История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 2) - Уильям Теккерей

— Честнейший? — гневно переспросила вдова. — Ах, братец, это ли зовется честностью? Если мой сын виноват, он должен на ней жениться. Я бы сама на коленях стала просить его об этом.

— Да вы рехнулись! — взвизгнул майор; но, вспомнив кое-какие эпизоды из прошлого Артура и Элен, вдруг понял, что, если Элен обратится к сыну с такой просьбой, он и впрямь женится: он такой взбалмошный, такой упрямый — ради женщины с него станет совершить любую глупость.

— Дорогая сестрица, вы сами не знаете, что говорите, — продолжал он уже мягче, после недолгого молчания, во время которого у него и мелькнула жуткая мысль, приведенная выше. — Какое мы имеем право предполагать, что между ним и этой девушкой что-то было? Дайте-ка мне письмо… Истосковалась… пожалуйста, пожалуйста, напишите… дома нет житья… строгий отец… ваша сиделка… бедная Фанни… и правописание, как вы заметили, просто неприличное. Но боже мой, что тут такого? Просто она, дрянцо этакое, все еще за ним бегает. А ведь она и на квартиру к нему пришла в первый раз, когда он был без памяти, он ее и не узнал. Так сказала Моргану эта, как ее, Фланаган, уборщица. И с ней приходил один старичок, некий мистер Бауз, он потом был так любезен, что приехал за мной в Стилбрук… ох, кстати, я ведь его оставил тогда в кебе, и за проезд не заплатил… очень, очень любезно с его стороны. Нет, тревожиться вам решительно не из чего.

— Вы думаете? Благодарение богу! — вскричала Элен. — Я сейчас же отнесу письмо Артуру и спрошу его. Вон, посмотрите! Он сидит на террасе с мистером Уорингтоном. Они разговаривают с какими-то детишками. Мой мальчик всегда любил детей. Он невинен — слава богу… слава богу! Приду к нему.

Но майор Пенденнис не отпустил ее. Как бы энергично он только что ни обелял Артура, в душе он, по всей вероятности, держался иного взгляда и судил о племяннике по тому, как сам поступил бы на его месте. Если она пойдет к Артуру, подумал майор, и он скажет ей правду, — а он, негодяй, непременно скажет правду, — тогда все пропало. И он сделал еще одну попытку.

— Дорогая моя! — сказал он и, взяв руку Элен, поднес ее к губам. — Ведь сын не посвятил вас в это дело, так подумайте, вправе ли вы вмешиваться? Раз вы считаете его благородным человеком, что дает вам право именно в этом случае сомневаться в его благородстве? Кто его обвиняет? Какой-то анонимный мерзавец, который и улик-то никаких не приводит. Если бы улики были, уж поверьте, родители этой девушки не стали бы молчать. Он не обязан опровергать анонимную клевету, а вы не обязаны ей верить. А уж подозревать его в чем-то дурном только потому, что девица такого звания очутилась у него в квартире и ходила за ним, так, ей-богу, вы с тем же успехом можете предложить ему жениться на этой старой пьянчуге-ирландке, миссис Фланаган!

Вдова рассмеялась сквозь слезы — старый солдат одержал победу.

— Вот-вот, на миссис Фланаган, — повторил он, поглаживая тонкую руку невестки. — Нет. Артур вам ничего не говорил, и вы ничего не знаете. Он ни в чем не виноват — и точка. А какой линии нам теперь держаться? Допустим, он питает к этой девушке нежные чувства… да что вы опять загрустили, это ведь только предположение… и неужели уж молодому человеку и увлечься нельзя?.. Тогда он, как только будет здоров, опять кинется к ней.

— Его нужно увезти домой. Немедленно едем в Фэрокс! — воскликнула вдова.

— Дорогая моя, в вашем Фэроксе он умрет со скуки. Делать ему там нечего, он и будет с утра до вечера думать о ней. Уединенный загородный дом, полное безделье — вот тут-то человек и предается своим мыслям, и маленькое увлечение разгорается в большую страсть. Нет, его нужно занять, развлечь; нужно увезти его за границу. Он никогда не был за границей, только в Париж разок прокатился. Нужно нам попутешествовать. За ним требуется уход, ведь Бальзам говорит, что он был на волосок от смерти (да не пугайтесь вы, это уже позади), значит, и вам придется ехать; и вы, вероятно, захотите взять с собой мисс Белл; а я бы пригласил и Уорингтона. Артур в нем души не чает. Он жить не может без Уорингтона. Род Уорингтонов один из древнейших в Англии, а сам он — один из приятнейших молодых людей, какие мне встречались. Не могу выразить, до чего он мне нравится.

— А мистеру Уорингтону что-нибудь известно об этой… этой истории? — спросила Элен. — Его ведь два месяца не было в Лондоне, Пен мне об этом писал.

— Нет, ничего… я… я его спрашивал. Обиняком, разумеется. Он ничего не знает, даю вам слово! — в тревоге воскликнул майор. — И не советую вам, дорогая, заговаривать с ним об этом… лучше не нужно… прямо-таки не должно: очень уж это щекотливый и тягостный предмет.

