Клеймённые (СИ) - Хард Леона

Уж не хочет ли сказать, что это номер для влюбленных?

— Это твой номер с девушкой? — напрямую задала вопрос.

— Нет. Это Ромкин, — отмахнулся спокойно. — Он один собирался заночевать, ну или с кем-то из верных девочек.

Артем с размаху плюхнулся спиной по центру кровати, отчего та под его весом смялась. Он же, расслабленно закинув одну руку за голову, и, скрестив ноги, взял пульт с тумбочки и начал щелкать каналы.

Я опять задала каверзный вопрос:

— А откуда у тебя ключ от Ромкиного номера, я не видела, чтобы мы по дороге заходили к Роме и брали у него ключ? Получается, прежде чем бежать за мной, ты ухитрился взять у него ключ, надеясь привести меня сюда, даже не зная, прощу я тебя или нет?

Я выразительно поглядела на Артема, а тот, оторвав взгляд от телевизора на стене, внезапно перестал щелкать пальцем по пульту. На меня странно взглянул, боясь, что превращусь в дымку и улетучусь в окно.

— Мужчины! — недовольно цыкнула над его самоуверенностью. — Дай хоть одежду. Во что переодеваться? Или лучше сразу голышом? — со смешком закончила мысль.

— Во! — Артем показал большой палец левой руки кверху. — Ты читаешь мои мысли!

— Давай одежду, шутник! — невольно засмеялась над его ребяческим поведением — Никогда не думала, что ты такой. Ты всегда серьезный со мной. Со всеми обаяшка, а со мной, как камень.

— Шутишь, надо мной половина острова подшучивала, как я пускал слюни на тебя!

Тем не менее Артем встал и пошел к шкафу, стоящему здесь же в комнате, распахнул резные дверцы. На полочке покопался в одежде и достал, конечно же, белую мужскую футболку. Он оказался не оригинален. Футболка короткая и белая, почти просвечивалась.

В ванной я повесила джинсы на сушилку, сама приняла теплый душ, не желая заболеть после холодного вечера и купания в снегу.

Футболка оказалась приличной длины и прекрасно закрывала все стратегически важные места до середины бедра, одни ноги оставались голыми.

После душа аккуратно присела на кровать. Артем, заметив татуировку, поинтересовался зачем испортила руку. Не рассказывать же, что после того, как отец в тот день прогнал его, пришлось расхлебывать свою же развращенность? Поэтому отделалась простой фразой, что поранила руку. И над волосами Артем долго вздыхал, ведь они ему очень нравились. Я из-за него не подстригалась.

Затем прилегла сбоку от Артема, уткнувшись носом ему в грудь, дыша знакомым запахом. Блаженно прикрыла глаза пока он весело рассказывал, как бегал от Карателей. Хотя по сути грустная история о грани между жизнью и смертью.

Прижималась к Артему и наслаждалась ярким моментом. Ощущение будто снова на острове, запах родного дома.

Всегда реагировала на запахи, я жуткая брюзга. Мне даже стоять иногда тошно рядом с неизвестными людьми, а с Артемом приятно. Я не против, когда его руки оставляли запах на мне. И сейчас пока с закрытыми глазами лежала на Артеме его пальцы выводили дорожки-прикосновения по правому бедру, едва-едва ощутимо, как легкое перышко ласкали и щекотали. Мужские ладони приблизились к ткани футболки и пока что не смущали, не наглели, а потом начали поднимать материал выше и выше вплоть до нижнего белья.

Мдддаа...белье надо в следующий раз поинтереснее покупать, а это обычное, спортивное.

Артем подтянул меня к себе повыше, рукой обхватил за бедра покрепче, по увереннее.

— У меня предложение!

При этом глаза Артема сверкнули чем-то неизвестным, какой-то мыслью. Вот явно что-то задумал, как голодный зверь, облизывающийся на добычу в лице меня. Я настороженно кивнула.

— Давай...до конца решим наши вопросы? И сделаем тебя, — пальцем Артем указал мне на грудь, а затем на себя. — Моей!

Потом перекинул через себя и повалил на спину, заставляя вжаться в кровать лопатками. Мужское тело весом придавило, не давая пошевелиться.

— Совсем сделать «своей»? — пискнула еле-еле слышно, но так раздражающе испуганно. Совсем не похоже на мой обычный голос.

