Психологические основы профессиональной деятельности. Хрестоматия - Вячеслав Бодров

При всей важности такого понимания личности нельзя не учитывать и того, что ряд фундаментальных для человека личностных психических свойств (например, способности) имеют весьма значимые для своего развития природные предпосылки. Это прежде всего наследственные, генетические задатки, которые непосредственно, существенно, но не фатально определяют формирование способностей в процессе деятельности, общения и других видов активности людей. А ведь подлинно внутреннее в онтогенезе начинается с этих задатков и именно они составляют исходные, самые первые внутренние условия, в процессе взаимодействия которых с самыми первыми внешними причинами и начинается возникновение человеческой психики.

В данной связи мне представлялось очень важным в начале 1970-ых годов теоретически разработать гипотезу о возникновении человеческой психики не после, а даже до рождения младенца, т. е. в конце внутриутробного периода его жизни (см. мою статью в сборнике «Теоретические проблемы…», 1974). В течение последних примерно 20 лет за рубежом проведено много успешных экспериментальных исследований данной проблемы. И теперь на основании результатов указанных исследований можно считать, что эта гипотеза подтверждается. Поскольку самые первые, элементарные психические (сенсорные) явления начинают формироваться у человека в конце его внутриутробного (пренатального) развития, то даже в этом случае зарождающаяся психика будущего младенца является, на мой взгляд, простейшим, но уже неразрывным единством природного и социального.

Сделанный вывод существенно отличается от широко распространенных точек зрения, согласно которым человеческий младенец в момент рождения – это животное или полуживотное, которое лишь потом становится человеком (в частности, благодаря обучению и воспитанию происходит очеловечивание, «гоминизация» психики ребенка). Такие точки зрения недостаточно учитывают то важнейшее обстоятельство, что будущий младенец уже при зачатии по самой своей природе является специфически человеческим, т. е. не нуждающимся в очеловечивании. В ней изначально заложены необходимые наследственные (генетические) и врожденные (внутриутробные) основания для развития именно человека, а не животного. Весьма отчетливо это обнаруживается, например, в закладке, пренатальном и постнатальном формировании специфических качеств коры головного мозга, которые обеспечивают единство природного и социального в сложнейшем процессе овладения речью (таковы, в частности, нейроны «слов», т. е. нервные клетки, избирательно активизирующиеся в ответ на некоторые особенности звуков речи, определенных слов и т. д.

<…> В своей целостности (системности) природа человека, его биология, физиология и т. д. изначально специфичны, т. е. прежде всего непрерывно взаимосвязаны с социальностью. А потому в психике людей уже с момента ее возникновения в онтогенезе нет ничего, что было бы только природным (но не социальным), или, напротив, только социальным (но не природным). Она всегда – нерасторжимое единство природного и социального.

В самом широком смысле социальность – это изначально непрерывные взаимосвязи (производственные; чисто духовные и т. д.) между людьми во всех видах активности, независимо от степени их общественной полезности, нравственной оценки и значимости: будь то высшие уровни творчества, противоправного поведения и др. (стало быть, последнее не может быть асоциальным вопреки широко распространенным взглядам). Эта социальность всех взаимодействий человека с миром (с обществом, с природой, с другими людьми и т. д.) – его индивидуальности, свободы, ответственности и т. д. Любой человек, выходя за пределы уже достигнутого уровня культуры и развивая ее дальше, делает это именно во взаимодействии с культурой, опираясь на нее даже в процессе преодоления ее ограниченности на тех или иных направлениях общественного прогресса. Качественно новый вклад в развитие всей культуры человечества вносят прежде всего выдающиеся деятели науки, искусства, политики, религии и т. д.

Субъектом столь неразрывного, недизъюнктивного единствам природного и социального (культуры) становится человек по мере того, как он – будучи еще ребенком, подростком и т. д. – начинает выделять себя (не отделять!) из окружающей действительности и; противопоставлять себя ей как объекту действия, познания, созерцания и т. д. Первый существенный критерий становления субъект та – это выделение ребенком в возрасте 1–2 лет в результате предшествующих сенсорных и практических контактов с реальностью наиболее значимых для него людей, предметов, событий и т. д.; путем обозначения их простейшими значениями слов. Следующий наиболее важный критерий – это выделение детьми в возрасте 6–9 лет на основе деятельности и общения объектов благодаря их обобщению в форме простейших понятий (числа и т. д.).