Простодушная вдова пожала его руку.

— Спасибо вам, братец, — промолвила она. — Вы были очень ко мне добры. Очень меня утешили. Я пойду к себе и подумаю о ваших словах. Болезнь Артура и все эти… переживания совсем меня измучили, а здоровье у меня, как вы знаете, неважное. Пойду возблагодарю бога за то, что мой мальчик невиновен. Ведь он невиновен, правда?

— Правда, конечно, правда, моя дорогая, — сказал майор и ласково ее поцеловал, искренне растроганный ее прекраснодушием.

Он проводил ее взглядом, ощущая нежность тем более острую, что к ней примешивалась издевка. "Невиновен! — подумал он. — Я готов чем угодно поклясться, что он невиновен, лишь бы не огорчать эту святую душу".

Добившись победы, усталый, но счастливый воин растянулся на софе, прикрыл лицо желтым шелковым платком и сладко вздремнул; судя по тому, как равномерно он храпел, ему снились приятные сны. А молодые люди тем временем прохлаждались на террасе; оба чувствовали себя прекрасно, и Пен без умолку говорил. Он рассказывал Уорингтону план нового романа и новой трагедии. Уорингтона очень рассмешило, что Пен задумал писать трагедию. А почему бы и нет? И Пен стал декламировать уже готовые строки.

Соло, которое майор исполнял на духовом инструменте, было прервано появлением мисс Белл. Она ездила в гости к своей старой приятельнице леди Рокминстер: та снимала неподалеку виллу и, узнав, что Артур был болен и теперь находится с матерью в Ричмонде, навестила миссис Пенденнис, а потом задарила ее виноградом, куропатками и прочими деликатесами для сына, которого, впрочем, не жаловала. Лору же старая леди очень любила и звала к себе погостить, но Лора не решалась надолго покинуть Элен: ее здоровье, подорванное неустанными заботами об Артуре, сильно пошатнулось, и доктор Бальзам уже не раз прописывал лекарства не только сыну, но и матери.

Едва Лора вошла, как старый Пенденнис, всегда спавший чутко, вскочил с дивана. Он галантно приветствовал ее — в последнее время он проявлял к ней необычайную галантность. Где это она сорвала розы, что цветут у нее на щеках? Он счастлив, что его пробудила от сна такая прелестная действительность! У Лоры не было недостатка ни в прямоте, ни в чувстве юмора, а потому она питала к майору нечто очень близкое к презрению. Ей нравилось выставлять напоказ его суетность, и она нарочно заставляла этого завсегдатая клубов и светских гостиных хвастать именитыми друзьями и развивать свои воззрения на мораль.

Однако в этот день Лора и не думала насмешничать. Она рассказала, что каталась с леди Рокминстер в парке и привезла от нее дичи для Пена и цветов для маменьки. При упоминании о маменьке лицо ее омрачилось. Она только что от миссис Пенденнис — вид у нее ужасный, должно быть, она очень, очень больна. Большие глаза девушки наполнились слезами — так ее тревожило состояние нежно любимой ею матери. Неужели этот добрый, этот милый доктор Бальзам не может ее вылечить?

— Болезнь Артура и другие волнения, — многозначительно произнес майор, — безусловно ослабили Элен.

Девушка вспыхнула, как видно, поняв его намек. Но она не отвела от майора глаз и промолчала.

"Он мог бы этого не говорить, — подумала она. — С какой целью он напоминает мне о нашем позоре?"

Что какую-то цель он преследовал — это вполне возможно. Старый дипломат редко говорил что-нибудь без задней мысли. Он тут же добавил, что советовался относительно здоровья миссис Пенденнис с доктором Бальзамом, и тот сказал, что ей необходим отдых и перемена места… да, да, именно так. Тяжелые переживания последнего времени нужно забыть, никогда и не упоминать о них. Он просит прощенья, что намекнул на них мисс Белл — больше он себе этого не позволит, и она, конечно, тоже. Нужно сделать все, чтобы успокоить и утешить их дорогого друга, и вот что он предлагает: поехать на осень за границу, в какое-нибудь курортное место на Рейне, где Элен сможет отдохнуть душой и телом, а Пен — снова стать человеком. Лора, конечно, не покинет свою мать?

Конечно, нет. Она только об Элен и думает… ну, и об Артуре, ради топ же Элен. С Элен она поедет и за границу, и куда угодно.

А сама Элен, обдумав все у себя в комнате, уже рвалась в это путешествие, как мальчик, начитавшийся книг о дальних плаваниях, рвется в море. Куда они направятся? Чем дальше, тем лучше… в такую даль, куда и воспоминания не найдут дороги, в такие чудесные места, что Артуру не захочется оттуда уезжать… куда угодно, лишь бы ему было хорошо. Дрожащими руками она отперла секретер, достала банковскую книжку и подсчитала свои скромные сбережения. Если этого мало, у нее есть еще брильянтовый крестик. И можно снова занять у Лоры. "Уедем, уедем, — думала она, — как только он достаточно окрепнет. Приезжайте, милый доктор Бальзам, приезжайте скорее и разрешите нам пуститься в путь".