Холодный пот прошиб спину от этой мысли. Это все равно что сейчас к шее подставить тонкое лезвие ножа и приказать дальше жить с этим. Не так голову повернешь и ненароком зарежешь сама себя. Не знаю, почему были подобные, странные ассоциации.

Артем засмеялся, локоть поставил на матрас и поддержал ладонью голову. Я же валялась пластом, рассматривая то мужчину, то белый потолок.

— А можно сделать не совсем «своей»? — задал Клейменный логичный вопрос.

Смею предположить Артем размышлял о моем умственном развитии — большей глупости спросить нельзя было.

Рука Артема, словно приняла решение, начала едва заметными прикосновениями поглаживать мои бедра.

Сам встал на колени, с двух сторон обхватил мою футболку и начал вытягивать ее вверх. Заставил приподнять бедра... грудь, пока снимал мешающую ткань. Потом просунул руки мне под спину, с щелчком расправляясь с лифчиком. Снял лишнее белье, кинул нервным жестом на пол, следом трусики улетели.

Артем с любопытством разглядывал, что подали на праздничный стол. Во всяком случае, омерзения не заметила в ходе осмотра, но не знала, понравилась ему полностью обнаженной или нет. С моими глазами Клейменный решил больше не общаться, предпочел заняться грудью, облизать ее вокруг соска. При этом намеренно медленно, чтобы видела и чувствовала ласку. Потом, опять же позволяя наблюдать свои губы и язык, взял в рот сосок и засосал глубоко внутрь.

Я сильно выгнулась от этой острой, простреливающей ласки и издала небольшой удовлетворенный выдох.

— Артем... — позвала, от удовольствия прикрывая глаза, наслаждаясь неведомой раннее лаской, и небольшими разрядами возбуждения по телу.

Особенно сильно было больно между ног. Не знала, что острее — боль или извращенное удовольствие от этой сладкой боли. Стопы поставила на кровать, а колени невольно свела между собой, на что Артем отреагировал — одной рукой развел ноги.

Любовник ладонью накрыл теплое, жаждущее местечко между ногами, словно согревая, пальцами провел — приласкал по трепетным складкам, перетирая, иногда надавливая. В ответ подала бедра навстречу ласке, понимая, что очень не против горячего продолжения, но...

— Артем! — позвала, пока не совсем растеряла мозг, и он не расплавился от огнеопасной атмосферы.

Грудь любовник отпустил, внимательно посмотрел на меня или скорее на губы. Я продолжила, когда получила внимание к своим словам:

— Я не против секса, совсем, но давай с предохранением. Ты под алкоголем, мы не живем вместе. Я учу...— Артем закрыл рот языком, врываясь внутрь моего рта, а пальцы между ногами принялись водить, играться со мной по нежной плоти, явно призывая окончательно отключить мозг. Я с трудом отвернула голову от воспламеняющих губ.

— Артем, ну серьезно... мы в разных местах живем, как мне потом жить? Ты не работаешь, я копейки зарабатываю, давай чуть-чуть позже?

Артем взял за шею, заставил повернуть голову в обратное положение, и спросил чуть поцеловав, как бы успокаивающе:

— Ты мне не доверяешь? — задал вопрос.

— Почему не доверяю? Доверяю. Но рано это и глупо пока.

— Всё будет хорошо, — напоследок пообещал и перебрался в низ моего тела. Взял за ноги, мягко развел и всё...

Дальше не пожелала смотреть, как он устроился между ногами.

Я немного напряглась от упертости Артема, прикрыла глаза ладонью, почувствовав, как язык провел влажную дорожку между ног, медленно с чувством и явным любованием. На влажной плоти ощущала горячее дыхание, но молчала.

Вздрогнула, но теперь не от удовольствия. Напрягало желание Артема сотворить неизвестно что. Нервировала и мягко говоря раздражала его настойчивость. Ему-то нормально, а мне как жить дальше запечатанной? Избегать мужчин и их внимания, закрыться дома за семью замками и одеваться строго, как служительница Бога?

А потом вздрогнула от внезапного осознания. Там, где была рука Артема, обнимавшая за шею, у меня имелся огромный, фиолетовый засос. И когда мылась, тональный крем должен был слезть. О, нет!