Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия (СИ) - Сергей Лысак

После расправы над конвоем Березин неожиданно озвучил новый приказ — идти к Тринидаду. Зачем, никто уже и не спрашивал. День 26 июля 1715 года заканчивался. Солнце скрылось за горизонтом, и на небе вспыхнули первые звезды. «Тезей» быстро удалялся от места побоища. Когда ушли уже довольно далеко, на горизонте показался парус. Какой-то корабль шел на юг со стороны Атлантики. Березин посмотрел в бинокль, взвешивая все за и против, и принял решение. Пусть живет. Скоро стемнеет, и ночь скроет все следы бойни, разыгравшейся здесь. А до утра обломки разнесет ветром и течением по большой площади. И никто не сможет толком понять, куда же девался «золотой» конвой. Какую-то ясность внесет экипаж «Грифона», если доберется до порта. Но французам сначала никто не поверит. Потому, что такого просто не может быть. А дальше… «Тезей» неожиданно для всех вломился в восемнадцатый век. Век, где прав тот, кто сильнее. И пока он не сделал ничего, не соответствующего принятым нормам морали в этих краях. Где вопрос стоит предельно просто — либо ты, либо тебя…

Глава 9

Встреча

На утро Леонид несколько успокоился. Поднявшись после завтрака на мостик и убедившись, что все идет, как надо, вернулся в каюту и продолжил изучение старых испанских карт, попутно думая о сложившейся ситуации. В конце концов, ни у него, ни у остальных членов экипажа не было выбора. Если бы даже возникло стихийное выступление на борту, оно было бы быстро подавлено силой оружия, а Березин все равно довел «зачистку» до конца, «зачистив» при этом и часть экипажа «Тезея». Да и нет единства в экипаже. Многие довольно потирали руки, предвкушая дележ «золотого» пирога. Конечно, поголовное уничтожение испанцев не вызвало одобрения, но люди пока молчат. Как все сложится дальше — неизвестно. И почему взят курс на Тринидад? Возможно, есть еще что-то, о чем не знает никто, кроме Березина?

Как говорится, помяни черта, и он тут как тут. Зазвонил телефон и Леонид услышал в трубке голос начальника экспедиции.

— Доброе утро, Леонид Петрович! Не заняты?

— Доброе утро, Владимир Евгеньевич. Вот опять сижу, колдую над старыми картами.

— Потом поколдуете, зайдите ко мне. Есть новости. Хорошие они, или плохие, пока не ясно.

А вот это интересно! Что же хочет сообщить Березин? Заинтригованный, Леонид отправился к начальству. Когда он вошел в каюту, там уже сидели Карпов и «Шурик». По внешности последнего было видно, что спать ему в эту ночь не пришлось.

— Вот и Леонид Петрович, все в сборе. Итак, господа, начнем. Для начала я хотел бы выслушать ваши соображения по поводу нашей возможной робинзонады в восемнадцатом веке. Леонид Петрович, что бы Вы могли предложить со своей стороны? Как моряк?

— Сравнительно немного. Экономить топливо и ресурс механизмов. Исключить дальние ненужные переходы, по возможности отстаиваясь на якоре в укромном месте и не бороться со штормами, так как это приводит только к расходу топлива. При переходах идти на одной машине экономическим ходом, либо используя машины попеременно, либо разбирая вторую на запчасти по мере необходимости. То же самое и с дизель-генераторами. Но топливо нам взять негде. Даже если мы каким-то чудом сможем добыть нефть, пригодное для наших дизелей топливо из нее получить вряд ли сможем. Поэтому, нам желательно быстро найти какую-нибудь базу и не удаляться от нее далеко, воздействуя на аборигенов своим авторитетом. Начать собственное судостроение, опираясь на данные в компьютерах и станочный парк «Тезея». Нельзя, чтобы наши возможности опирались все время только на него. При наличии производственной базы аборигенов и местного сырья, вкупе с нашими научными данными и производственными возможностями, мы вполне сможем строить с помощью местных деревянные корабли уровня середины девятнадцатого века, а это уже шаг вперед по сравнению с местными флотами. Возможно, что и с паровыми машинами, хоть и не сразу. Стараться сразу же наладить хорошие отношения с местными, но дать понять, что сесть себе на шею не позволим. По поводу того, куда идти. Испанские владения отпадают сразу. Английские тоже нежелательны. Предпочтительнее — либо на север, в будущую Канаду к французам в Квебек, либо на юг Африки, к голландцам. Там мы будем далеко от Европы и сможем легко подмять под себя местную колониальную администрацию, объяснив им в доступной форме, что дружить с нами гораздо выгоднее, чем воевать. В Европе такое вряд ли получится.