Субъект в своей деятельности, духовности и т. д. – это субъект созидания, творчества, инноваций. Любая его деятельность хотя бы в минимальной степени является творческой и самостоятельной (Рубинштейн, 1997). Труд может быть деятельностью, но может и не быть ею (когда он – монотонный, принудительный и т. д.).

Новейшие психологические исследования показывают; как конкретно разные типы личностей и групп становятся субъектами (К. А. Абульханова, А. Л. Журавлев, Е. А. Сергиенко, В. И. Слободчиков, их сотрудники и др.).

Творчество неразрывно связано с мышлением, но, конечно, не сводится к нему. Любое мышление хотя бы в минимальной степени является творческим, продуктивным, а потому неправомерно разделять его на репродуктивное (ср. конвергентное) и творческое (ср. дивергентное). Оно всегда – искание и открытие, создание, созидание чего-то существенно нового (по отношению к данному субъекту), поскольку мышление уже с раннего детства изначально возникает и укореняется в повседневной жизни каждого человека. В таком смысле и маленький ребенок, и большой ученый открывают для себя много нового, но обычно лишь во втором случае это новое может стать таковым и для всего человечества. Отсюда значительное сходство и принципиальное различие между разными уровнями и типами мышления, вообще творчества (см. эксперименты К. А. Абульхановой, Д. Б. Богоявленской, А. В. Брушлинского, М. И. Воловиковой, В. Т. Кудрявцева, Н. Н. Поддъякова, Я. А. Пономарева, В. В. Селиванова и др.).

Изначальная, хотя бы минимальная творческость мышления проявляется во взаимосвязи проблемной ситуации и задачи, в существенных различиях между требованием (вопросом) задачи, искомым и целью мыслительной деятельности и т. д. На высших уровнях бытия человека (свобода, совесть и т. д.) возникают и развиваются наиболее сложные способы саморегуляции. А потому обратные связи здесь хотя и необходимы, но совершенно недостаточны – вопреки традиционной точке зрения. Вследствие творческости и недизъюнктивности мышления как предельно пластичного, гибкого процесса мыслительная деятельность людей качественно отличается от искусственного интеллекта.

Тесты, характеризующие интеллект, часто парадоксальным образом противоречат показаниям тестов, диагносцирующих креативность. Этот парадокс свидетельствует о существенных расхождениях между психологией мышления и психологией интеллекта и объясняется прежде всего тем, что во втором случае нередко выявляется не столько мышление, сколько знание (неадекватно понимаемое как репродуктивное мышление?!). При всей важности тестов они не раскрывают психическое как процесс, но четко фиксируют лишь некоторые из его результатов.

Изучение у субъекта психического как процесса особенно необходимо для исследования духовности. Духовное, а также душевное, идеальное и т. д. существуют не сами по себе и не как надпсихическое, не как «третий мир» К. Поппера, а только как качества психического у людей. Психика нематериальна (ср. с информацией, которая, по Н. Винеру, не есть материя и энергия). Впервые возникая у животных, психика существует у людей как важнейшее свойство субъекта, поскольку лишь человек есть неразрывное единство материального и духовного. Психология раскрывает нематериальность духовного и вообще психического (с позиций науки), но с существенно иной точки зрения то же делает и богословие. Духовность не сводится к религиозности.

Все вышесказанное можно обобщить в уточненной формуле детерминизма, преодолевающей обе противоположные друг другу крайние точки зрения на движущие силы исторического процесса и, в частности, психического развития людей: а) бытие определяет сознание (материализм); б) сознание, вообще психическое определяет бытие (идеализм). При новом подходе к проблеме детерминации не бытие и не психическое сами по себе формируют поведение человека и определяют ход истории, а люди, находящиеся внутри бытия и обладающие психикой, творят историю. В процессе своей деятельности (трудовой и т. д.) люди все глубже познают, переживают, преобразуют, развивают реальную действительность (природу, общество, самих себя), все полнее и адекватнее раскрывая и используя ее объективные закономерности, стремясь выявить и преодолеть свои ошибки и заблуждения. В меру этого они сознательно и бессознательно, рационально и интуитивно прокладывают свой жизненный путь. Решающую роль играет творчество, осуществляемое учеными, политиками и т. д., поскольку в истории объективные закономерности формируются и действуют «через» людей, в их политической воле, поступках, делах. Раскрепощение и дальнейшее развитие такой политической воли – одно из важнейших условий, реформирования России на рубеже XX и XXI веков.