждую секунду он полностью, неистово вовлечен в то, что делает именно в этот момент. Но если вы будете наблюдать за ним достаточно долго, то обнаружите, что действия воина могут быть совершенно разными, даже диаметрально противоположными. И все же, в каждую секунду, хотя воин может заниматься очень разными, порой не связанными между собой вещами, он действует чрезвычайно конгруэнтно и с максимальной страстью...

Джуди: ...И верой...

Джон: ...Воин должен верить в то, во что погружен в этот момент. Это – основа того, что мы называем состоянием демона.

Джон: Одна из самых важных функций, за которую мы ответственны во фрагментированном технологическом обществе – это чистое переключение состояний. Я работаю дома. И для меня очень и очень важно безупречно отделять бизнес от семьи. У меня дома два телефона.

Джуди: Я могу это подтвердить.

Джон: Если я работаю над каким-то бизнес-проектом, и меня зовет кто-то из членов семьи по какой-то важной причине, например, лошади вырвались из загона, у меня есть ритуал, который уже стал автоматическим. Я запоминаю свою позу, быстро, за доли секунды, осматриваю, что я делаю, где нахожусь, какова моя цель, куда я добрался в процессе. В частности, я могу даже обратить внимание, каким было бы мое следующее действие, если бы я продолжал то, что делаю. Чтобы, вернувшись, я мог принять ту же самую позу за столом, перед этим окном, взглянуть на те же записи, и сказать: «Ага!» И снова приняться за задачу с безупречной эффективностью. С той эффективностью, которая удивляла меня в работе Эриксона. У него было два дома. Один для семьи, другой для консультаций. Между домами была телефонная связь. И посреди глубокой гипнотической сессии с пациентом мог зазвонить телефон, эта проклятая пронзительная коробка могла ворваться посреди глубокого транса. И это могла быть Бетти, она звонила из другого дома: «Милтон, звонит Карл из Германии». И Милтон (подражая трансовому голосу Милтона) посреди своей сложной синтаксической песни, предназначенной для того, чтобы другой человек (изменяя голос на нормальный) останавливался, запоминал свою позу, поворачивался, менял тон и направление голоса, менял позу...

Джуди: ...Отвечал на телефонный звонок...

Джон: ...Поворачивался обратно, принимал ту же позу и продолжал, точно в том же темпе – я засекал – с того же самого слова, на котором остановился... С точностью, которая в то время была для меня весьма страной. Обратите внимание, неумение делать такую сортировку и устанавливать ритуалы, разделяющие эти события, значила бы высшую степень неуважения к семье – раздвоенность внимания.