— Так так… Очень интересно… А в Россию матушку, к Петру Великому, значит, не хотите?

— «Хочу, или не хочу» в данном случае роли не играет. В России не один Петр, да и то никто не знает, что взбредет ему в голову, когда нас увидит, а в придворных интригах мы не сильны. Мы сильны в этом мире, пока находимся на «Тезее». К тому же, нас очень мало, и при сходе на берег наши возможности резко снизятся. Именно поэтому я предлагаю держаться подальше от Европы с ее королевскими дворами и стаями придворных интриганов и чиновников.

— Что же, логика в этом есть. А что Вы скажете, Андрей Михайлович?

— По части Европы полностью согласен, нам там делать нечего. Сожрут. Не сразу, так потом, поодиночке. Свою империю, или республику нам создать не по силам, людей очень мало. Значит, нужна «крыша» в лице сильного государства. Но причем именно в колониях, где мы сможем провести на глазах у колониальной администрации маленькую победоносную войну, если вдруг возникнет напряженная ситуация. Чтобы сговорчивее были. По боеприпасам — хватит очень надолго, если не палить очередями, а использовать в автоматах только одиночный огонь. Пулеметы держать на самый крайний случай. БМП тоже. Четырехдюймовки можно попытаться перевести на черный порох с картузным заряжанием и с самодельными снарядами. Отливать пустотелые корпуса из местной меди, обтачивая их на токарном станке до нужной формы и размера. Внутрь либо порох с картечью, создав аналог шрапнели, либо просто чугун для веса в безопасных пределах. Во всяком случае, стрелять будут гораздо точнее и дальше, чем дульнозарядные пушки, а против деревянных кораблей и такие снаряды сойдут. Ресурса стволов надолго хватит. Конечно, в случае регулярного тщательного ухода и с пробаниванием канала ствола после каждого выстрела. Обучить весь гражданский экипаж пользованию оружием. Всем пора понять, что если между нами начнутся междуусобицы, то это конец. На берегу исключить появление поодиночке и без оружия. Во всяком случае, пока мы окончательно не станем своими. Обеспечить разведывательные и контрразведывательные мероприятия, вербуя агентуру из местных и налаживая распространение нужной нам «дезы», организуя это, как утечку информации. Нет никаких сомнений, что попытки нащупать подход к нашим людям будут обязательно. Вот и будем кормить «дезой» наших оппонентов. Приложить все силы для создания наших агентов влияния из перспективных чиновников колониальной администрации. Золото любят все. Возможно, попытаться создать что-то новое в области вооружений и кораблестроения, используя данные из наших компьютеров. Всячески привлекать местных простолюдинов на свою сторону. Пока все. Конкретика зависит от выбранного места действий. Тоже рекомендую либо французский Квебек в будущей Канаде, либо голландский Кейптаун в Южной Африке. Он, вроде бы, сейчас Капштад называется? Если все пойдет хорошо, так мы и англичан оттуда наладим, если сунутся.

— Понятно… И в общем-то, правильно. Но… Может и не понадобится. Александр Александрович, Вам слово.

«Шурик», до этого внимательно слушавший и не издавший ни звука, оседлал своего любимого конька и выдал такую гору специфической информации, что с каждым словом все присутствующие понимали все меньше и меньше. Пока Березин не перебил его.

— Александр Александрович, простите, а то же самое, но по-русски нельзя?

— Как, по-русски? А я как говорю?

— В смысле, попроще. Чтобы нам понятно было.

— Ах да, простите… Если попроще, то мы можем выполнить обратный переход, но в несколько этапов. Как говорят в науке — путем последовательных приближений. То есть, прыгнем из восемнадцатого века, скажем, в девятнадцатый. Потом — в начало двадцатого. Потом — в середину двадцатого. И так каждый раз, постепенно приближаясь к цели, тщательно выверяя настройку после каждого прыжка с более высокой точностью.

— А сколько времени потребуется между прыжками для этих настроек?

— Если с учетом на «поспать», то сутки. Иначе, я просто свалюсь от усталости, а вместо меня эту работу никто сделать не сможет. Думаю, дней за семь — восемь до «нашего» времени, откуда мы ушли, доберемся.

— Ну что же, это вполне приемлемо. Вот видите, Александр Александрович! Ведь можете, когда захотите! Все, прения о нашей возможной робинзонаде в восемнадцатом веке пока прекращаем. Сообщите экипажу, что надежда есть, пусть все успокоятся. А пока — идем к Тринидаду.